Глаза муспельхов и Кары с трудом оторвались от нагов.

– Птицелюды всем передали трагические известия о Сабсере, – продолжала лесная королева. – Можем ли мы услышать их сейчас?

– Да! – мгновенно отозвалась Кара. – Год назад мы пытались установить с Сабсером связь. Наши зеркала молчали. В последний раз мы говорили с их маори много лет назад. Сейчас ответом нам была тишина. Тогда мы решились на рискованное путешествие. Таких не проводилось несколько десятков лет. Отправилось нас пятеро – трое птицелюдов во главе со мной. И двое нагов на сенгидах, одним из которых был Меджед-Арэнк. И еще мы взяли с собой одного медиума.

Король Рауда что-то недовольно проворчал.

– Мы отправились в путь, – продолжала Кара. Она говорила резкими отрывистыми фразами. – Мы избежали множества опасностей. Не стоит утомлять Совет их описанием. И вот мы очутились там, где некогда цвела прекрасная и гордая страна. Сейчас на ее месте носились тяжелые мокрые облака и дул ледяной ветер.

– Вы не могли ошибиться? – осведомился Нару. – Промахнуться, сбиться с пути?

– Ошибиться? – презрительно переспросила Кара. – Мы – могли. Но зеркала, преломляющие звездный свет, никогда не ошибаются в пути! Никогда! Но никаких признаков того, что произошло, мы не видели. Нам пришлось использовать медиума.

– Конечно, он не выжил… – заметил Рауда.

– Нет, – подтвердила Кара. – Кроме того, в этом путешествии погиб Рама. Смелый птицелюд. Это произошло в сражении с нежитью на обратном пути. Через медиума мы узнали, о том, что видели люди. Огненные вспышки в небесах. Невиданный звездопад. Об этом месте ходят легенды. Люди приходили и удивлялись… Удивлялись камням необычной формы. Они появились неизвестно откуда, и леса еще не скрыли их собою. Удивлялись необыкновенному притоку сил и энергии, наполняющей их. Место звездопада окружено огромными поселениями с миллионами людей. Им не было дела до Сабсера. Сабсеру не было дела до них. Наши зеркала больше не отражали водопад, в котором обитали маори. Правители, похоже, не обращали на это внимания.

– Что-то мне все это напоминает… – пробормотал Арэнкин сквозь зубы. Эмун остановила его движением ладони.

– Сабсера больше нет. Этот мир рухнул, – завершила Кара.

– Подтверждаю каждое слово правительницы птицелюдов, – проговорил Арэнкин.

Следующим взял слово король Рауда. Он поведал о набегах карликов, которые учащались с каждым днем. Когда-то карлики были одним из вольных народов Халлетлова, но однажды ушли глубоко в холмы и перестали показываться. Они захватили все каменоломни, на которых прежде работали во благо страны. Обладая способностью говорить с землей и камнями, они обратили ее в нечистую сторону. Карлики создавали камнелюдов – бессмысленные создания, наученные уничтожать все живое, они нападали на людские и жунские селения. Лучников и муспельхов они предпочитали сторониться, не говоря уж о заокраинных стражах. В ответ Нару и Эмун пообещали отправить в помощь людям несколько своих отрядов. Раздосадованный Рауда решил перейти от обороны к наступлению и, если не уничтожить поголовно, то хотя бы основательно запугать зловредный народец.

– Нельзя забывать, что они – народ Халлетлова, несмотря ни на что, – говорила Эмун. – Когда-то карлики даже входили в Совет. У нас нет права подвергать их полному истреблению.

Еще некоторое время Совет обсуждал разные дела страны – торговые поставки, охрану границ. Кара рассказывала о переговорах с соседствующими странами, Зажень и Кувен – о собираемых урожаях и воинском воспитании юношей-вазашков. Муспельхи поведали о едва не случившемся извержении вулкана, которое, не уследи они, могло бы погубить часть страны.

– Сейчас я считаю справедливым передать слово Огима-Гирмэну, – провозгласила Эмун по окончании обсуждения других вопросов. – Учитывая, что среди нас находятся те, кто впервые видит вождя нагов пред собой и слышал о нем лишь обрывки легенд, а другие, возможно, основательно подзабыли давние события, предлагаю вспомнить всю историю с самого начала.

