Если только он сам ей это не позволил.

— Поди сюда, — приказал Схимник и протянул руку. Вита пододвинулась, решив пока выказывать послушание. Он пощупал ей пульс и внимательно посмотрел в глаза, поочередно оттягивая нижние веки.

— Язык высунуть? — услужливо спросила она.

— Не стоит, — Схимник тыльной стороной ладони дотронулся до ее лба, потом до щеки. — М-да, похоже, я тебя все-таки переоценил.

— А может, недооценил, — Вита заставила себя слегка, по-кошачьи, потереться об его ладонь. Было жутко, но отнюдь не противно — скорее напротив — темное всегда притягивало, все равно, что погладить тигра. Но ладонь сразу же отдернулась, и Схимник слегка отодвинулся. — Ты что же, боишься меня? Неужели я и вправду настолько плохо выгляжу, — она подпустила в голос немного детской обиды.

Его рука снова протянулась и схватила Виту за подбородок.

— Так вот, милая девочка, усеки раз и навсегда, что твои уловки на меня не действуют. Они были хороши для тех дяденек и тетенек, которые не знали, кто ты, — видели милого ребенка, несчастную замухрышку, безмозглую куколку, а я тебя знаю, — произнес он, растягивая слова, отчего они казались еще значительнее. — Кроме того, «постельная разведка» ведь не твой профиль, верно? Слишком далеко все равно не зайдешь, так чего зря время терять?

— Это тебя Эн-Вэ просветил? — она сумела удержать улыбку.

— Эн-Вэ? — Схимник нахмурился, но его лицо тут же разгладилось. — Ах, да, Гунько, толстый амбициозный идиот, помешанный на русской классике? — он наклонился ближе, в его глазах пробегали странные всполохи — то ли от злости, то ли от смеха. — Ты, наверное, не в курсе — несчастье недавно приключилось с Николаем Сергеичем — неосторожно спускался по лестнице, упал и сломал себе шею. Очень печально.

Ее улыбка смазалась, и она пожала плечами.

— Ну, невелика потеря для сельского хозяйства. За что ж вы бедолагу?

— Ни за что. Сказано ж тебе — несчастный случай, — Схимник явно потешался над ней, но как-то странно, будто старался за что-то поквитаться. Вита не могла больше смотреть ему в глаза, на мгновение опустила взгляд и теперь, когда он сидел так близко, увидела на его груди две ямки — скорее всего следы от пуль — одна у основания шеи, другая над сердцем. Кто-то дважды почти убил его, и все равно ничего не вышло. Невольно вздрогнув, она попыталась отвернуться, но он не пустил, и его пальцы больно стиснули ее подбородок, потом резко скользнули к затылку и вплелись в ее спутанные волосы, слегка отклонив голову назад. Схимник наклонился, в упор глядя на нее, словно пытался заглянуть до самого дна, как это делала Наташа.

— Хотел бы я знать, — негромко произнес он, — что сейчас творится в этой головенке на самом деле.

Что творится? Мне страшно, до чертиков страшно… отпусти меня или я сейчас умру… А тебе ведь нравится, когда мне страшно, правда? вот что тебе нравится… очарование властью… у каждого есть свое слабое место… может, это твое… потянуть… нажать… очарование… кто же так говорил?.. очарованные… мы все очарованы и оттого обречены.

— А тебе бы, наверное, хотелось заглянуть в голову Сканера, верно? Для тебя ведь важно понять, а не просто уничтожить, я так понял?

Это был меткий, хорошо рассчитанный удар. Она словно на бегу налетела на невидимую стену. Удачная, как ей казалась, линия поведения, только начавшая выстраиваться, мгновенно превратилась в пепел, и Виту снова отбросило назад, в «Пандору», в разгромленный мертвый зал, и где-то снова тонко и страшно закричал невидимый Сканер.

Это не я!!! Я здесь не при чем…

Вита резко отвернулась, чтобы Схимник не видел, как жалко дрожат ее скривившиеся губы. Отчаянная смелость исчезла, оставив боль и слепой ужас, и она снова начала рассыпаться на части, как тогда ночью в пустой квартире Одинцова, когда судорожно собирала вещи и еще не знала, что Схимник притаился в темноте за спиной.

