— Сама понимаешь, что аварию устроить легко, труп — еще легче, а братья всегда могут договориться.

— Ну да… — Вита схватилась за голову, запустив пальцы в волосы, — а потом Сергей Шестаков просто уехал. Я ведь думала с ним поговорить насчет брата, а оказалось, что он продал фирму и отчалил в неизвестном направлении.

— Не хотелось бы тебя огорчать, — негромко произнес Схимник, — и я не могу утверждать наверняка, поскольку не знаю, но, думаю, вряд ли он куда-то уехал… дальше Волги.

Вита с ужасом посмотрела на него, бросила ложку и закрыла лицо ладонями.

— Господи, сколько трупов! Боже мой! Я уже со счета сбилась! И из-за чего все началось?! Из-за того, что кто-то наивно попытался помочь людям, сделать их лучше, и не учел ни того, что всегда найдется кто-то, кто постарается любой ценой извлечь из этого выгоду, ни того, что боги не любят, когда вмешиваются в их дела…

— Не отвлекайся на схоластику, — холодно оборвал ее Схимник, и, взглянув на него, Вита почувствовала, что ее рассуждения ему неприятны, хотя по бесстрастному выражению лица этого было никак не разобрать. — Если Сканер — это Шестаков и если исходить из твоей теории о том, что все натуры Чистовой меняются, то получится, что, вероятно, именно сама Чистова и сделала его таким.

— Чудовище породило чудовище, — сказала Вита с кривой усмешкой.

— Почему теперь он боится, что Баскаков ее найдет?

— Ну, тогда ведь это очевидно, потому что… — спохватившись, Вита прикусила язык, но Схимник насмешливо приподнял брови.

— Из поселка увезли пять картин, но клиентов-то было гораздо больше, верно? Где-то есть еще картины, много картин, и шестаковская среди них. Если она попадет к Баскакову…

— То Шестаков всю жизнь просидит на цепи. Он и так уже на ней — Баскаков хорошо постарался, чтобы от Шестакова официально ничего не осталось, подстраховался заранее. Ну, и Наташке, опять же, дополнительная психологическая нагрузка. Не знаю, как он во все это влез и как ему удалось заставить Баскакова во все это поверить, но теперь, похоже, он очень сильно об этом жалеет, раз играет за его спиной. Кстати, — Вита искоса глянула на Схимника, — Новиков и вправду еще жив?

— Да, я же сказал, — раздраженно ответил Схимник.

— А Баскаков его допрашивал?

— Нет.

— Это точно?

— Да. Он очень долго был без сознания, а потом… черт! — Схимник вдруг вскочил, чуть не опрокинув стол, и выбежал из кухни, грохнув дверью о стену. Вита, не долго думая, вылетела следом, но побежала не в комнату, а к входной двери. Она уже наполовину открыла замок, когда сзади ее за шею схватили железные пальцы и дернули назад так, что она ойкнула.

— Да, Бон, проверь немедленно! Нет, не отключай, я подожду, — сказал Схимник в свой сотовый и вернулся в комнату, волоча за собой Виту. Она успела взвизгнуть, но Схимник почти мгновенно переместил ладонь с ее затылка на раскрытый рот и, надавив локтем пониже груди, прижал к себе так, что она не могла даже пошевельнуться. — Да? Ага, лады. И чтоб никого левого! Да, и с каждым из них сам заходи. Пусть, скажешь — я приказал. И Бон… шмонайте каждого и все бумаги, какие при них окажутся, пусть оставляют снаружи. Мне плевать, что он скажет! А-а, вот так, да? А кто там сейчас? Когда? А хрена ты молчал?! Да! Еще кто сунется — не выпускать! Сам! Да, мое слово за мной. Скоро. Сразу отзванивайся!

Схимник отключил телефон и положил его на столик, а Виту швырнул на кровать, где она и сжалась в комок, глядя на него со злостью и досадой.

— Угомонись или я тебе врежу!

Тяжело дыша, она потянула на себя одеяло и накрылась с головой, кусая губы в бессильной ярости, но Схимник тут же сдернул с нее одеяло, и Вита увидела, что в одной руке у него наручники.

— Я больше не буду! — поспешно сказала она. — Пожалуйста, я больше не буду!

— Вставай! — он сгреб одеяло другой рукой и стащил его с кровати.

— Не надо!

— Ты меня уже достала! Вставай сама, будет хуже! Живо, а то прибью!

