Здесь, в Лас-Вегасе, полиция не оставляла без внимания уличную стрельбу, тем более в фешенебельных районах, где живут представители высшей власти.

Хищнику явно следовало придумать себе убедительное оправдание. То, что он пристрелил свою подружку, наверняка не понравится не только полицейским, но и его дружкам. Во время следствия скорее всего всплывет не одно черное дело Хищника и его банды. Да, на этот раз он допустил ошибку. Джери очень надеялась, что теперь Хищник непременно попадется.

— Фаррен, а ты какого черта здесь делаешь? — прервал ее размышления голос Дентона. — Ты ведь уже не служишь в отделе убийств.

Джери увидела, как мужчина вытер потное лицо. Лишь теперь она узнала в нем переодетого полицейского, которого видела неподалеку от сквера незадолго до убийства Кристал Тейлор. Он не был похож на убийцу, хотя тот скрылся так быстро, что Джери не успела как следует разглядеть его. Судя по виду Фаррена, последние несколько минут он носился по кварталу сломя голову.

Его длинные волосы потемнели от пота, на лице сохранялось такое выражение, будто он не вполне понимал, что происходит. Казалось, его только что разбудили, прервав похмелье.

В течение нескольких секунд Джери стала свидетельницей ошеломляющей метаморфозы. Остекленевшие, замутненные глаза Фаррена прояснились, челюсти сжались в гневе. Ночной бриз донес до нее приглушенное проклятие, в котором слышалась не просто досада. Джери наблюдала, как он провел пятерней по волнистым волосам, падающим на плечи. Фаррен спорил с Дентоном, но так тихо, что ей не удалось разобрать ни слова.

Сорвав с себя куртку, Фаррен уронил ее на землю, поддел носком ботинка и отшвырнул на расстояние нескольких ярдов. Его промокшая от пота футболка облепила мускулистую грудь и спину, и от этого зрелища у нее захватило дух. Будь Джери красавицей южанкой, она лишилась бы чувств при виде столь явных мужских достоинств.

«Найди Фаррена», — прошептала Кристал перед смертью. Неужели это он и есть? Зная, что бежать к Дентону и обвинять его товарища, не имея веских доказательств, бесполезно, Джери решила, что с этим следует подождать. Она еще успеет предъявить обвинения Фаррену, как только раздобудет доказательства.

Девушка разыскала свой фотоаппарат и направилась к побитому бронзовому «шевроле», припаркованному за углом. Наконец-то ей представился случай провести действительно стоящее расследование.

Подобрав куртку, Коннер Фаррен направился… Только вот куда? Ему было все равно, он просто торопился уйти. Остатки трапезы этого злополучного дня трепыхались в его желудке — не хватало еще извергнуть их на виду у товарищей по мундиру. Перейдя на бег, Фаррен удалялся от места смерти Кристал и всего, что было связано с ней.

— Прости, детка, — прошептал он в безмолвный мрак.

Если и вправду существует жизнь после смерти, Кристал должна услышать его.

Кристал… Мысленно он вернулся в прошлое и увидел Кристал такой, какой она была десять лет назад. На углу улицы, в туго облегающей мини-юбке и рваных ажурных колготках, она смело предложила ему свои услуги за десять баксов. Этой суммы едва хватило бы на обед и кусок мыла.

Не прошло и нескольких часов после ареста, как Кристал вновь очутилась на том же углу и с тех пор каждый раз, когда Фаррен проходил мимо, предлагала обслужить его бесплатно. Вскоре они стали друзьями — настолько близкими, что когда сутенер чуть не убил Кристал, не получив своей законной доли заработка, она обратилась за помощью к Коннеру.

Но за последние несколько лет многое изменилось. Из добросердечного капрала Коннер превратился в циничного сержанта, с трудом вспоминающего, каким был прежде, а Кристал переселилась в один из самых элегантных особняков города.

А теперь она мертва. Ее убили, лишив старательно взлелеянного достоинства, обнажив тайники ее души перед любопытными взглядами и ограниченными умами. Застрелили среди ночи за преданность Коннеру Фаррену.

