– Вот он и был Иваном Четвёртым.

– Это получается, что пахан криминальный виды на всю Россию имел? Вроде как наследник всей державы? – удивился наш майор.

– А то, чего на мелочи размениваться? Если строить империю, так реальную, а не в пределах одной области. У прежних царей планов было громадьё. – На некоторое время Нефёдов замолчал и потом сказал: – Всё, расходимся, вон, видишь, от города дорога запылила?

– Ага, наблюдаю такое дело.

– Полюбому это царские шавки мчатся вас выпроваживать. Бывай, Ерёма, и будь здрав. На людях ты меня не знаешь и я тебя впервые вижу.

– И тебе всего хорошего, Нефёдыч.

Раздался звук, как если бы две ладони схлестнулись в крепком рукопожатии, и офицеры отошли от машины, где я затихарился. Да, разговор у них презабавный состоялся, надо запомнить и намотать на подкорку мозга, может так случиться, что и пригодится.

Минут через пять я показался над бортом «Урала» и смог увидеть въезд на блокпост царских чиновников. Два свежевыкрашенных в нелепый жёлтый цвет «уазика» затормозили рядом с нашим комбатом, который стоял на середине дороги с видом хозяина. Выскочившие из машин люди, все как на подбор невысокие и юркие, начали чтото ему доказывать. Что там происходило, я не слышал, далековато было, но, судя по выражению лиц, чиновники негодовали, а Ерёменко только вежливо улыбался им в ответ. Наверное, прав был капитан Нефёдов, нам здесь не рады и чиновники приехали, чтобы выпроводить нашу роту. Наблюдая за бесплатным немым представлением, настоящей пантомимой, я поймал себя на том, что улыбаюсь, а всё происходящее выглядит очень смешно. Здоровяк майор в окружении карликов – прям Гулливер в стране какихто лилипутов. Забавно.

Однако бесплатный цирк быстро закончился, Ерёменко вернулся к нашим машинам, бойцы загрузились, и со спокойным сердцем мы направились обратно в Ростов. По дороге ничего экстраординарного или тревожного не случилось, мы никуда не торопились и спустя ещё двое суток вернулись в славный город на берегах Дона.

Глава 9

Кубанская Конфедерация. Ростов на Дону

24.05.2057

Коля, – Ерёменко нагнулся над чёрным провалом, зияющим на месте вывороченной нами двери, и окликнул нашего лучшего ротного минёра, – что там?

Внизу осыпался песок и кусочки цемента, отслаивающиеся от стен, и наружу выбрался грязный как чертёнок, весь в паутине и мусоре прапорщик Тукаев. Он откатился в сторону от провала на чистую свежую траву и выдохнул:

– Норма, командир. Там столько понаверчено было, что не сразу и фары прорубил, как ловушки работали, но от времени большая часть минной постановки сгнила, а остальное, что уцелело, поснимал.

– Что там, внутри?

– Подвал сухой, влаги нет. В два ряда ящики стоят самые разные, большинство по виду оружейные.

– Идти можно?

– Да, входи спокойно, командир.

Майор обернулся к нам, то бишь своим верным опричникам, и спросил:

– Ну что, пойдём посмотрим на древнее вооружение?

– Пошли, – кивнул мой командир группы. Остальные промолчали, но было ясно, что всем не терпится поглазеть на то, что более двадцати лет было спрятано в винных подвалах бывшего совхоза «Реконструктор».

– Мечник, вперёд! – Кивок в мою сторону.

– А чего сразу я?

– Ты самый молодой, и, если прапор не всё разминировал, тебя не так жалко как остальных, – усмехнулся наш добрый командир роты, – к тому же частично ты наследник всего этого барахла. Пошёл!

Делать нечего, закинул АКС за спину, взял в руки ломик и полез в тёмный широкий провал. Ступенек не было, только намётки на них, всё осыпалось, и куски ржавой арматуры торчали во все стороны, так что двигаться надо было осторожно. Не спеша, понемногу продвигаясь вниз, я всё же попал внутрь длинного помещения, в котором царил серый сумрак, и только несколько косых солнечных лучей, проникавшие в подземелье сквозь щели в потолке, разгоняли его. Вдоль стен различались ряды ящиков, почти все металлические, и на каждом навесной замок.

