Мисс Джармен поработала на славу: раздобыла горячей воды, антисептик и оказала мне первую помощь, между тем как Маганхард отвел Флеца в уголок, дабы поведать ему об истинном положении вещей. Но, по–моему, до того вряд ли все дошло в полном объеме, даже на швейцарском немецком. Флец просто был не в состоянии поверить, что на такой большой, чудесной, красочной почтовой открытке, в таком замечательном мирке может быть столько зла.

Затем Маганхард присоединился к нам и устроился перед камином.

— Так вы считаете, мистер Кейн, что месье Мерлен спланировал все это с самого начала?

— Нет, этого он не смог бы сделать. Должно быть, он подстроил ложное обвинение в изнасиловании, надеясь, что вы расширите его полномочия. В конце концов он мог предугадать вашу реакцию — что вы предпочтете держаться в стороне, нежели опротестовать обвинение. Тогда ему требовалось лишь одно — дождаться удобного случая, чтобы превратить свои полномочия в наличность. Когда Хайлигер врезался в гору, а вы застряли в Атлантике, он получил свой шанс. Все остальное — лишь следствие этого. Чего я никак не пойму, — это почему вы отдали ему на хранение сертификат стоимостью в десять миллионов фунтов стерлингов.

В голосе Маганхарда ощущался едва уловимый налет былой чопорности.

— Поскольку меня могли арестовать, с моей стороны было бы неразумно держать при себе подобный документ. И, разумеется, я отдал распоряжение, что если кто–нибудь появится на собрании акционеров «Каспара» с моим сертификатом, следует принять определенные меры предосторожности, чтобы убедиться, что он является его законным владельцем.

Я кивнул.

— Однако, поскольку Галлерон, то бишь Мерлен, выдавал его за сертификат Хайлигера, никаких мер предосторожности принимать не стали бы.

— Но если Мерлен все равно намеревался нас убить, зачем же он отправил с нами вас с Харви? — спросила мисс Джармен. — Или почему не послал этих двоих — Бернара и Алена, которые сначала делали бы вид, что охраняют нас, а потом бы убили?

— Все дело в том, что Мерлен рисковал собственной шкурой. Не забывайте, всем было известно, что Мерлен — адвокат Маганхарда и что он организует эту поездку. Так что, когда в итоге вы оказались бы трупами, определенная доля ответственности и вины в любом случае лежала бы на нем. А если бы потом выяснилось, что он не обеспечил вас эскортом или же приставил к вам кого–нибудь, кто остался бы в живых, в то время как вы погибли, это выглядело бы подозрительным. А поскольку он был виновен, то не мог позволить себе рисковать и вызывать какие бы то ни было подозрения. Вот почему он навязал вам Харви — заставил вас взять его с собой, несмотря на то, что Маганхард считал — никакой стрельбы вообще не будет. Таким образом, когда все было бы кончено, создавалось бы впечатление, что Мерлен сделал все от него зависящее — и вина целиком легла бы на Галлерона. Его это вполне устраивало — ведь у Галлерона не было никакого прошлого, отыскать его след было бы невозможно, да и в любом случае он собирался исчезнуть, как только «Каспар» превратился бы в наличные. Возможно, он нанял Алена и Бернара под именем Галлерона, так что они не знали, на кого работают, и не смогли бы его выдать. — Я взглянул на девушку. — Я же говорил вам, что львы, возможно, тоже не знали, что они работают на Нерона.

Она вскинула брови.

— Значит, христиане — это мы, так? Я и не знала, что христиане едят львов.

Я одарил ее лицемерной улыбкой и торопливо продолжал:

— Таким образом, Мерлен мог снова вернуться в образ Мерлена, разжившись лишними десятью миллиончиками на анонимном счету в швейцарском банке. И не было б никакой нужды удирать в Бразилию и превращаться в какого–нибудь Джо Смита. — Тут я кое о чем вспомнил и повернулся к Маганхарду: — Разве вы не собираетесь проводить собрание акционеров компании?

— Собираемся. Но герр Флец весьма кстати напомнил мне, что мы не располагаем доказательствами того, что сертификат Макса уничтожен. Все еще остается вероятность того, что его наследник появится с сертификатом до полуночи. Следовательно, до той поры мы обязаны ждать. — Он украдкой бросил на Флеца мрачный взгляд, показывающий, что мысль о такой возможности уже приходила ему в голову. — Но, между прочим… ведь герр Флец мог бы опознать в месье Мерлене этого самого Галлерона.

— Мог бы, но риск был не слишком велик. Полагаю, в соответствии с правилами «Каспара», Флец не может надолго покидать Лихтенштейн, так что вряд ли он когда–либо еще встретился бы с Мерленом. А когда сделка была бы совершена, через месяцок–другой Флец мог бы спокойненько свалиться с горы.

Флец сделался белее свежевыпавшего снега и выронил бокал. Маганхард натянуто, но удовлетворенно улыбнулся.

— Но кто же тогда убил того человека в «ситроене», в Кемпере? — снова задала вопрос мисс Джармен.

Я пожал здоровым плечом.

— Думаю, что Мерлен. Пистолет Мерлена сейчас у Харви, но, по–моему, калибр тот же самый.

Харви вроде бы удивился, затем полез в карман и, достав маленький автоматический пистолет, внимательно осмотрел дуло.

— Калибр 6,35, — сказал он. — Все верно.

— Но в тот вечер Мерлена в Кемпере не было, — возразила девушка. — Вы же звонили ему в Париж в четыре часа или около того.

— Ему и не нужно было там находиться, — отозвался я. — Возможно, водитель узнал его и тем самым подписал себе смертный приговор. И я не сразу дозвонился до него в Париж. Я позвонил туда, и он перезвонил мне через несколько минут. Времени вполне бы хватило, чтобы позвонить из Парижа в Кемпер и попросить его связаться со мной. А в следующий раз мы разговаривали с ним лишь после полудня. К тому времени он уже смог бы вернуться в Париж.

Она задумчиво кивнула, потом сказала:

— Значит, это телефонные звонки накликали на нас неприятности…

— Ну да. Собственно говоря, накликал я сам.

Она лишь посмотрела на меня и промолчала.

* * *

Харви поднялся и, не дожидаясь приглашения, угостился очередной порцией виски. Девушка наблюдала за ним с непроницаемым выражением лица.

— А что будет теперь? — поинтересовался Маганхард.

Я слегка повел плечом.

— Французская полиция задергается, швейцарская тоже встанет на уши. А завтра первым делом сюда заявятся лихтенштейнские легавые. Однако до тех пор, пока вы будете продолжать клясться и божиться, что находились здесь еще до того, как границу перекрыли, они не предъявят обвинение живому миллионеру на оснований показаний нескольких мертвецов. Даже и пытаться не станут.

— Бедные старые львы, — тихо произнесла девушка.

Маганхард снова подал голос:

— А как насчет… обвинения, выдвинутого против меня во Франции?

— Оно развалится. Женщина, на показаниях которой держится обвинение, вскоре получит письмо от Мерлена, датированное несколькими месяцами раньше, в котором будет сказано, что он распорядился отправить его в случае своей смерти. А в письме ей будет ведено отказаться от обвинения.

Маганхард нахмурился:

— Вы считаете, он действительно написал такое письмо?

— Нет, конечно. Но я попрошу Жинетт написать его — я же рассказывал вам, что она отлично подделывает документы, помните? Только пришлите мне фамилию женщины и образец подписи Анри.

Он не сводил с меня пристального взгляда, пока переваривал все это. Затем лицо его постепенно растянулось в подобие улыбки.

— С учетом всех обстоятельств, мистер Кейн, выходит, вы очень эффективно поработали. — В голосе его зазвучали деловые нотки. — Я хотел бы обсудить с вами вопрос… я хотел бы, чтобы вы работали на меня на постоянной основе. Я мог бы платить вам…

— Нет.

Улыбка исчезла.

— Я же не сказал, сколько мог бы платить вам!

Я устало покачал головой.

— Не в этом дело, мистер Маганхард. Неужели вам не ясно, что доказал Мерлен? Я разыгрывал из себя Канетона — величайшего профессионала, человека, который не мог отказаться, когда подворачивалась подобная работенка. Теперь же… теперь нам известно, что Мерлен вербовал обе стороны: нас с Харви против Алена, Бернара и всех прочих. Так что нас он выбрал как двух наиболее вероятных кандидатов на провал.