Несмотря на то что монголы — кочевники, они имеют свою национальную грамоту и литературу на своем языке, причем западная ветвь монгольского племени, ойраты, или калмыки, пользуется сверх того своей несколько отличающейся письменностью. И вот среди этого монгольского мира особенно распространена и любима книжка, известная под названием «Сидди-Кюр» — «Волшебный мертвец», которая представляет собой сборник сказок, имеющий близкую родственную связь с «Двадцатью пятью рассказами веталы».

В монгольском сборнике много отличного по сравнению с индийским прототипом. Особенно сильно отличается вступление, создающее рамку для всех других рассказов. Так, вероломного брахмана индийских версий в монгольской версии заменяет буддийский святитель Нагарджуна, а царя-героя Викрамадитью — царевич Амугуланг-Едлегчи. Из жизнеописания Нагарджуны нам известно, что он находился в сношениях с царем Антиваханой, царем греческого происхождения; до нас дошло даже послание, написанное знаменитым буддистом этому царю. Слово «Амугуланг-Едлегчи» значит «пользующийся благоденствием», как тибетцы переводили имя царя Антиваханы[2]. Таким образом, в монгольских сказках появляется восточный греческий царь, переписывавшийся с буддийским мудрецом. Так, действительно сказочно, разные народы, разные во всех отношениях люди связываются между собой в произведениях мировой литературы.

Монгольский сборник сказок «Сидди-Кюр» несет на себе уже очень ясный отпечаток буддизма. Моральный закон ответственности, воздаяния за совершенные поступки не забыт и ярко выставляется в сказках «Волшебного мертвеца». Затем сказки эти во многих случаях рисуют нам тибетские нравы, тибетскую жизнь, приоткрывают слегка таинственный покров, все еще окутывающий эту страну. В каком бы виде ни получили из Индии «сказки веталы» тибетцы, они, несомненно, внесли в рассказ много своего, применительно к своим нравам и к своим вкусам.

Монголы же, по-видимому, сохранили текст сказания о «Волшебном мертвеце» без всяких изменений, передав его только на своем языке, передав легко, красиво, вполне литературно.

Предлагаемый русский перевод сделан по ойратской (калмыцкой) рукописи, приобретенной у одного ойратского князька из северо-западной Монголии. Сообщить об этом приходится потому, что прежние переводы, немецкий — Юльга и русский — ламы Галсана Гомбоева[3], были сделаны с неполных рукописей, в которых не хватало по нескольку рассказов. Упомянутая рукопись позволила впервые познакомиться с полным монгольским сборником «Двадцати пяти рассказов веталы».

В Индии жили-были семь волшебников. По соседству с ними, на расстоянии одной мили, жили два брата-царевича. Старший из них пошел учиться чарам у тех семерых волшебников, провел у них семь лет, но не выучился волшебству. Тогда младший брат отправился туда, чтобы доставить съестные припасы; подглядев хорошенько в щелку двери, увидел он разгадку чар тех волшебников и выучился их искусству. После этого младший царевич, не передавая припасов своему старшему брату, позвал его с собой и вернулся в свой дворец.

Тут он сказал своему старшему брату: «Хотя я и не учился волшебству, однако я его знаю! В нашей конюшне есть прекрасный конь, на которого нельзя наглядеться. Ты завтра поведи его по-хорошему и, не заходя к тем волшебникам, продай его в другом каком-нибудь месте, а полученное непременно принеси сюда!» Так сказал он и превратился в коня. Старший же брат, хотя и изучал волшебство семь лет, не понял того, что случилось.

«А, брат мой добыл коня, на которого нельзя наглядеться. Что, если бы всегда на нем ездить верхом!» — подумал он; но лишь только сел он на него, как конь, закусив удила, принес его к дверям семи волшебников. «Владыки людей, семь волшебников, — сказал он, — не возьмете ли вы за хорошую цену вот такого коня, лучше которого нигде не найти, который назад не может убежать?» Волшебники признали, что это был за конь, и сказали друг другу: «Если это так, то наше волшебство перестанет быть удивительным. Поэтому купим его и убьем». Дали они ни с чем не сравнимую цену и приобрели коня.

