Отдаете ли вы себе отчет в том, что, помогая отцу уйти от суда, вы сами становитесь соучастницей преступления?»

Нед кивнул и беспечно улыбнулся.

– Все они на один лад. – Он скомкал листок и швырнул его в корзину для бумаги возле стола. – Вероятно, получишь еще, раз уж попала в список адресатов.

Закусив нижнюю губу, Опаль Мэдвиг испытующе посмотрела на спокойное лицо Неда блестящими, недобрыми глазами.

– О Тори, – продолжал Нед, – готовит материал для предвыборной кампании. У меня, как ты знаешь, были с ним неприятности. А все потому, что он думал, будто я порвал с твоим отцом и соглашусь за деньги помочь ему состряпать уголовный процесс против Поля. Шеду неважно, правда ли это, ему важно провалить кандидатов Поля. Я отказался.

Выражение ее глаз не изменилось.

– Из–за чего вы с папой подрались?

– Подрались? – переспросил он. – Допустим, что подрались, но это уж наше с ним дело, малышка!

– Конечно, подрались. В баре у Карсона. – Она решительно сжала губы. – После того как вы узнали, что именно он… убил Тейлора…

Нед засмеялся и спросил насмешливо:

– А раньше я это не знал?

Но она не реагировала на его насмешливый тон.

– Почему вы спросили про «Обсервер»? Что там напечатано?

– Такая же чепуха, как и в твоем письме. Если хочешь посмотреть, газета на столь. Ты еще начитаешься этой муры, пока идет предвыборная кампания. Хорошая же ты помощница отцу, если, не задумываясь, все принимаешь на веру..

Но Опаль не слушала его, и он, нетерпеливо махнув рукой, замолчал.

Девушка подошла к столу и взяла газету.

Он учтиво улыбнулся ей в спину.

– На первой странице «Открытое письмо мэру».

По мере того как она читала, ее колени, руки, губы дрожали все сильнее. Нед забеспокоился, нахмурился, но когда, отложив газету, она повернулась, ее стройное тело и красивое лицо были неподвижны, как у статуи. Почти не двигая губами, она сказала:

– Они не осмелились бы писать такое, если бы это была неправда.

– Это мелочь по сравнению с тем, что они еще напишут, – процедил Нед лениво, делая вид, что ее волнение его забавляет. Но в глазах его притаилась с трудом сдерживаемая злость.

Опаль окинула его долгим взглядом и, ничего не сказав, направилась к двери.

– Обожди, – сказал он.

Она остановилась и повернула к нему свое окаменевшее лицо.

– Политика – жестокая игра, малышка, – заговорил он с ласковой улыбкой. – Особенно на этот раз. «Обсервер» – по другую сторону баррикад, им наплевать, правду они печатают или нет, лишь бы это навредило Полю. Они…

– Не верю я вам, – заявила она. – Я знаю редактора мистера Мэтьюса – его жена всего на несколько лет старше меня, мы с ней вместе учились в школе и дружили. Я ни за что не поверю, что он может напечатать такое об отце, если у него нет достаточных оснований считать это правдой.

Нед посмеивался.

– Много ты знаешь! Мэтьюс по уши в долгах. Закладные на его фабрику и даже на его дом, если хочешь знать, в руках центральной компании. Компания эта принадлежит Виллу Роуну, а Роун выставил свою кандидатуру в сенат.

Опаль молчала. По–видимому, доводы Неда ее не убеждали.

Но он продолжал искренне и настойчиво:

– То. что здесь напечатано, – он стукнул пальцем по газете, – еще цветочки по сравнению с тем, что пойдет дальше. Они будут ворошить кости Тейлора до тех пор) пока не придумают чего–нибудь повернее. Нам придется читать такую чертовщину до конца выборов. Надо с этим примириться. А ты тем более должна держаться спокойно, ведь Поль–то сам не очень волнуется. Он политик…

– Он убийца, – сказала она тихо, но отчетливо.

– А дочь у него – дубина! – воскликнул он в ярости. – Перестань валять дурака!

– Мой отец – убийца, – повторила она.

– С ума ты сошла. Послушай меня, малышка. Твой отец не имеет абсолютно никакого отношения к убийству Тейлора… он…

– Я не верю вам, – сказала она мрачно. – Я никогда больше не буду вам верить.

Нед хмуро посмотрел на нее.

