— Ищешь партнера?

— Может быть. Садись.

Дверца открылась и мужчина вскочил, обняв рукой Питера.

— Привет, как тебя зовут?

Питер сделал глотательное движение, не в состоянии говорить. От прикосновения мужчины по телу разлилось сладостное чувство.

— Ты что, из застенчивых? — хрипло спросил мужчина, быстро целуя его в губы.

Питер почувствовал сильное возбуждение, натянулась молния на брюках.

— Меня зовут Питер, — ответил он, задыхаясь от желания.

— Хорошее имя. А я Джордж. — Он пальцами гладил по груди Питера, ласкал возбудимые места, — Что бы ты хотел, Питер?

— То, что ты обычно делаешь, — прошептал тот.

Джордж криво усмехнулся. Он отбросил назад светло-пепельные волосы Питера, поцеловав его долгим поцелуем.

— Великолепно, ты мой парень. Давай поедем ко мне, Питер. Я устрою такой прием тебе — не скоро его забудешь.

Питер оторвался от возможных назойливых доносчиков, резко нажав на газ.

— Какое чудесное место! — пришла в восторг Лаура, следуя за Грейс по особняку Габриэль и Харрисона в Беверли Хиллз.

— Он слишком большой. Не так ли? Но Габриэль говорит, что нужно держать престиж, — глаза Грейс округлились при этих словах. — Если бы не ежемесячные деньги, которые ей дает отец, вряд ли можно было бы себе это позволить.

Лаура с удивлением рассматривала все вокруг.

— А разве она не получает большие деньги за роль Серены?

— Конечно, но она все-таки не Сьюзен Личи.

Грейс привела Лауру на кухню из белого блестящего кафеля, увешанную цветами, и с морозильником для мяса.

— Почему бы нам не выпить по рюмочке на террасе? Мне нужно только проверить кое-что здесь, и мы можем пойти ко мне.

— Спасибо тебе, что привезла меня из аэропорта и разрешаешь пожить несколько дней в своей квартире, пока не найду себе что-нибудь. Я очень тебе признательна.

— Не думай об этом. — Грейс принесла кувшин с лимонадом и два стакана на террасу.

Лаура взяла стакан с охлажденным лимонадом. Усевшись на стул из металлических прутьев, она любовалась бассейном, вдыхая ароматный запах цветущего в кадке жасмина.

— Чем занимается муж Габриэль?

— Он очень талантливый сценарист, — восторженно сообщила Грейс. — Сейчас работает над чем-то грандиозным.

— Я знаю, один из его сценариев удостоен «Оскара». После этого появилось что-нибудь из-под его пера?

— Ни один из его последних замыслов пока не реализован, — грустно вздохнула Грейс. — Но поверь мне, имя Харрисона Моора снова появится на экране.

— Звучит так, словно ты очень высоко ценишь этого парня.

— Так оно и есть.

Лаура проницательно посмотрела на Грейс.

— У тебя с ним роман?

Грейс точно таким же взглядом окинула Лауру и уклончиво ответила:

— Может быть.

— Может быть? Я спрашиваю вполне определенно. Ты говоришь о нем таким тоном, будто балдеешь от этого парня. Будь осторожна. Он женатый человек. Мне бы не хотелось видеть, как ты будешь переживать.

— Не беспокойся обо мне. Я достаточно взрослая, могу побеспокоиться о себе сама.

— Да, я знаю это, — сказала Лаура. — Но я также знаю и то, что ты теряешь голову, когда влюбляешься. Не идеализируй Харрисона, Грейс. Он не совершенство, как и любой мужчина.

— Я буду помнить об этом, — пообещала Грейс.

— Все еще не могу прийти в себя от этого поместья, — сказала Лаура. Меняя тему разговора, она не переставала любоваться пышными кустами гортензии и фруктовыми деревьями вокруг. — Сколько акров занимает оно?

— Двадцать. Когда-нибудь и у меня будет такое же великолепное имение, уверенно заявила Грейс.

— Вполне возможно, что ты будешь его иметь, — согласилась Лаура. — Ты всегда своего добивалась.

— Это правда, — мягко промолвила Грейс, потягивая лимонад. — Нужно только распутать несколько проблем. Но, как говорят, тот дождется, кто умеет ждать, — ее лицо просветлело. — Ну, ладно, хватит обо мне и о людях, у которых я работаю. Лучше расскажи мне о себе. Выглядишь ты бесподобно!

