Загадочный и страшный взрыв в почтовым вагоне, стоивший трех человеческих жизней, превративший в пыль и пепел двадцать миллионов бумажных крон, транспортируемых из Национального банка, — начало романа Э. Фикера «Операция «C-L» — открывает в финале романа преступника, для которого сам факт чудовищности его преступления принципиально обоснован. Его бунт против человеческой нравственности и морали, оправданный, по его мнению, тем, что существует еще более страшное преступление — война, трансформирует его собственную личность, попытка отвечать злом на зло неминуемо оканчивается внутренним поражением, ибо не только не способна зло остановить, но его удесятеряет. Как видите, мысль романа достаточно серьезна и глубока, а меж тем Э. Фикер нигде ее не декларирует. Непонятная нормальному человеческому сознанию логика преступления, раскрытие и осмысление которого происходят только в финале, затрудняет работу следствия, новые и новые жертвы — следы, оставляемые преступником, не укладываются в традиционные схемы, и потому путь, которым идет расследование, ведя за собой читателя, вовлекая его в эту работу, приводит к самостоятельному и несомненному осуждению чудовищной позиции преступника.

Эдуард Фикер — известный чешский прозаик, основоположник (вместе с Эмилем Вахеком) современного чешского детектива, не открывает «карт» до самого финала, но сама логика интриги при всей ее запутанности становится как бы своеобразным художественным компонентом произведения, а ее самостоятельное постижение читателем и ведет к активному пониманию глубоко нравственной мысли романа. Завладев вниманием читателя, пригласив его к раскрытию тайны сюжета, автор идет еще дальше: читатель теперь уже вместе с героями, происходящее с ними перестает быть и для него игрой в раскрытие тайны — это жизнь, в которой не должно быть места злу и безнравственности.

Совсем другой характер преступления в романе Юрая Вага «Катастрофа на шоссе», диктующий иной детективный ход, тем не менее открывает все то же столкновение нормального человеческого мышления с ощущениями человека, бьющегося в паутине, из которой у него уже нет сил выбраться, хотя у него и своя собственная логика. Следствие, не учитывающее именно этот кажущийся алогизм, непременно попадает в тупик, ибо все те же «фальшивые сигналы» и «ловушки» выдают только логику схематическую, тогда как путь раскрытия истины неотделим от попытки прежде всего понять внутренние субъективные побуждения индивидуальных человеческих поступков личности…

Все четыре включенных в сборник романа при всем отличии самого характера раскрываемого преступления и конкретного жизненного материала, лежащего в основе сюжета, демонстрируют общий ход ведения следствия, в котором, как уже говорилось, участвует и читатель. Это путь вполне традиционный в детективной литературе, герои романа — работники милиции и следственных органов — являют собой не просто разные условно-психологические типы, столкновение которых в сюжете в конечном счете помогает раскрыть истину. Это живые люди, современники, мягкий юмор авторов по отношению к героям, некоторая, словно бы стесняющаяся серьезности разговора, ирония по отношению к жанру порой заставляют даже забывать о нем. Криминалистический гений Карличека в «Операции «C-L» с его, казалось бы, нелогическими прозрениями корректируется вполне четкой работой капитана Калаша, безупречная логика которого порой заводит его просто в тупик. Так же и герои «Катастрофы на шоссе» -лейтенант Лазинский и капитан Шимчик — люди не просто с различным жизненным опытом, но и с непохожим подходом к одним и тем же явлениям. С другой стороны, полковник в «Открытом окне» Анджея Пивоварчика, скорее всего, лишь профессионал более высокого класса, чем его сотрудники, из-за своей молодости, некоего легкомыслия и различных индивидуальных качеств бесконечно попадающие в сомнительные ситуации.

Очень близок полковнику по характеру и капитан, герой романа К. Блахия «Ночное следствие», который также выступает и в роли рассказчика.

