Ощутившая боль любимого Тина тоже замерла, потом во все глаза уставилась на причину этой боли. Сперва она ничего не поняла, и только через пару мгновений до нее дошло. Если сама Тина только напоминала Иллинель, то сейчас на руках у Т'Сада сидела совершенная копия. Не человеческая, а скорее эльфийская какая-то красота. Черные спутанные волосы, точеные черты лица, огромные зеленые глаза, наполненные непониманием. Казалось, сама Иллинель встала из могилы и пришла, чтобы дать Командору надежду. Казалось, произошло чудо. Но Тина слышала, что незнакомка сама до онемения изумлена, поняв, что все в зале смотрят на нее. Конечно, это не Иллинель. Эта девочка только невероятно, невозможно, нечеловечески похожа. Настолько, что становилось страшно. Что за жестокая шутка Благих? За что они с Мастером так? Мало ему боли? А в его душе подымалось старое горе, которое, как оказалось, никуда не уходило, только затаилось и тысячу лет ждало своего часа.

Командор, шатаясь и едва держась на ногах, добрел до стены и оперся об нее. Аарн слышали, как один за другим в его душе подымаются глухие щиты, напрочь отсекая чувства. Они не знали, как помочь, не знали, как быть и что делать. Тина видела струйку крови, сбегающую из насквозь прокушенной губы Илара, и сама едва не плакала от пронзительной жалости к нему. Но что здесь можно сделать?! Благие, что?!

Ирна смотрела на Мастера почти так же потрясенно, как и он на нее. Она начала всхлипывать, не понимая, что с ней происходит. Чем этот человек поразил ее воображение? Чем?! Кто он?! Девушка потрясла головой, еще не зная, что перед ней Командор, видеть которого Ирне до сих пор не доводилось, а его слов, увлекшись рассказом дварх-адмирала, она не услышала. Потому поняла только, что на нее кто-то смотрит. Какой-то худой мужчина с русыми волосами. Совершенно незнакомый. Но почему тогда в его глазах такая мольба и такая боль? Благие Защитники! Да что же это такое?! Никогда еще девушке не доводилось видеть в человеческих глазах столько боли. Незнакомец потряс ее до глубины души, казалось, весь ее мир взорвался на куски после первого же его взгляда. Ирне доводилось, конечно, слышать, что можно влюбиться, только увидев кого-то, но она никогда в такое не верила. Как можно полюбить, не зная человека хорошо? Совершенно невозможно! Впрочем, сейчас девушке было не до анализа. Она смотрела вслед русоволосому незнакомцу и очень жалела, что он уходит. Что это с ней такое творится? Почему этот незнакомый человек ни с того, ни с сего вдруг стал настолько дорог? Откуда она знает, что ему сейчас очень больно? И почему от его боли болит ее собственная душа? Разве так бывает?

Понявшая все Тина бросила Т'Саду быстрый эмообраз, и дракон осторожно ссадил Ирну на пол. Дварх-полковник подошла к ней и внимательно посмотрела в глаза, заглядывая, как показалось девушке, в самую глубину ее души. Что нужно этой самоуверенной и очень красивой женщине? Чего она хочет? А Тина прикусила губу и резко тряхнула головой. Ей было нелегко - а какой женщине легко своими руками отдавать любимого другой? Никакой. Но иначе поступить она не могла, не считала себя вправе.

- Ну, что ты стоишь? - хрипло выдохнула Тина. - Иди за ним... Да иди же!

- Но я... - едва пролепетала Ирна, растерявшись окончательно. - Я...

- Что, ты? - глухо спросила дварх-полковник. - Я ведь слышу, что он тебе дорог стал. Иди! Ему же больно! Понимаешь ты, больно?!

- Н-но р-разв-ве т-так м-можн-но?

- Можно, девочка... - грустно ответила Тина, закусив губу и едва сдерживая слезы. - У нас все можно. Иди, или вы оба потом долгие годы жалеть будете... Он не подойдет, я его слишком хорошо знаю. Не подойдет, пока с собой не справится. А потом все, он больше к себе не подпустит близко. Никого. Ни тебя, ни меня. У тебя есть шанс только сейчас...

