Он был на голову выше меня и куда более мощный, чем любой виденный мною эльф. Короткие, чуть заостренные уши, узкое эльфийское лицо, но его кожа по цвету больше походила на оркскую, и сначала я даже подумала, что он полукровка – будь оно так, это удивило бы меня куда меньше. Но вот он вскинул голову, посмотрев на меня черными, как космос на картине, глазами. Искорки света вспыхивали и гасли во мраке его взгляда.

Мне стало неуютно.

– Присаживайтесь. Что вы застыли, – гаркнул Шнори.

– Да дайте девочке прийти в себя, она впервые видит кевта! – улыбнувшись, произнес человек, сидевший напротив меня, между эльфом и Модесом.

– Антея Тейер, – представилась я, стараясь не смотреть на существо с черными глазами, устроившееся аккурат по мою левую руку.

– Мисс, мы в курсе, как вас зовут, – гоблин сцепил пальцы в замок и надменно воззрился на меня поверх очков. – Больший интерес у нас вызывает тот инцидент, коего вы стали непосредственной участницей. Расскажите мне, что имело место быть в тренировочном зале.

– Постойте, профессор, – подал голос кевт. – Мисс представилась, может и нам следует прояснить наши души и назвать имена?

Шнори бросил недовольный взгляд на источник шума.

– Прошу меня извинить, офицер, но позвольте я буду решать, как мне вести беседы со студентами.

Ректор выждал время, необходимое для ответа, но кевт молчал.

– Так что же, мисс Тейер? Мы услышим ваш рассказ? – сказал, наконец, гоблин, переводя взгляд на меня.

Я почему-то посмотрела на доктора Модеса, который не поднимал головы, уставившись на экран небольшого прибора, который мне уже посчастливилось видеть в госпитале.

Зачем им нужен этот аппарат?

Я, немного волнуясь, пересказала всё, что произошло в тот неудачный для меня день. Гоблин внимательно слушал, чуть дергая ушами, и, когда я принялась строить предположения по поводу случившегося, вскинул руку.

– Довольно. Ваши догадки мне не интересны. Проясню лишь один момент. Знаете ли вы, что такое КПВ?

– Коэффициент полезного взаимодействия… хм… полей.

– Не очень уверенно. Я объясню, в чем суть, – гоблин возвел глаза к потолку и принялся бубнить. – Вы получаете энергию абстрактного поля земли, подключая к нему свое поле. Если ваше КПВ выше десяти – у вас получиться поддержать взаимодействие, и, следовательно, вы сможете использовать энергию земли. Чем выше ваш КПВ, тем большим количеством земной энергии вы сможете воспользоваться, тем меньше потери, которые возникают при взаимодействии вашего поля с земным из-за различий структур абстракций. Чем меньше эти различия – тем выше КПВ. Вы знали это? – гоблин уставился на меня.

– Да.

– Вы знаете, что ваш КПВ был замерен в госпитале?

– Да, доктор Модес сообщил, что он выше среднего.

Полукровка наконец-то вскинул голову и хмуро глянул на меня.

– Выше среднего? – Шнори усмехнулся, бросив взгляд на доктора. – Что ж, отлично. Я, так понимаю, вы не догадываетесь о причине инцидента?

– Нет, не имею представления, – я испытующе посмотрела на Модеса, ожидая ответа, но он лишь покачал головой и снова уткнулся в свой электронный блокнот.

– Так вот. Всё очень просто, мисс, – гоблин оскалился. – Вы, пытаясь доказать свою силу, вложили в обычный защитный щит всю энергию, которую смогли ухватить. При том высоком уровне КПВ, коим вы обладаете, у вас получился не щит, а бомба. Тепловой луч вашего противника всего лишь добавил малую долю энергии в щит, чем спровоцировал взрыв.

Гоблин положил руки на стол и приподнялся, пристально глядя на меня.

– Вы подвергли опасности не только себя, но и всех окружающих. Вы обязаны учиться контролировать размеры используемой вами энергии. Вы поняли меня?

Всё это время я с неподдельным удивлением смотрела на профессора.

Выходит, винят во всем меня?

– Я не понимаю, что я сделала не так, – произнесла я с дрожью в голосе.

– В первую очередь, вам надо было явиться на осмотр перед началом занятий, однако вы его проигнорировали! – заорал гоблин, подавшись вперед.

Я совсем растерялась.

– Постойте, как это? Я… я не знала об этом…

– Всё было записано в ваших буклетах! Мало того, вас допустили до занятий! Это, конечно, не ваша вина, но сотрудники, пропустившие этот факт, уже серьезно наказаны! – гоблин перевел дух.

Человек и эльф согласно закивали.

– Безответственное поведение, – прокряхтел эльф, ерзая на стуле.

– Безобразие, – согласился человек. – Совсем разучились работать! Вот для таких случаев и был введен осмотр.

– Но… но я проходила медосмотр ещё в Глирзе… – я попыталась оправдаться. – Отдала все документы при поступлении…

– Что за чушь вы говорите? Причем тут медосмотр, тем более в Глирзе? Да после Глирзы я бы вас ещё раз отправил проверяться, с их-то уровнем медицины! – фыркнул Шнори, возвращаясь в кресло.

– Спасибо, – мне неожиданно для самой себя хватило смелости огрызнуться.

Гоблин удивленно уставился на меня.

– Я разве что-то сказал не верно?

Я промолчала.

– Вы неспособны были прочитать правила, и явиться на простейшую процедуру! – продолжил профессор. – И в итоге вы оказываетесь тем самым исключением из правил, которое это осмотр должен был выявить! Безобразие!

– Я имею право знать, какой у меня КПВ, – произнесла я, вскидывая голову. Щеки у меня пылали, а сердце колотилось как бешенное.

– Вот такой документ должен быть у вас на руках, а копию вам следует сдать в приемную комиссию, – Модес пошарил в бумагах на столе. – Вот.

Он показал мне прозрачную пластинку с той самой диаграммой, которую я видела на экране прибора, только внизу располагалась единственная таблица с цифрами, и завершал её процентный столбец.

– Дайте-ка взглянуть, – человек протянул руку через стол. – О, поразительно. Эмриль, вы только взгляните! Вам стоило дожить до таких лет, чтобы узреть сие чудо.

Эльф нацепил на нос очки, висевшие на веревочке у него на груди.

– Да-да, друзья мои, мне светит неплохая премия! Перед вами живое доказательство моей теории! – возбужденно затараторил старик, потрясая пластинкой.

– Нашей теории, – поправил Гранто, довольно улыбаясь.

– Можно мне? – я подняла дрожащую руку и тут же опустила её. Мне стало стыдно перед присутствующими за свой страх.

– Пожалуйста, возьмите, – эльф протянул пластинку через стол кевту, который, мельком глянув на знаки, отдал её мне.

В итоговой строке стояла цифра "97, 52%".

– Как же так? – пропищала я, трясясь теперь целиком. – Девяносто семь? Как так? Это же… неправильно…

– Это подтвержденные данные, – немного обиженно заметил Модес. – Я сам проверял их.

Я положила пластинку на стол, не сводя с неё глаз. Полукровка что-то рассказывал про методы исследования и физические показатели взаимодействия, но я не слушала его. Мне стало страшно – в прямом смысле этого слова. Я не понимала, что я сделала не так, как я могла такое сделать и почему все эти люди вдруг обратили внимание на мою скромную персону.