Лаура рассмеялась.

— Смотри в корень! Я выгляжу безнадежно устаревшей. Тебе придется сходить со мной в магазин. Мне нужно изменить свой внешний вид.

— Договорились! Я люблю тратить деньги. Есть у тебя еще какие-нибудь предложения, пока ты здесь?

— Ты имеешь в виду, кроме работы и жилья? — Лаура закрыла глаза, подставляя лицо солнцу. — Еще хочу загореть.

— Ты можешь быть серьезной? За эти годы в тебе появилась какая-то загадочность. Знаю, мы мало встречались после учебы, но ты просто провалилась куда-то первые два года.

Лаура вздохнула.

— Грейс, рассказывать нечего. Я немного путешествовала, а затем решила преподавать в частной школе в Нью-Йорке. Но работа оказалась не для меня, и я решила, что нужно изменить свою жизнь. У тебя всегда было слишком развито воображение.

Грейс испытывающе посмотрела на Лауру.

— Почему бы не поверить тебе? Но, думаю, ты что-то скрываешь?

Лаура нервно засмеялась. Выпив глоток лимонада и намеренно избегая смотреть в глаза, спросила:

— Я лгала тебе?

— Ты всегда была самым честным человеком из всех, кого я знала.

Лаура откинула голову назад.

— А сейчас нет? — спросила она.

— Я этого не говорю. Ты никогда не лгала в своей жизни и для меня все такой же честный человек. Честность редкая вещь. Если ты говоришь, что тебе нужно начать все сначала, так и сделаем, — она допила лимонад. — Дай мне проверить поставщика продуктов в последний раз, чтобы быть уверенной, что обед Габриэль подадут вовремя, а затем мы сможем отправиться по своим делам.

После того, как Грейс вышла, Лаура, мучаясь угрызениями совести, крутила пустой стакан в руках. Как неправа была Грейс… Лаура легко лгала. Она научилась этому и продолжает лгать. Она вынуждена это делать. Потеряны годы с Нико Росси. Ей не хотелось больше думать о нем и о своем прошлом. Воспоминания причиняли ей боль.

Какой вред может принести немножечко белой лжи?

Келли любовалась прекрасным портретом своего отца. Тот смотрел на нее как живой. Она всегда сожалела, что не помнит отца.

Водя пальцами по красочной фактуре, она внимательно вглядывалась в его глаза. Они были точно такими же, как и у нее. Она, как и всегда, испытывала чувство гордости, когда думала о нем. Эдам Стодарт отличался незаурядностью, обладал не только красивой внешностью, но и был очень энергичным человеком. Неудивительно, что ее отец стал звездой, пленившей миллионы людей, в том числе и ее мать.

Взгляд Келли упал на фотографии в рамочках, расположенные в ряд над полочкой камина. С них смотрели Эдам и Диана, снятые вместе и порознь. Они выглядели очень счастливыми. Среди них находились и более поздние снимки Дианы на премьерах и презентациях, позирующей с другими звездами и отдельно. Достаточно странным казалось то, что здесь не было ни одной фотографии Келли. Не в пример многим детям знаменитостей, она никогда не снималась перед камерой. Конечно, в прессе иногда появлялись ее фотографии с матерью, но они никогда не вывешивались.

Келли сняла фотографию матери в серебряной рамочке и залюбовалась ею. Независимо от того, снималась ли Диана на фотографии или на экране, она всегда была красивой… очаровательной… пленительной. Единственное, что ее мать умела делать — это создавать образ.

Келли криво улыбнулась. Если бы хоть кто-нибудь знал то, что знала она.

Отложив в сторону фотографию, Келли вышла из библиотеки и начала ходить из одной комнаты в другую. Возвращение в дом, где она выросла, вызывало у нее ощущение удушья. Возникающие воспоминания не были приятными. Она чувствовала себя словно запертой в этих стенах, давивших на нее своей таинственностью.

Что бы подумали поклонники Дианы, если бы знали правду? Продолжали бы так же восхищаться или отвернулись бы от нее? Даже если представить, что такое произойдет, Келли знала — мать этого не переживет. Диана просто не сможет жить без известности. Келли вдруг подумала, что судит уж слишком строго… Ведь Диана, чтобы стать матерью, жертвовала своей карьерой звезды.