— Зачем ты так со мной? — глухо спросила она. — Зачем так?.. Тебе ведь нужна информация, так спрашивай, избивай — что ты там обычно делаешь… это все равно будет гораздо гуманней, а так…

Он сжал ее предплечье — не сильно, очевидно для того, чтобы напомнить о своем присутствии, и в ней вспыхнула прежняя злость, и Вита резко повернулась, замахнувшись левой рукой, чтобы все-таки хоть что-то сделать, чтобы показать, что она — не распяленный жук. Схимник не отклонился и не попытался перехватить летящую навстречу ладонь, и Вита опустила руку, понимая, что и этот удар он сумеет обратить в свою пользу. Схимник смотрел на нее без улыбки, глаза его были пустыми и холодными, но она почти видела, как за этим холодом он издевательски хохочет.

— Тебе недостаточно просто меня убить, да?! — прошипела Вита, сжавшись. — Ты хочешь меня полностью уничтожить, раздавить, да?! Откуда ж ты такой выполз?! Хочешь, чтоб я тебя боялась — так я боюсь, до черта боюсь — доволен?! Я думала, что ты просто… а ты хуже этого Сканера, потому что он… он убивает страшно, зато только один раз и все… а ты снова и снова… растягиваешь…

Его глаза вдруг начали темнеть, пустота в них — заполняться чем-то жутким, и Вита зажмурилась — ей неожиданно показалось, что это лицо сейчас взломается, выпустив наружу нечто страшное. Наступила тишина, а когда Вита через некоторое время открыла глаза, Схимника уже не было в комнате — он исчез бесшумно, как призрак.

— К черту! — прошептала она, спрыгнула с кровати и сделала несколько быстрых шагов к балкону, но тут же поняла, что имел в виду Схимник, сказав, что он ее переоценил, — по телу вдруг разлилась противная слабость, голова закружилась, и Вита с размаху села на пол, ругаясь хриплым старушечьим шепотом. От собственного бессилия ей хотелось разреветься.

Схимник вернулся в комнату. Она снова этого не услышала, зато теперь почувствовала, но не сдвинулась с места. Он что-то поставил на журнальный столик, потом в поле зрения Виты появились его босые ноги.

— Что, опять облом? — спросил он насмешливо и наклонился, явно собираясь ее поднять. Вита отдернулась в сторону.

— Не трогай меня!

— Заткнись! — грубо сказал Схимник, легко подхватил ее и отнес на кровать, потом отвернулся, забрал со столика большую кружку и протянул ей, и до Виты долетел пряный горячий запах.

— Что это?

— Мышьяк пополам с цианидом, что ж еще.

— Смешно. На кирзе настаивал? Я не буду это пить.

— Не будешь — придется влить в тебя силой.

— Делай, что хочешь, — устало сказала Вита и попыталась откинуться на подушку, но он успел поймать ее затылок в ладонь и вернул в прежнее положение.

— Выпей пожалуйста.

Она хмуро посмотрела на него, взяла кружку и выпила в несколько глотков, морщась — темная горячая жидкость была ужасной на вкус. Вита так и не успела понять, что это было, потому что с последним глотком лицо смотревшего на нее Схимника вдруг задернулось туманом и унеслось куда-то. Вита повалилась на подушку в глубоком сне, и он едва успел подхватить кружку из ее разжавшихся пальцев.

Когда она проснулась в следующий раз, за окном была глубокая ночь, а в комнате горел свет. Схимник, теперь уже и в черной футболке, дремал в кресле, откинувшись на спинку. Сейчас, при электрическом освещении, он выглядел много старше и казался совершенно измотанным — днем она этого не заметила. Вита прикинула — удастся ли ей незаметно проскользнуть мимо, но тут же подумала, что вряд ли даже удастся незаметно встать — проклятые пружины скрипели отчаянно, а у Схимника наверняка очень чуткий сон. Все же она решила попробовать, но не успела даже пошевелиться — пальцы Схимника, до сих пор лежавшие расслабленно на подлокотниках кресла, вдруг стиснули их с такой силой, что Вита услышала легкий хруст. Его голова дернулась назад, на шее натянулись жилы, и он оскалился, словно пытался поднять неимоверную тяжесть. Воздух с шипением прорывался сквозь его стиснутые зубы, и со своего места Вита видела, как его глаза подергиваются под веками. Смотреть на Схимника было настолько ужасно, что она не выдержала и слабо вскрикнула. Схимник мгновенно открыл глаза и посмотрел на нее — так ясно, словно вовсе и не спал.