После этого семь волшебников взяли того коня, привязали в темной конюшне и стали подкармливать. Когда же пришло время его убить, пошли они по дороге, чтобы напоить коня. Держали они его за хвост, за гриву, за ляжки и голени, чтобы он не свернул в сторону, и так подвели к воде. Волшебный же конь, не зная, что делать, подумал: «Несчастный братишка мой ничего не смог сделать! В какое же существо мне теперь превратиться?» Подумал он так и тотчас воплотился в рыбок, находившихся в той же воде. Семь волшебников превратились в щук и бросились в погоню. Тогда царевич, не будучи в состоянии убежать, воплотился в голубя, пролетавшего вверху по небу. Семь волшебников стали коршунами и продолжали погоню. Они готовы были уже схватить голубя, как он подлетел к учителю Нагарджуне[4], который жил в пещере на скале, называемой «Творящая твердое благоденствие», на западе, в стране Бенден. Семь коршунов, достигнув отверстия пещеры, превратились в семерых людей и остановились.

Совершенный мудрец Нагарджуна подумал про себя: «Что это такое? Почему семь коршунов преследуют этого голубя?» — «Ты почему, — обратился он с вопросом к голубю, — торопишься и трепещешь?» Тогда голубь вкратце рассказал ему обо всех обстоятельствах, обо всем, что случилось раньше. «Семь коршунов прилетели, гонясь за мной, для того чтобы меня убить. Соизволь спасти мою жизнь! — молил он. — Теперь я, — продолжал он, — воплощусь в главный шарик твоих четок. Когда же семеро, что находятся у ворот, подойдут к тебе и попросят твои четки, ты зажми в руке главный шарик, а четки высыпь наружу!»

Только что голубь сказал это, как находившиеся снаружи семь человек вошли и попросили четки у учителя. Подивился Нагарджуна, зажал главный шарик четок в руке, а остальные шарики высыпал наружу, и тотчас, в один миг превратились они в червячков. Семь же человек превратились в кур, которые и поклевали их всех. Когда они покончили с червячками, учитель вынул и бросил главный шарик своих четок. Тот сейчас же превратился в человека, который и убил семь этих кур; они остались лежать, превратившись в семь человеческих трупов.

Тогда учитель Нагарджуна стал сильно мучиться в мыслях: «Из-за меня один человек убил семерых — великий это мой грех!» — сказал он. Пришедший же к нему человек сказал следующее: «Был я прежде сыном царя. Теперь, так как ты, учитель, спас мою жизнь, я, коль погубил этих семь человек, попытаюсь очистить этот грех и, для того чтобы воздать благодарность, буду действовать согласно приказу учителя!» Когда он это доложил, учитель сказал ему: «В таком случае знай, что на великом Прохладном кладбище находится Волшебный мертвец, который может осчастливить. У него золотой торс и бирюзовая грудь, но его нельзя взять. Можешь ли ты добыть его без страха и боязни? Если можешь, то я закляну его и проявлю волшебную силу, благодаря которой все люди Джамбудвипы[5] будут жить по тысяче лет». Когда несравненный Нагарджуна соизволил сказать это, царевич согласился и доложил ему следующее: «Укажи мне путь, по которому я должен отправиться, дай пропитание и прочее, а также все средства». — «Путь твой, — ответил ему учитель, — таков: если пройдешь ты отсюда одну милю, встретится тебе темное ущелье, наполненное огромными мертвецами. После того как ты подойдешь туда, все они встанут и начнут приближаться к тебе. Ты посыпь муки этим силачам, произнося «хала-хала-сваха»[6]. Затем, когда ты переправишься через реку, встретится тебе много маленьких трупиков; этим маленьким трупикам ты посыпь муки, произнося «хулу-хулу-сваха»[6]. Далее, после того как переправишься еще через одну реку, посыпь муки детским трупикам, которых будет много, произнося «дхара пад»[6]. Из груды трупиков выбежит Волшебный мертвец и влезет на дерево амра (манго). Ты сделаешь вид, будто рубишь его основание вот этим топором «Белый месяц», труп тогда сам спустится вниз. Ты положи его в пестрый мешок, завяжи пестрой веревкой и неси его на плечах сюда, не подавая голоса, да ешь свое масло! Да, хотя звали тебя царем, но пусть называют теперь царевичем Амугуланг-Едлегчи («Пользующийся благоденствием»)». Так назвал его чистый Нагарджуна и отправил его в путь, дав указания.