Осень, Пиотта встретил во всеоружии. Община, как и обещала, отдала свою долю, мукой. Немного, но растянуть можно. В погребе хранилась картошка, репа, капуста. На чердаке висела сушеная рыба. Мальчик даже не переживал за то, что он останется голодным. Его немного беспокоило отопление. Уголь остался еще из отцовских запасов. Его могло хватить только в условиях очень строгой экономии. Углем на зиму не запасся никто. Его просто не было. Чума, как ни странно выкосила почти всех шахтеров. В деревне не было ни одного дома, который не нуждался бы в угле. Его нехватка привела к тому, что любая мало-мальски сухая ветка в лесу была собрана и припасена на зиму. Пиотта пытался запастись дровами на зиму, но насобирал только хворост, за которым приходилось углубляться далеко в лес. Те ребята, что остались с лошадьми, уезжали подальше от деревни, где могли насобирать сухостой или большие сухие ветки. Пиотта надеялся, что и в этом году организуют ярмарку, и он сможет выменять или купить для себя немного дров.

   - Эх, что же за день-то такой, никого нет. - Пиотта поежился и еще плотнее запахнул тулуп. Листок с надеждой посмотрел на хозяина. За весь день по тракту, соединяющему два соседних города, не проехало ни одной повозки. Люди, словно разом потеряли необходимость в поездках и замерли в ожидании зимы. Летом, Пиотта с Листком настолько примелькались на дороге, что многие, подъезжая к их деревне, заранее готовили монеты. - Еще немного, Листок и пойдем домой.

   Ветер сменился и уже дул со стороны надвигающихся туч. В воздухе запахло прохладной влагой. Нужно было уходить домой, чтобы не остаться застигнутым непогодой, но Пиотта медлил. Какое-то чувство заставляло мальчика ждать неизвестно чего. Внезапно, на дороге показался человек. Пиотта попробовал проморгаться. Уж больно неожиданно появился человек. Пиотта, для верности потер глаза. Человек не исчез, а даже наоборот, продолжал приближаться, интенсивно помахивая правой рукой. Пешеходы никогда особо не интересовали мальчика. Если человек пеший, значит, у него самого денег нет. Или бродяга, или пущенный по миру крестьянин.

   - Сейчас, Листок, дождемся вон того и домой пойдем. - Без особой надежды в голосе обратился мальчик к собаке.

   Чем ближе подходил человек, тем необычнее он казался мальчику. Странного покроя и расцветки одежда, выдавала в нем человека издалека. Хотя Пиотта и повидал разных людей в городе, но одетых в такое, никогда. Человек нес большую сумку на своей спине, что тоже было очень необычно. В левой руке он держал продолговатый непонятный предмет, предназначение которого с такого расстояния Пиотта не разобрал. Когда до незнакомца осталось шагов десять, мальчик даже привстал. Человек не был бродягой, ни разорившимся крестьянином, но и на городского богача совсем не походил. Листок понял, что пора работать и встал на задние лапы. Незнакомец добродушно заулыбался. Поравнявшись со странной парочкой, явно выпрашивающей милостыню, незнакомец остановился и скинул со спины огромную сумку.

   - Доброго дня вам, господа хорошие!

   - И вам того же. - Пиотта обратил внимание, что незнакомец говорит знакомыми словами, но с сильным акцентом.

   Пока необычный путник копошился в своей сумке, Пиотта рассмотрел его основательно. Необычная одежда, с большим количеством карманов и разноцветной окраски. Светло-зеленая с темно-зелеными и коричневыми пятнами. Ботинки с высоким голенищем как сапоги, но на шнурках, как кители военных. Сумка была того же цвета, что и одежда. Странник приставил к ней предмет, назначение которого Пиотта не понял даже вблизи. Все в этом незнакомце казалось чужим и необычным. Наконец, мужчина что-то выудил из своей бездонной сумки и вручил мальчику.

   - Держи, леденцы, с собой беру, чтоб в дороге не скучно было, а это тебе, сухарик. - Пес на лету подхватил причитающееся ему угощение. Пиотта взял в руки цветастый пакет с леденцами. Никогда прежде ему не доводилось держать в руках такую красивую вещь. Пакет из странного материала, прозрачного, как стекло, но мнущегося как ткань, с яркими рисунками ягод и надписями на непонятном языке. Пиотта повертел его, не зная, с какой стороны открыть.