– Чего встал, боец? – Позади меня появился Ерёменко. – Давай освобождай проход и дальше двигайся.

Подвал был немаленький, всё же раньше здесь много продукции хранили, опять же в древнее время строили хорошо и на совесть, пусть коечто осыпалось, но в целом нормально, и даже металлические ящики, похожие на те, в которых у нас в роте боезапас и оружие хранили, почти не проржавели. Интересно, что там может быть? Скорее всего, конечно, чтото из вооружения, хотя, чего я гадаю, можно ведь и посмотреть.

Поддев ломиком замок, резко крутанул по дужкам, и, хрустнув, они отвалились в сторону. Рядом возник Исмаилага с керосиновой лампой в руке и приподнял её. Жёлтый свет озарил ряды ящиков, а я, поднапрягшись, опять же с помощью лома и какойто матери, откинул крышку ящика.

– Что это за херня? – Подошедший ко мне Ерёменко недоуменно посмотрел на то, что лежало в ящике.

Действительно непонятно: вместо оружия или боеприпасов ящик был набит туго скрученной проволокой. Во втором ящике, который находился рядом, оказалось то же самое, посмотрели ещё один – и снова та же самая проволока и несколько пожелтевших листов бумаги. На этом остановились.

– Ааа, блин! – Обутой в высокий шнурованный ботинок ногой комбат ударил по ящику, и тот издал глухой звук. – Накололи, ничего здесь нет, а мы на это дело столько времени и сил зазря грохнули. Чёрт!

– Подожди кричать, командир, – прервал его Черепанов, – всё путём.

– С какого, нах, путём? – завёлся майор. – Что я, проволоки алюминиевой не видел? Такого мусора на любых городских развалинах вагон и малая телега. Похоже, это ложный схрон, для отвода глаз сделан.

– Это не алюминий. – Голос капитана был както неестественно глух.

– И что же это?

– Серебро, 925й пробы, которое в ювелирке использовалось или в производстве дорогостоящих микросхем.

– Откуда знаешь, как разобрался?

– Да вот, бумаги на этот груз валяются и бирки, – кивнул капитан на ящик.

Майор замолчал, выхватил из ящика первый попавшийся ему на глаза лист бумаги и при жёлтом свете лампады внимательно в него вчитался. Через минуту, разобравшись с текстом, он присел на один из ящиков и сказал короткое, ёмкое и всё объясняющее русское слово:

– Трындец!

После чего он порылся в ящике и объяснился:

– Эти лихие парни из 22й бригады ещё в Чёрное Трёхлетие казну какогото олигарха себе отжали, а потом всякое ценное имущество с грузовых терминалов Ростовского речного порта вывозили в расположение своей части. Здесь подробная опись на грузы, и, согласно ей, добра в этих ящиках на миллион золотом, а то и больше. Серебро с краю лежит, а дальше брюлики должны быть, золотишко в старых монетах и драгоценности из ювелирных магазинов.

На всякий случай, от греха подальше, я осторожно отступил в уголок и перекинул АКС на грудь. Одно дело найти оружие или чтото нужное, но не особо ценное, а совсем другое – реальный клад. Ящиков в бывшем складе много, и даже если предположить, что здесь добра хотя бы на сто тысяч наших кубанских золотых «конфов», то такая каша может завариться, что никто отсюда живым не выйдет. Это уж как майор решит, всё от него зависит, а какие мысли сейчас в его голове гуляют, можно только догадываться. Ого, гляжу, остальные тоже сообразили, что к чему, начали друг на друга коситься и оружие руками лапать.

Такое положение дел в нашей ещё пять минут назад дружной группе Ерёменко заметил сразу и разрядил обстановку так, как только умел он:

– Вы чего, совсем охренели? Ко мне! Становись! Равняйсь! Смирно!

Пришлось выйти из тени и сделать вид, что я ни при чём и совершенно не подозревал подвоха.

– В общем, так. – Майор оглядел всех нас, выстроившихся перед ним жидкой шеренгой. – Мы все в одной лодке, и надо действовать заодно, как и прежде. У кого какие соображения? Черепанов, ты первый выскажись.

Капитан внимательно посмотрел на Ерёменко и начал: