Фактически, болееменее опытный бард в обязательном порядке был ненормальным. В смысле, – не совсем конечно сумасшедший, но близко. По крайней мере, именно так их действия и заявления воспринимались окружающими людьми. Обычные человеческие слабости и интересы были безразличны этим странным людям. Власть и деньги не интересовали их абсолютно. Слава нервировала и раздражала. Угрозы – просто игнорировались, причем похоже, что одной из причин этого было почти полное отсутствие инстинкта самосохранения. Красивейшие женщины, каких только не пытались подложить под них различные спецслужбы и частные лица, вызывали в лучшем случае слабый интерес.

Впрочем, последнее в некоторой степени можно было понять. Сергею пару раз доводилось наблюдать возвращение своего подопечного из очередного сида под руку с ослепительными красавицами нечеловеческого рода, так что его низкий интерес к «сладким ловушкам» был вполне объясним.

Но все остальное? Причины, по которым Барды столь упорно отказывались от денег, власти, славы и даже простого комфорта в угоду какимто странным, никогда полностью ими, не озвучивавшимися, и похоже невероятно противоречивым правилам был совершенно непонятен. Например, их категоричнейший отказ от официального сотрудничества со спецслужбами в обеспечении безопасности людей.

К чему он? Ведь барды так и так, по доброй воле, защищали своих соплеменников, и при этом отнюдь не отказывались от помощи спецслужб. Информация, обеспечение доставки Барда в нужное место, забота об его безопасности – все это принималось без возражений. Но любые предложения о зачислении их в какую бы то ни было структуру, хоть государственную хоть частную, хоть существующую, хоть созданную специально под них, неизменно натыкалась на категоричный отказ.

Да и коммуникативные навыки этих людей, после первого их контакта с бессмертными, по какимто неизвестным причинам начинали быстро ухудшаться. Барды искренне не любили и не умели общаться с людьми, и это их нежелание было настолько сильным, что, в конце концов, к ним были приставлены официально нигде не числящиеся, вычеркнутые из всех документов, а неофициально – тесно и плотно сотрудничающие с государственными структурами люди. Такие как он, бывший майор ГБДД, а сейчас – «свободный» агент с неограниченными правами по защите «лица особо ценного для государственной безопасности».

Причин, по которым из более чем двух тысяч кандидатов его подзащитный, один из наиболее активных бардов России, – Артур Станиславович Королев, двадцати двух лет, образование – незаконченное высшее, сирота, неженат, – выбрал именно его в качестве своего агента и защитника среди людей, Сергей не знал. Но старался как следует исполнять свой долг и обязанности, не забывая впрочем, и о собственных нуждах. В конце концов, в отличие от Барда, у него они имелись!

Сергей вновь налил себе драгоценного напитка, и смакуя каждую каплю перевел взгляд на безмятежно дрыхнущего на смятой кровати Артура. Странный человек. Странный мир. Странное время.

Хорошее соответствие, – подумал он. – Может, именно поэтому этот парень и стал тем, кто он есть? Но все же… был бы он хоть чуточку поадекватней! Эх, сколько заработать можно было бы! – Он принюхался к плещущейся в его стакане золотой жидкости и, отгоняя возникшее перед ним искушение, сделал решительный глоток. В конце концов, он и так отнюдь не бедствует, а лишнее – от лукавого!

Сергей еще раз взглянул на своего друга и подопечного и, встав со своего места, направился к свободной кровати. В конце концов, еще не так уж и поздно. Ночь только вступала в свои права, и можно было рассчитывать на, минимум четыре, а то и целых шесть часов крепкого и здорового сна, в котором он, надо признаться, очень нуждался. Нервы…

Иногда Сергей с насмешкой говорил сам себе, что становится похож на какуюнибудь клушу, однако факт оставался фактом, – каждый раз, когда его подзащитный находился в Феерии, уснуть бывшему «мастеру полосатой палочки» как Пилипенко порой в шутку называл себя, удавалось редко.