– В таком случае, передаю право повествования тебе, Эмун, – отвечал Гирмэн. – Ты была свидетелем тех дней и лучше расскажешь. Я могу лишь дополнять собственную историю, которая является малой частью тех событий.

– Что ж, – сказала Эмун. – Тогда приготовьтесь слушать.

Более ста лет назад наг Гирмэн был избран Первым Вождем нагов. Он с избытком обладал силой и храбростью, был искусным воином. Кроме этого, в нем жила память. Все мы знаем, что такое память Предков. Это не история, написанная в книгах, а достоверное переживание того, что видели и чувствовали наши предшественники за многие тысячи лет до нас.

– Не он первый! – воскликнул Нару. – Такие случаи редки, но не уникальны!

– Ты забыл, Нару, – возразил Рауда. – Медиумы встречаются только среди нас, людей. У других народов их рождение практически невозможно.

– В давние времена, – продолжала Эмун, – люди Земли просили у нас простых вещей – дождя для хорошего урожая, удачной охоты, попутного ветра, просили освятить их оружие и верно направить руку в бою. Когда я родилась, эти просьбы уже шли к нам только через уста жрецов-маори. Но были времена, когда мы могли сами говорить с людьми и исполнять их просьбы. Люди звали нас богами и духами, зажигали в нашу честь костры и устраивали праздники. Потом голоса их стали доноситься до нас все тише, и, наконец, в каждой стране Ондерхиммелена осталось лишь по одному месту, которое могло сообщаться с земным миром. В этих местах обитали маори. В Халлетлове таким местом стала Гора. Слишком быстро жители нашей страны забыли, кем они были раньше. Халлетлов процветал, как цветет и до сих пор. Избранные от каждого народа приходили к Горе и говорили с маори, принимая голоса земных жителей, чтобы связь окончательно не потерялась.

– Я много раз говорил с маори и пытался получить возможность говорить с земными жителями, но всегда получал отказ, – сказал Гирмэн. – Сто лет назад я повел к Горе свой отряд. В то же время подходил отряд лучников под предводительством королевы Эмун.

– На этот раз у Горы мы увидели странное запустение, – продолжила Эмун. – Камни лежали мертвым нагромождением, а восемь входов зияли пустотами. Вершина Горы не пульсировала голубым сиянием, а резные лики были совершенно мертвы, и живой свет не пробивался из каменных глубин. Мы совершили необходимый ритуал и трижды выкликнули маори, но ответом нам было молчание. Тогда мы стали приближаться к Горе, но сам воздух стал тягучим и плотным и вскоре перестал пропускать нас хоть на полшага. Нужно ли говорить, какой страх объял нас? Ведь Гора является центром нашей страны и ее живительной силой.

Тогда Гирмэн совершил то, за что маори покарали бы вечным отлучением – обнажил перед Горой меч и ударил им по воздуху. Он продирался сквозь бесплотную тяжелую массу, как одержимый. Тут вход, к которому он упорно шел, засиял фиолетовым светом и оттуда вышел маори в одеждах медного цвета. Его лицо закрывала маска, а голову венчали рога. Он сделал движение рукой, и Гирмэн, едва удержав меч, упал на землю.

"Зачем пришли? – раздался глухой голос маори. – Как посмели обнажить оружие в священном месте?"

"Священное место должно беспрепятственно пропускать своих последователей! – отвечал, поднимаясь, Гирмэн. – Мы пришли говорить! Открой свое лицо!"

Маори приблизился к нам.

"Убирайтесь прочь! – сказал он. – Путь на Гору закрыт"

"Мы – посланники народов Халлетлова, – сказала я, протягивая руку с берестяным свитком, – и желаем говорить с земным народом!"

"Ваше время истекло однажды на Земле, кончается и теперь, в Поднебесье, – проговорило существо в маске. – Я, посланник Демиургов, говорю вам: живите спокойно и довольствуйтесь тем, что еще имеете" – с этими словами он развел руки, и нас накрыла тяжелая силовая волна.