Вита слезла с кровати, и он толкнул ее к окну, подошел следом и швырнул одеяло на пол рядом с батареей.

— Садись.

Вита опустилась так поспешно, словно ей подрубили ноги. Схимник наклонился и свел ей руки за спиной. Наручник защелкнулся на правом запястье, потом Схимник наклонился ниже, что-то делая за ее спиной, она услышала звяканье, а потом холодное кольцо сжало и левую руку, защемив кожу, и Вита ойкнула. Схимник выпрямился, потом присел перед ней на корточки и зачем-то пощупал плечи, проверяя что-то.

— Глядите, какой запасливый! — прошипела она и попыталась дернуться, но не смогла даже хоть чуть-чуть отклониться от батареи, два ребра которой плотно прижались к ее спине. — Они у тебя всегда с собой?! Ты их для свиданий держишь?! Наверное, тебе бабы просто так не да…

Он ловко поймал ее губы двумя пальцами, сомкнув их, и последнее слово превратилось в фырканье.

— Я сейчас ненадолго уйду, — сказал он прежним спокойным и беззлобным голосом, отпустил ее губы, прижал к ним указательный палец и тут же отдернул, когда она попыталась его укусить и лишь впустую клацнула зубами. — Ап! Уважаю твое стремление к свободе, но, извини, не одобряю, так что посиди пока так. Кстати, похоже мы с тобой мыслим не только одинаково быстро, но и в нужном направлении.

— А что случилось? — тут же спросила Вита, мгновенно отодвинув злость на второй план. — Славка жив?!

— Да. Только на следующий день после моего отъезда в больницу приходила женщина, назвалась его родственницей. Парни ее, понятно, культурно не пустили, объяснили, мол, без сознания, врач запретил и так далее. Тогда она попросила, как очнется, передать ему письмо, якобы от матери.

— Фу, как грубо!

— Да уж! Эти дураки ее отпустили, правда потом отзвонились начальству и спросили, чего делать. И буквально минут через десять явился сам Валентиныч и письмо забрал. А неделю назад к нему пыталась пройти медсестра, которую Бон раньше не видел, — сказала, новенькая. Он хотел ее отвести, куда нужно, чтобы подтвердили, что действительно новенькая. Но она профессионально заехала ему в одно место и удрала. Не поймали.

— Неделю назад?! Как же так, если Баскаков уже давно знает?!.. Он бы не позволил…

— Они могли задолго до всего нанять несколько человек, чтобы те друг друга страховали, назначить временные промежутки — не получается у одного — идет другой, проверив вначале, есть ли смысл идти, могли создать определенные условия получения денег — с компьютерами сейчас такое можно творить… так что хоть Сканеру и тому второму все связи обрубили, а дела все равно делаются — да море вариантов! А одиночек найти несложно — знаешь, сколько сейчас народу подрабатывает тем, да сем?! К тому же, они ведь не знали, что в письмах. Та преподавательница философии, из Ростова, клиентка Чистовой — она ведь погибла через два дня после того, как все раскрылось.

— Ты гляди — всюду успел! — недовольно сказала Вита, и Схимник насмешливо склонил голову. — Слушай, а может Баскаков Сканера и другого уже того?.. Все-таки они его людей… — она замолчала и тряхнула головой. На лицо ей упала прядь волос, Вита попыталась сдуть ее набок, но ничего не получилось, и тогда Схимник наклонился и заботливо поправил волосы.

— От Сканера он не откажется и за два десятка «Пандор». Для Сканера есть своя роль, жаль, вряд ли узнаю, какая.

Он встал, поправил ремень с прямоугольной золотистой пряжкой и снял со спинки стула свой пиджак. Надев его, забрал со стола телефон, а потом вытащил что-то из кармана.

— Ты ко мне в квартиру и в компьютер тогда сам залез или посылал кого? Ах, ну да, ты же был в «Бриллианте»!

Схимник повернул голову и посмотрел на нее с непонятным выражением то ли презрения, то ли сожаления. На вопрос он не ответил, а подошел к шкафу, что-то взял, потом наклонился к ней.

— Извини, но придется поступить с тобой, как в плохих голливудских фильмах.

Прежде, чем Вита успела сообразить, что он хочет сделать, Схимник открыл ей рот, затолкал туда скомканный носовой платок, а снаружи заклеил губы широкой полоской скотча. Вита дернулась, замотала головой, гневно что-то мыча, и он поймал ее за подбородок и легко стукнул холодной изумрудной верхушкой перстня по кончику носа.