- Вам знаком кто-то из этих молодых людей? - поинтересовался Хьюго. 

- Нет. Но я испугалась, что кто-нибудь пострадает. Вы не находите, что они мчались слишком уж быстро? 

Он пожал плечами. Ему не было дела до незнакомцев. Любопытно, что это волновало её. 

Их коляску обогнали две дамы, резво скачущие бок о бок в сопровождении грума. Леди болтали между собой и смущённо посмеивались, видя, что за ними наблюдают. На одной из них была изысканного покроя амазонка с галунами a la militaire и накрахмаленный шейный платок. На второй ладно сидела роскошная амазонка из бледно-зелёного бархата. На её длинной изящной шейке пенилось кружевное жабо. Дамские шляпки Хьюго втайне счёл нелепыми: одна представляла собой нагромождение страусовых перьев, вторая – нелепый маленький кивер [3] в военном стиле, облепленный лентами и бантами. 

Он покосился на спутницу, отметив, с какой жадностью та изучала наряды дам. 

Мисс Синглтон следовало бы иметь вдосталь элегантных амазонок, но в тот единственный раз, когда он видел её верхом на лошади, на ней был простенький, поношенный и выцветший голубой наряд. Наследница состояния и блестящая наездница почему-то носила старую потрёпанную амазонку. Ещё одна загадка. 

- Что вы думаете о тех лошадях? – небрежно поинтересовался Хьюго. 

Кит скривилась: 

- На вид, в большинстве своём, ленивые тихоходы, просто выставляемые напоказ, хотя вон та прелестная гнедая кобылка, похоже, может неплохо двигаться. 

- Если оседлавший её разряженный в бархат мешок с картошкой когда-нибудь позволит бедняжке ускорить шаг. 

- Вы несправедливы, - рассмеялась Кит. – Вовсе эта леди не мешок с картошкой. У неё весьма элегантная фигура. 

- Но весьма неэлегантная посадка. 

Кит снова засмеялась: 

- Ну, всё равно она выглядит очень мило. Не каждому же выпадает удача вырасти в седле. 

Суждения его спутницы выдавали её превосходные знания о лошадях. Интересно, где же она жила, если «выросла в седле»? Хью хотелось, чтобы Кит призналась, что именно с ней он встретился в парке тем утром. Не то чтобы Хьюго в этом сомневался, но он желал, чтобы она созналась сама. 

Он ничего не имел против существования секретов у мисс Синглтон – но лишь до тех пор, пока у неё не будет секретов от него. Хьюго вдруг осознал, что размышляет о… Великий Боже! О чём он только думает? С трудом отбросив непрошенные мысли, Хью сосредоточился на том, что говорила Кит. 

- Я вижу несколько великолепных животных, но, судя по всему, большинство кобылок, на которых восседают эти леди, отнюдь не норовливы. Вон у той вороной спина чуточку вогнута, вам не кажется? И я не одобряю того, что бедным лошадкам отрезают хвосты – смотрится унизительно, да и животным не на пользу. 

- То есть вы предпочитаете, чтобы хвосты оставались длинными, - пробормотал Хью, всё ещё гадая, почему же его так волнуют её секреты. 

- Взгляните, это не принцесса Эстерхази? Жена австрийского посла – вон та маленькая брюнетка в зелёном прогулочном платье? Там, около дамы с половиной страуса на голове? Кстати, что я ещё терпеть не могу – так это чрезмерное увлечение страусиными перьями. Вы не согласны? 

Хьюго бросил взгляд в указанном направлении. 

- Нет, это не принцесса, хотя и похожа немного. А в каком возрасте вас начали обучать верховой езде? 

- Я забыла. А вы где выросли, мистер Девениш? – живо спросила Кит. – А то мы всё обо мне да обо мне. Я же так мало о вас знаю. 

Маленькая плутовка вновь сменила тему. И чтобы не показаться невоспитанным, придётся дать ответ на её вопрос. 

- Детские годы я провёл в Шропшире, - коротко ответил Хью. 

Кит заинтересованно вскинула голову: 

- Детские годы? Вы хотите сказать, что куда-то переезжали? Или вас рано отправили в школу? Признаться, мне кажется, что в Англии мальчиков зачастую отсылают в школу в излишне юном возрасте. Вас отправили в школу ещё совсем ребёнком, мистер Девениш? 

- Не в школу. В море. 

