— Момент… Давай!

— Это чуть длинновато, но ты выкрутишься, — заметил Беркли и начал: — «Драма на Линкольн-стрит. Подозреваемый, задержанный полицией, возможно, невиновен. Помешавший кровопролитию частный детектив задержан с превышением власти».

Журналист свистнул.

— Можно подумать, ты хочешь свести с кем-то счеты, — заметил он. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, и нам за это не набьют морду…

— Именно поэтому я и сказал «возможно», — заявил Беркли. — Если окажется, что это все-таки он убил, ты всегда сможешь изменить заголовок: «Подозреваемый действительно истинный виновник». Читатель просто подскочит.

Портал рассмеялся.

— Ты загубишь свой талант, — иронически сказал он. — Когда легавые отберут у тебя лицензию, можешь идти к нам. У тебя великолепные задатки репортера… — Он вновь посерьезнел. — Жду продолжения.

Беркли в общих чертах рассказал ему то, что знал, сообщил достаточное количество деталей, чтобы вышла связная статья. Портал остановил его, когда он дошел до описания допроса Морриссоном.

— Патрон не любит, когда мы рычим на полицию без достаточно серьезных причин. Если бы они тебя хорошенько отделали…

Беркли выругался.

— Таких друзей, как ты, надо беречь! — сказал он. — В следующий раз попрошу их об этом. Морриссон будет в восторге, если сумеет сделать приятное нам обоим.

И добавил:

— В любом случае вы ничем не рискуете. Если Байнтер невиновен, Даггетт и Морриссон и рта не посмеют раскрыть.

— А если он виновен?

— Я разрешаю тебе пасть на колени…

Журналист щелкнул языком, показывая, что его это не увлекает.

— Ты бы мог поохотиться и за другим зайцем, — подал совет Беркли, — ведь о пистолете, из которого убили Джиффорда, не было сказано ни слова. Ведь должен же он кому-то принадлежать. Вот и займись этим. Если бы Даггетт нашел владельца, ему не понадобилось бы отсылать отпечатки Байнтера в ФБР, чтобы найти ниточку.

— А может, это пистолет Джиффорда или девицы? — заметил Портал.

— Это подтвердило бы, что она покончила с собой, пристрелив Джиффорда, — объяснил Беркли. — Байнтер был бы признан невиновным, а его версия событий — правильной.

Портал вздохнул.

— Хорошо, я устрою из этого коктейль, — согласился он. — Держи меня в курсе и, если что узнаешь, звони, лучше до того, как номер будет набран.

— Договорились.

— Еще один маленький вопрос, — торопливо сказал журналист. — Насколько я понял, Джиффорд был хороший кот. На этом можно было бы сыграть, разыскав парочку его любовниц. Читатель любит пикантные истории…

Беркли вовремя вспомнил, что Дороти Джиффорд нанимала его именно с целью помешать огласке подобных фактов. Хотя Сьюзен Оуэн было невозможно скрыть, упоминать о Линн Симпсон, пожалуй, не стоило.

— Я не хотел бы, чтобы ты чересчур расходился на эту тему, — сказал он. — Если расследование затормозится, будет видно, а пока не надо…

— О'кей, — согласился Портал. — Придержим это к резерве. Твоих данных за глаза хватит на статейку…

Беркли повесил трубку и вышел из кабины.

Официант сделал ему знак, что бифштекс готов.

Секретарша в приемной «Бальбоа Адветисин» полностью соответствовала картине, которую Беркли хранил в памяти со вчерашнего дня. Те же длинные ноги, открытые мини-юбкой, те же глаза лани, окруженные накладными ресницами.

Хотя она разбирала документы, но одарила Беркли такой улыбкой, как будто весь день только и мечтала о новой встрече с ним.

— Мистер Беркли? — проворковала она с легкой вопросительной интонацией. — Мистер Максвелл предупредил меня о вашем приходе. Он ждет вас в своем кабинете.

Она взяла телефонную трубку рукой, ногти на которой были слишком длинными для настоящих, и просюсюкала несколько слов.

— Прошу вас подождать две минуты, — обратилась она к нему, закончив разговор. — Мистер Максвелл придет за вами.

По ее голосу Беркли понял, что в этом было нечто необычное. У патрона не было привычки лично встречать посетителей.

— Садитесь, — она указала на кресло.