   - Давай я. - Незнакомец протянул руку. Пиотта отдал ему пакет. Мужчина грубым движением разорвал упаковку и вернул ее мальчику. - Угощайся.

   Пиотта почувствовал душистый запах, доносящийся из внутренностей пакета. Он приоткрыл и увидел внутри множество небольших пестрых вещиц, так же завернутых в прозрачный материал с рисунком. Мальчик зачерпнул пятерней 'вещицы' и извлек их на белый свет. Он держал перед собой сжатый кулак, из которого во все стороны торчали хвосты фантиков. Пиотта был в замешательстве, не зная, что делать с этим добром. Мужчина добродушно усмехнулся.

   - Открывай конфету и клади ее в рот. - Незнакомец достал из пакета одну конфету, развернул ее и положил в рот.

   Пиотта ссыпал назад все конфеты и замер перед выбором. Зеленые, красные, желтые обертки манили своей красотой, и мальчику было трудно выбрать. Наконец, он определился и взял красную. Вкус конфеты оказался под стать обертке, сильный, яркий. Пиотта даже зажмурился и втянул носом воздух. 'Леденец', как назвал его незнакомец, имел сказочный вкус. Прежде, Пиотте доводилось много раз пробовать похожие конфеты, но все они представляли собой жареный сахар, разной степени кондиции. А в этой конфете удалось сохранить вкус настоящих ягод, и даже усилить его.

   Первые капли дождя упали на дорогу. Незнакомец посмотрел на небо, затем на мальчика.

   - Тебя как зовут?

   - Пиотта.

   - Очень приятно. А меня Владимир. Послушай, Пиотта, кажется, надвигается ненастье, твои родители не позволят мне переждать его у вас? Мне даже сарай или сеновал крытый подойдет?

   Мальчик замер, не зная, что ответить. С одной стороны ему было боязно пускать взрослого человека к себе домой, но с другой - его манила огромная сумка незнакомца. Кто знает, сколько чудес в ней еще могло находиться. Пиотта вытер набежавшие от удовольствия сопли, рукавом тулупа, приподнял край шляпы и пытливо посмотрел в глаза Владимиру. Если бы он заметил хоть что-нибудь неприятное во взгляде незнакомца, то непременно отказал. Однако, взгляд Владимира излучал только доброжелательность.

   - Нет у меня родителей, умерли они от чумы прошлым летом. Одни мы с Листком живем во всем доме. Так что в сарае ночевать не придется.

   - Я сожалею. Я не стесню тебя, и даже приготовлю ужин.

   Дождь припустил сильнее. Ледяные капли пробирали до самых костей. Владимир выудил из бокового кармана рюкзака непромокаемую накидку и набросил на Пиотту.

   - Это чтоб тулуп твой не промок, а то не высушишь его путем, завоняет чего доброго.

   - Не завоняет, я его на печку стелю, и сплю на нем, к утру высыхает обычно.

   - Ну, все равно, не помешает. Далеко еще идти?

   - Пришли уже. - Пиотта показал рукой на дом.

   Владимир отметил, что дом и огород у мальчишки находятся в хорошем состоянии, совсем не скажешь, что он сирота. Ботва, оставшаяся от картофеля и бахчей, сложена кучкой в углу огорода. Грядки вычищены до блеска, ни единой травинки не торчит.

   - Сам порядок наводил, или помогал кто? - Владимир, был уверен, что мальцу обязательно должен кто-то помогать из взрослых.

   - Да сам я все. Я и при родителях почти все сам делал. Они у меня только на выходных приезжали. Мать в городе работала, а отец на угольной шахте. Тетка моя, по матери, сестру в город забрала, она приезжала два раза летом. Но она по дому больше все, да по стирке.

   - А чего сестру забрала?

   - Маленькая она у меня еще, четыре года, боится тетка, что вместе мы не прокормим себя. Это зря, конечно. Еды у меня и на троих хватит, вот угля и дров в обрез. Весь лес вычистили, у кого лошади есть. А у меня нет. От отца осталось угля немного, да веток абы каких по лесу насобирал. Если зима суровая будет, не дотяну. Придется сараи разбирать.

   Скрипнув половицами, Пиотта и Владимир поднялись на крыльцо, крытое резным навесом. Владимир стряхнул с непромокаемой одежды капли. Пиотта скинул засов и открыл дверь в сени.