Каким-то шестым чувством Ирна поняла, что стоящая перед ней женщина любит русоволосого незнакомца больше жизни. Но если так, то как она может толкать его к другой? Благие... А потом до нее дошло, что для настоящей любви счастье любимого человека куда дороже собственного. Из глаз девушки сами собой закапали слезы. Она всхлипнула и нерешительно посмотрела на опершегося о стену русоволосого. Но все никак не могла решиться. Навязываться мужчине?! Так же нельзя! Тина тяжело вздохнула, взяла ее за руку и повела к замершему у стены человеку.

Илар вздрогнул от чьего-то прикосновения. Он резко обернулся и замер. Перед ним стояла ОНА. Единственная и неповторимая. Звездочка его маленькая. Создатель Святой! Как же это? Она жива?! Она не умерла тогда, тысячу лет назад? Все внутри него переворачивалось, все тщательно возведенные за прошедшие годы барьеры рухнули, не оставив по себе даже пыли. Маг не мог думать ни о чем, кроме стоящей перед ним восставшей из праха любимой.

- Иллинель... - прошептали пересохшие губы. - Девочка моя, ты вернулась ко мне?

- Меня зовут Ирной... - почти неслышно ответила она.

Создатель! Ну, конечно, какой же он идиот! Мертвые не оживают... Как бы этого ни хотелось, не оживают. Но какое невозможное, какое нечеловеческое сходство... Одно лицо, одна фигура, одна душа. Может, это новое воплощение любимой? Кто знает... Уж никак не он. Да и то, помнит ведь, как умирала у него в руках Иллинель, став высохшей, почти невесомой старушкой. Помнит, как хоронил, как сходил с ума от горя. По предсмертной просьбе ее похоронили на родной планете. А сейчас перед ним стоит юная красавица. Впрочем, нет, не совсем юная. Лет двадцать, а может, и все двадцать пять. Впрочем, какое это имеет значение? Важно другое. То, что творилось в душе Ирны. Илар слышал, что она тянется к нему, даже не зная, кто перед ней. Что он внезапно стал невероятно дорог этому ребенку. И ему самому до боли хотелось обнять девочку и никогда, никому, ни за что не отдавать. Пусть это не Иллинель. Пусть... И впервые за много сотен лет великий маг позволил себе сделать то, чего так хотелось. Шагнул вперед и обнял прильнувшую к нему Ирну. Она со всхлипом прижалась к нему, все еще не понимая, как такое могло с ней произойти. После всего случившегося? После ада? Девушка думала, что никогда, никого не захочет и не полюбит. И вот тебе на...

- Здравствуй, девочка моя хорошая... - прошептал Илар. - Здравствуй... Мне было так плохо без тебя...

- А мне без тебя... - против желания Ирны ответили ее губы.

О чем они говорили потом не мог вспомнить ни один. О чем-то. Как-то. Зачем-то. Что-то огромное пришло к этим двоим и объединило их в одно целое. Неподалеку молча кусала губы утирающая слезы Тина, в стороне замер хмурый Т'Сад. Откуда-то появились вызванные кем-то Кержак с Касрой. Орк с эльфийкой выглядели озадаченными. Новички вообще ничего не понимали. Что-то случилось, но что? Только Терла улыбалась, смотря на подругу в объятиях невысокого, худого человека. Ирна нашла свое маленькое счастье, пусть ей будет хорошо. Она надеялась, что и сама встретит в ордене свою единственную любовь. Только поняв, что обнимающий Ирну человек - сам Командор, Терла изумленно замерла на месте.

- Кержак... - хрипло сказал Илар, повернувшись к орку.

- Да, Мастер, - кивнул тот. - Могу чем-нибудь помочь?

- Ты говорил как-то, что вдвоем с Касрой сможете вытянуть Посвящение.

- Думаю, сможем, - резко кивнул Кержак. - Да, справимся! Гракх с Михаилом и Исраэлем помогут, они в последнее время сильно прогрессируют. Вспомогательные связки сплетут на раз.

- Я не в состоянии, прости.

- А то я не слышу, что у тебя сейчас в душе творится, - проворчал орк. - Понятно, что тебя сейчас к магии на полет стрелы подпускать нельзя. Такого натворишь, что не дай Создатель...

- Ну, не все так фатально, - негромко рассмеялся Командор, продолжая обнимать прильнувшую к нему девушку. - Но в чем-то ты прав. За Посвящение мне сейчас лучше не браться.

- Именно, - раздался серебристой голосок Касры, и эльфийка радостно улыбнулась. - Там с чужими душами дело иметь придется, не дай небо, что не так сделаешь. И страшно рада за вас обоих! Радости вам и любви побольше!