Беркли поблагодарил и отошел на три шага, чтобы позволить ей, вынув из сумочки зеркало, проверить в порядке ли ее макияж.

Почти тотчас вошел Джеффри Максвелл, с широкой улыбкой протягивая руку.

— Я очень рад вас видеть, — радушно произнес он. — Вас труднее найти, чем президента «Дженерал Моторс».

— Меня на целый день задержали дела, — извинился Беркли.

— Неважно, — уверил Максвелл и фамильярно взял его под руку. — Главное — это то, что вы все-таки пришли.

Подойдя к двери кабинета, рекламный деятель впустил Беркли, закрыл за ним дверь и указал на кресло.

— Сигару? — предложил он.

Беркли отказался.

— Благодарю, я предпочитаю сигареты, — сказал он, доставая пачку.

Максвелл придвинул к нему пепельницу и сел напротив. Игривое выражение внезапно исчезло с его лица. Он посуровел.

— Я звонил вам потому, что у меня возникла проблема… — заявил он.

Беркли хотел сказать, что он так и думал.

— Если я смогу быть вам полезен…

Максвелл потер подбородок, как бы раздумывая, с чего начать.

— Так вот, — сказал он наконец. — Как большинство крупных фирм, мы ведем некоторые дела очень конфиденциально…

Кажется, он понял, что начало было нелепым, и поднял руку.

— Вы наверно удивились, что я не упомянул о Лайонеле Джиффорде, — сказал он, пожимая плечами. — Это был мой старый друг, и его смерть потрясла меня. Но мы все там будем, а кроме того, он ведь мог погибнуть и в автокатастрофе… — Он скривился. — Плача о нем, мы его не воскресим…

Он замолчал, а Беркли не решался нарушить молчание.

— Я вам сказал, что в некоторых случаях нам приходится действовать скрытно, — заговорил Максвелл, — чтобы улаживать деликатные вопросы или избежать появления в нашем офисе лиц, которых не должны здесь видеть.

Беркли не нуждался в подобных разъяснениях. Все корпорации имеют свои маленькие секреты от конкурентов или сотрудников налогового управления…

— В пятницу Лайонел Джиффорд унес несколько досье, — продолжил Максвелл. — Он должен был встретиться кое с кем в этот уик-энд.

Он помолчал.

— Эти досье исчезли!

Беркли нахмурился.

— С чего вы это взяли? — спросил он.

— Лайонел при мне положил их в свой портфель перед уходом, — объяснил Максвелл. — Как только я узнал новость, я созвонился с Дороти, чтобы поставить ее в известность. Полиция не обнаружила никаких документов в квартире на Линкольн Акрз.

Предупреждая вопросы Беркли, он уточнил:

— Это типично мужской портфель с инициалами Лайонела. Полиция, разумеется, говорила с Дороти. В той квартире нашли его вещи и составили список, чтобы передать ей. С другой стороны, он не мог совершить такую неосторожность, как оставить досье в машине, потому что туда мог забраться вор.

Беркли подумал, что было бы интересно спросить его о Генри Байнтере.

— Я бы хотел, чтобы вы приложили все усилия для розысков портфеля, — заключил Максвелл. — Эти досье имеют огромное значение как для «Бальбоа Адветисин», так и для тех, о ком в них идет речь.

— А почему вы решили, что Лайонел Джиффорд не встретился с ними и не передал…

— Я связался с этими людьми, — отрезал Максвелл. — Встреча должна была состояться в воскресенье, во второй половине дня. В это время Лайонел был уже мертв.

Беркли скептически улыбнулся.

— Вы в этом уверены? — спросил он. — Если это такие важные бумаги…

Максвелл снова прервал его категорическим жестом.

— Эти люди вне подозрений, — энергично заявил он. — Я имею все основания так думать. По этой же причине я не называю их имен. Я гарантирую, что они никак не замешаны в убийстве Лайонела.

Беркли понял, что, продолжая настаивать, он ничего не добьется. Потом он, может быть, вернется к этому.

— Простите, что я затрагиваю эту тему. Каково ваше положение после всего происшедшего? — спросил он.

Максвелл ответил сразу.

— Мы предвидели, что один из нас может внезапно умереть, — объяснил он. — На этот случай мы сделали взаимные распоряжения. Теперь я получу контрольный пакет, а Дороти унаследует все остальное. Я же обязан выплатить ей компенсацию в сумме, указанной в договоре.