- В море? Как необычно... это ведь необычно? Я мало что слышала о сыновьях английских джентльменов, отправленных в море в раннем детстве. 

- Верно. – Он помолчал, так как был вынужден объехать скопление людей, возникшее на пути у экипажа. – Но я уже говорил, что я не обычный сын джентльмена. 

- Что вы имеете в виду? Вы хотите сказать, что ваш отец не принадлежал к знати? – Хотя вопрос был задан как бы невзначай, Хьюго заметил направленный на него излишне пристальный взгляд своей спутницы. Почему её так интересует респектабельность его отца? 

- Не отец. Мать. 

- О, и как же... Нет! Мне крайне жаль, мистер Девениш. Я была так вульгарно назойлива. Мне не следовало задавать такие личные вопросы. Как вы думаете, зима в этом году будет ранняя? На некоторых деревьях листва уже начинает желтеть. 

Хьюго улыбнулся резкой смене темы. 

- И сколько же зим вы провели в Англии? Известно ли вам, когда листва должна желтеть? 

- О, как нелюбезно с вашей стороны, сэр, - рассмеялась его спутница. – И правда, английскую осень я ещё не видела, но очень многие замечали, что листва нынче желтеет рано, и я решила, что высказывание на подобную тему будет вполне безобидным. Что ж, тогда расскажите мне о Шропшире – это уж точно превосходная тема для беседы. 

Хью вновь улыбнулся: 

- Ну хорошо. Шропшир... дайте подумать. Это одно из графств в центральной части Англии, ближе к северо-западу, недалеко от границы с Уэльсом. Столица графства – город Шрусбери. Благоденствие Шропшира поддерживается в основном за счёт молочного скотоводства, земледелия, а также лесозаготовок и добычи угля. 

Кит поморщилась: 

- О, какой кошмар. С тем же успехом я могу открыть путеводитель. 

- Вам трудно угодить, мисс Синглтон, - вздохнул Хьюго. – Ну ладно, это очень красивое место, там много холмов и лесов и всё утопает в зелени. 

- Спасибо, мистер Путеводитель. Всё это, разумеется, ужасно интересно. – Смешинки в девичьих глазах говорили об обратном. – Но на самом деле я хочу узнать о вашем доме, о том, чем вы занимались, когда были мальчишкой, где прятались, с кем играли, и всё такое, а вовсе не о всяких скучных вещах наподобие распространённых в Шропшире отраслей промышленности. Мне нравится слушать, как люди рассказывают о своём доме. Понимаете, у меня самой его никогда не было, но я всегда мечтала о том, каким он может быть, продумывала всякие мелочи вроде мебели, ковров и тому подобного, выдумывала истории о семейных вечерах у камина... 

Кит осеклась. 

- У вас никогда не было своего дома? 

Она издала торопливый отрывистый смешок. 

- Ну конечно же был – у каждого есть свой дом, верно? – слишком уж настойчиво, по мнению Хьюго, попыталась убедить его она. – Я имела в виду дом в Англии. Я часто выдумывала истории об Англии, понимаете, как любой человек, живущий не в родной стране. Разумеется, дом у меня был! 

Хью пристально вгляделся в лицо своей спутницы, но по его выражению не смог определить, о чём она думает. Кит смотрела на парк, на каких-то детишек, плывущих по пруду на утлой лодчонке. Когда она заговорила о доме, в её голосе прозвучали нотки, от которых защемило сердце... 

Неужели у неё никогда не было собственного дома? Нет никаких оснований подозревать нечто подобное. Вот только эти странные нотки в её голосе... 

Он вдруг вспомнил, зачем пригласил девушку на прогулку – чтобы побольше разузнать о её происхождении. Хьюго не ожидал подобного поворота. Ему нужны факты, а не эмоции, мечты или такие неопределённые доводы, как тон её голоса. 

- И где же был этот ваш дом? – спросил он. 

Кит рассмеялась и погрозила ему пальцем: 

- Нет-нет! Я первая спросила. Вы должны рассказать мне о доме, в котором прошло ваше детство, и я добавлю эту историю в свою копилку. А уж потом, возможно, расскажу о своём собственном доме. 

- Я мало что могу рассказать. По большей части я находился под неусыпным надзором довольно-таки строгого и лишённого воображения наставника, считавшего, что латынь и греческий – это всё, что нужно знать маленькому мальчику. Оставшееся время я был предоставлен сам себе.