Она повернулась и пошла к двери.

– Обожди; – попросил он. – Дай мне…

Она вышла и закрыла за собой дверь.

VII

Нед Бомонт бросил яростный взгляд на захлопнувшуюуся дверь. Потом на его лоб набежали морщины, темные глаза сузились, губы под усиками сжались. Покусывая ногти и глубоко дыша, он погрузился в мрачные размышления.

За дверью послышались шаги. Он стряхнул с себя задумчивость и не спеша направился к окну, мурлыкая популярную песенку. Шаги миновали его дверь и затихли. Перестав напевать, он нагнулся к корзине, вытащил скомканное письмо и сунул его в карман халата.

Раскурив сигару, он подошел к столу и, щурясь от дыма, стал изучать первую полосу «Обсервера». Открытое письмо мэру

Сэр, «Обсервер» получил первостепенной важности сведения, которые, как мы полагаем, помогут приподнять завесу над тайной, окружающей недавнее убийство Тейлора Генри,

Эти сведения содержатся в нескольких данных под присягой показаниях, хранящихся в настоящее время в сейфе редакции. Суть этих показаний заключается в следующем:

1. Несколько месяцев назад Поль Мэдвиг с возмущением узнал, что Тейлор Генри ухаживает за его дочерью. Он поссорился с молодым человеком и запретил Опаль Мэдвиг с ним встречаться.

2. Тем не менее дочь Поля Мэдвига продолжала видеться с Тейлором Генри в квартире, специально снятой для этой цели.

3. В день, когда Генри был убит, молодые люди провели несколько часов в этой квартире.

4. Вечером того же дня Поль Мэдвиг посетил дом сенатора Генри, как полагают, с целью выразить свое возмущение молодому человеку или его отцу.

5. Когда за несколько минут до убийства Поль Мэдвиг покидал дом сенатора, у него был весьма рассерженный вид.

6. Не более чем за пятнадцать минут до того, как был обнаружен труп Тейлора Генри, его видели с Полем Мэдвигом на Китайской улице, недалеко от того места, где было совершено преступление.

7. И наконец, ни один агент сыскной полиции не занимается в, настоящее время поисками убийцы.

«Обсервер» считает необходимым сообщить Вам, а также всем избирателям и налогоплательщикам нашего округа об этих фактах. При этом «Обсервер» руководствуется лишь желанием помочь правосудию и не преследует никаких иных целей. Мы с удовольствием предоставим упомянутые выше показания, как и всю другую находящуюся в нашем распоряжении информацию Вам или любому другому правомочному должностному лицу. Мы готовы также, в интересах правосудия, воздержаться от опубликования дальнейших подробностей.

Однако «Обсервер» не может допустить, чтобы содержащиеся в показаниях свидетелей сведения игнорировались. Если официальные лица, избранные и назначенные блюстителями закона, не сочтут эти показания достаточно веским основанием для принятия необходимых мер, «Обсервер» оставляет за собой право опубликовать их полностью и тем самым вынести этот вопрос на рассмотрение высшей инстанции – граждан нашего города.

X. К. Мэтьюс, издатель.

Нед иронически хмыкнул и пустил на это высокопарное заявление густую струю дыма. Однако глаза его остались мрачными.

VIII

Вскоре после полудня к Неду в больницу пришла мать Поля Мэдвига.

Он обнял ее и расцеловал в обе щеки. Оттолкнув его, она сказала с напускной строгостью:

– Да хватит тебе! Ты хуже того эрдельтерьера, что у Поля.

– А я наполовину эрдельтерьер. Со стороны отца, – ответил Нед и помог ей раздеться.

Расправив черное платье, она подошла к кровати и села. Он кинул ее шубку на спинку стула и встал перед ней, расставив ноги и заложив руки в карманы халата.

– Выглядишь неплохо, – сказала она, критически оглядев его. – Хотя и не блестяще. А как ты себя чувствуешь?

– Превосходно. Я не выписываюсь исключительно изза медсестер. Уж больно хороши!

– Знаю я тебя! Ну, что уставился на меня, как кот на сливки? Мне даже не по себе становится. Садись. – Она похлопала по кровати рядом с собой.

Он сел.

– Поль считает, что ты совершил благородный, геройский поступок… Не знаю, что уж ты там такое совершил, но в одном я уверена: если бы ты вел себя хорошо, ты вообще не попал бы в эту переделку.