Коннер едва успел скрыться в ближайшей аллее, как его тело содрогнулось в глухих рыданиях. Прошло чертовски много времени с тех пор, как он в последний раз испытал такое горе. Первый человек погиб по его вине более двадцати лет назад. Джон Беркхолтер умер у него на руках во Вьетнаме только потому, что семнадцатилетний Коннер струсил во время своего первого столкновения с врагом. Кристал Тейлор умерла сегодня. Потому, что Коннер уговорил женщину помочь ему в расследовании.

Он знал, что Кристал не создана для роли соглядатая, и все-таки настоял на своем. В то время все происходящее казалось донельзя простым. Фаррен попросил Кристал всего лишь прислушиваться к словам Хищника, что бы тот ни говорил. И все любопытные сведения передавать ему, Коннеру. От нее не требовалось выведывать никаких подробностей, запоминать номера телефонов или рыться в столе Хищника. Кристал должна была просто его слушать.

Она согласилась нехотя:

— Только ради тебя, Кон, и только один раз.

Очевидно, и этого оказалось слишком много.

Пошатываясь, Фаррен подошел к черному «харлей-дэвидсону», припаркованному на стоянке у универмага, и оседлал низкий мотоцикл.

«Потерпи еще немного», — приказал он себе, когда от знакомого головокружения очертания предметов перед глазами начали расплываться. Обморок. Третий за последнюю неделю. Он стал причиной гибели Кристал. Если бы Фаррен не потерял сознание в сквере, то увидел бы убийцу, сумел бы остановить его…

Хватит обманывать самого себя! Обмороки продолжаются. Из-за его гордыни и упрямства умерла Кристал. Завтра же он пойдет к врачу и будет выполнять все его назначения.

Этой прохладной апрельской ночью Коннер сделал то, о чем не вспоминал с тех пор, как погиб Беркхолтер: прочитал молитву. Он просил прощения и помощи.

Коннер вошел в свою холостяцкую квартиру с единственной спальней, когда телефон надрывался от звонков, вызывая настойчивое желание вышвырнуть его в окно.

— Кон, я кое-что узнал, — послышался в трубке мрачный голос Билла Гранта. — Я еще ничего не успел проверить, но мне кажется…

— Она мертва, Билл. — Коннер понял, о чем намерен сообщить ему напарник. — Я только что побывал на месте преступления.

— А я надеялся, что речь идет о другой Кристал Тейлор. — Из трубки донеслось чирканье спички, и Коннер тоже полез в карман рубашки за сигаретами.

— Это она. — В кармане куртки сигарет не оказалось. — Слушай, Билл, сейчас мне не до разговоров. Увидимся утром.

— Конечно, дружище. Я просто хотел узнать, как твои дела после того, что случилось утром. — Билл явно не желал прекращать разговор. — Ты просил меня не беспокоиться, но…

— Понимаю, — прошептал Фаррен голосом, полным презрения к себе. — Ума не приложу, почему они опять начались. Черт, ведь прошло уже двадцать лет… Напиши за меня заявление об уходе в отпуск, а я подпишусь.

— Разумеется. — Билл рассмеялся, но тут же добавил серьезно: — Тебе давно пора заняться своим здоровьем. Ты же понимаешь, я не могу прикрывать тебя постоянно.

— Знаю. — Продолжая говорить, Коннер рылся в ящике кухонного стола. — Я уже решил побывать у врача завтра утром.

— Вот и хорошо. — Билл понял, что пришло время заканчивать разговор, и повесил трубку.

Наконец обнаружив смятую пачку в глубине ящика, Коннер склонился над крохотной плитой и прикурил сигарету.

— Непременно брошу курить. — Взглянув на гору бумаг, возвышающуюся на письменном столе, он нахмурился. — Завтра же.

Обогнув заваленный официальными бланками круглый стол, Коннер направился в ванную. Он поддел острием перочинного ножа нижнюю панель двери. Безуспешно попытавшись подцепить тонкий край панели пальцами, был вынужден прибегнуть к помощи плоскогубцев, купленных специально для этой цели. И вынул папку. Фаррен позаботился даже о том, чтобы поставить панель на место, а затем унес бумаги в спальню.

В папке содержалась вся информация о противозаконных действиях Ричарда Шаркли, которую Коннеру удалось добыть. Некоторые из сведений были общеизвестными, другие — непроверенными, а третьи могли стать серьезными уликами и причиной нескольких смертей. Какие же из них стоили Кристал жизни?