Сон пришел быстро. Спокойный и здоровый, лишь изредка прерываемый легким всхрапыванием, и никто из двух крепко спящих усталых мужчин не обратил внимания на тихий шорох, раздавшийся от входной двери гостиничного номера.

* * *

Артур проснулся поздним утром. Точнее, данное время суток, поздним утром считал только он, – отчаянная «сова» и любитель поспать подольше. Обычные же люди, по какойто, не совсем понятной ему причине, считали двенадцать часов дня полднем. Впрочем, эти человеческие заморочки с некоторого времени Барда особенно не волновали. Сказал утро, – значит утро. А то, что по этому поводу считают все остальные – его не касается.

Собственно, и проснулсято он не самостоятельно, а разбуженный громкой руганью. Сергей, его агент, уже давно собранный и одетый как на парад, собирал рюкзак, громко переругиваясь с кемто по спутниковому телефону с активным использованием армейскоматерной лексики.

– Серж! – Бард недовольно поморщился. Одним из существенных недостатков своего нового статуса и положения, ранее и сам отнюдь не брезговавший неформальной лексикой Артур считал изменившуюся чувствительность. В Феерии слова обладали слишком большим могуществом, и потому, теперь, даже находясь на Земле, многие и многие словоформы, в данный момент активно употреблявшиеся его другом, были ему крайне неприятны, вызывая почти физически болезненные ощущения.

Виновато покосившись на разбуженного им подопечного, Пилипенко на полуслове оборвал многоэтажную матерную тираду, скорчил недовольное лицо, и беззвучно пожевал губами, словно проглатывая непроизнесенные эпитеты. Наконец он резко выдохнул словно переключаясь и продолжил разговор с использованием уже более цензурных выражений.

– Надеюсь, вам все понятно? Меня не еб… – резко осекшись, он бросил виноватый взгляд на Артура и быстро поправился, – не волнует ваша ситуация с горючим, поломка техники и запой пилотов, но если в течение ближайших пары часов в нашем распоряжении не будет техники, способной с надлежащей скоростью доставить Барда в Екатеринбург, добираться туда мы будем самостоятельно. И, соответственно все возможные последствия его опоздания будут уже вашими проблемами! Так что рекомендую в этом случае заранее запастись зеленкой.

– …

– Как зачем зеленка? Лоб намазать, чтоб пуля инфекцию не занесла! Вы понимаете, что ваша медлительность полностью подпадает под статью – «препятствование Барду в чрезвычайной ситуации», и что из этого вытекает?

– …

– Что значить только АН2? Откуда у вас вообще этот антиквариат завалялся? Со времен холодной войны как памятник стоит? Он у вас хоть в воздухе не рассыплется? Ладно, черт с вами, давайте эту вашу рухлядь… – Серж обернулся к прислушивающемуся к разговору Артуру, и весело поинтересовался, – Ты как, не против, на «аннушке» прокатиться?

Бард улыбнулся. – Всегда интересовался антиквариатом. Он у них хоть рабочий?

– Говорят, что да…

– А что за спешка? – видя серьезный настрой своего товарища, Артур начал стремительно одеваться. – Сюда ж мы на машине ехали?

– В Екатеринбурге, под мостом на Малышева, какаято тварь появилась, – вздохнул Пилипенко. – Судя по описанию внешности – какойто тролль. Особой агрессии не проявляет, но движение, сам понимаешь, полностью парализовано. Центр города, и все такое… Вот и зовут срочно, хоть когонибудь. Наша пара – ближайшая. А у местных администраторов, из летательных средств, только кукурузник в рабочем состоянии и имеется. Вертолет из ближайшей части, конечно, уже выслан, но сам понимаешь, местные ресурсы использовать куда как быстрее будет.

– Не вижу проблем, – вновь пожал плечами Бард. – Кукурузник, так кукурузник… В конце концов, даже интересно, на чем наши предки летали.

– Ну и отлично, – довольно кивнул агент, вновь прикладывая к уху телефонную трубку.

– Да! Он согласен! Будем в течении ближайших тридцати минут! – Он зло надавил на кнопку отбоя, и с недовольным рыком затянул последнюю веревку рюкзака.