Впрочем, на первый взгляд может все-таки показаться, что перед нами традиционные герои детектива и непохожесть их меж собой восходит к их давним предшественникам — скажем, Шерлоку Холмсу и доктору Ватсону, диалог меж которыми, по сути, и движет сюжет в таком классическом детективе; можно искать литературные прототипы героев, вспоминая чудаковатость Эркюля Пуаро или невозмутимую прозаичность Мегрэ. Но это только на первый, поверхностный взгляд, потому что перед нами даже не просто наши современники, но совершенно реальные, укорененные в конкретной действительности люди, жизнь и пафос которых именно в связи с этим очень близки и понятны читателю. Их дело для них никак не хобби и не просто профессиональный долг, они сталкиваются с явлениями настолько чуждыми миру, в котором живут, что борьба с ними становится прежде всего их нравственной обязанностью. Все же остальное, что связано с литературной традицией, укладывается, естественно, в рамки жанра, подчиняясь его специфике и законам и тем не менее выдвигая на первый план совершенно конкретный, сознательно исторический контекст.

Роман А. Пивоварчика «Открытое окно» кажется порой даже несколько перегруженным материалом, словно бы не имеющим отношения к самой детективной пружине действия: мир филателистов, в который один за другим погружаются герои романа — от наивных простачков до мрачных маньяков и дельцов включительно, — с его удивительными страстями— несомненной питательной средой для мошенничества, приводящего в конечном счете к преступлению. Мир этот завораживает и сбивает с толку не только героев романа — молодого лейтенанта и его самоуверенного и несколько экзальтированного коллегу. Он завораживает и читателя, охотно проглатывающего пустую «наживку», уводящую его все дальше от истинного преступника. Читатель уже погружен в это бытие филателистов, в атмосферу полуобменов, полуобманов, сделок, купли-продажи, но в то же время перед ним мир истинного коллекционирования, лихорадки, страсти, которой заболевают чуть ли не все сотрудники Главного управления милиции города Варшавы. Ирония автора — стихия романа А. Пивоварчика — по отношению к страстям своих героев своеобразно окрашивает все повествование, в том числе и саму детективную пружину — поиск преступника, открывает героев с неожиданной стороны, рождает к ним симпатию и сочувствие. Так написан у А. Пивоварчика напичканный идеями Юлек — начальник криминалистической лаборатории, а в романе Э. Фикера уже упоминавшийся лейтенант Карличек с его странностями, самоуглубленностью и несомненным дарованием.

Польский детектив в сборнике представляет и «Ночное следствие» Казимежа Блахия. Очередное расследование приводит работников следствия в старинный замок. Мрачен замок, мрачны и загадочны его обитатели. Детективная линия сюжета здесь тесно переплетена с исторической: виртуозно распутываемая история старинного рода помогает добраться до истины, выявить преступника.

Напряжение сюжета все время нарастает, и совершенно неожиданно наступает развязка.

Герои романов с которыми познакомится читатель, — не преступники, а те, кто их обезвреживает, и потому так важно, чтобы спутники, которых авторы выбирают читателю в его увлекательном путешествии, вызывали у него несомненную симпатию и интерес, — даже тогда, когда он вслед за ними попадает впросак. Истина дается героям этих романов трудно, но тем она дороже. Тем более, что «ловушка» может обернуться смертью и для того, кто идет по следу, и для того, кому она была предназначена.

А путешествие, которое предстоит читателю сборника, несомненно, увлекательно и полно неожиданностей, ибо очень уж непрост путь, которым идут Карличек и Калаш, чуть было совсем не впавшие в отчаяние от невозможности связать несоединимые, казалось бы, нити, явно ведущие тем не менее к преступнику; путь, который выбрали лейтенант Лазинский и капитан Шимчик в «Катастрофе на шоссе», долго пытавшиеся спасти того, кого спасти уже было невозможно — так глубоко он завяз в своем прошлом; и путь, который избирает капитан, возглавляющий следственную группу, долго и мучительно распутывающий тугой клубок событий в «Ночном следствии», и филателистический океан, в котором, кажется, совсем безуспешно барахтаются капитан Глеб и НД, и только вмешательство их шефа-полковника решает в конечном счете дело.