- По твоим подсчётам? Только не говори, что ты снова была там сама.

- Был мой черёд, Коммандер, — ответила Бека.

Для неё было делом чести разделить все опасности со своим отрядом. В ответ же, её рейдеры были готовы пойти за своим командиром в огонь и воду. Впрочем, то же самое можно было сказать и о Клиа. Она сама поступала точно так же, пока дослужилась до высших чинов, и её точно так же ценили и уважали все, кто служил теперь под её началом.

Клиа откусила ещё один кусочек солонины и задумалась, глянув вниз, на утоптанную траву, служившую им вместо ковра.

- Мы должны взять переправу до того, как прибудет Фория. Если нам удастся провернуть это дельце, армия королевы сможет в считаные дни расчистить путь до Фолксвейна. А если мы захватим там одну из главных его переправ…., - глаза её заблестели, когда она заговорила о перспективах, — тогда мы сумеем разобраться и с правлением Владыки.

Бека полностью разделяла скупые восторги своего командира. Надежда на победу, наконец-то, блеснула на горизонте. Впервые за очень много лет.

- Мы сможем проехать лесом на лошадях? — спросила Миррини.

- Я бы не советовала, — ответила Бека. — Он довольно густой, так что мы лишь измучаемся и не сможем подобраться к пленимарцам, не наделав шуму.

- Лошадей можно отправить на юг вдоль границы леса. Он кончается примерно через милю, а там рукой подать до вражеского лагеря, — подал голос Ниал.

- Бека, ты имеешь хоть какое-то представление о расположении лагеря? — спросила Миррини.

- В темноте было сложно судить, однако, полагаю, шатры идут рядами, на хорошем расстоянии от деревьев и расположены, примерно, по квадрату.

Подойдя к столу с картой, Бека взяла вощёную табличку и стилус и набросала схему лагеря, указав и разрушенный дом, и берег Серебряной Реки.

- Они зажаты между деревьями и речкой, Коммандер, лошади находятся в загоне вот здесь, у северного края. Если бы нам удалось загнать их в реку, у них не осталось бы иного пути, как рассеяться в узкую линию.

Клиа некоторое время обдумывала всё это, затем кивнула.

- Нужно, чтобы твой отряд пробрался сюда пешком через лес. Пошли Турму Ургажи, пусть разгонят вражеских лошадей прежде, чем очнутся пленимарцы. А я возьму Капитана Анри и всадников Даноса и мы верхом отправимся к югу, в обход леса. Ниал, ты поедешь со мной.

- Есть, Коммандер, — Ниал с Бекой с сожалением переглянулись. Снова врозь!

- Миррини, отдавай приказ! Мы выступаем немедля, — скомандовала Клиа. — Бека, Ниал, свободны.

Бека отвесила ей благодарный поклон: Клиа была тебовательна, но никто не назвал бы её недоброй.

Когда они очутились снаружи, Ниал взял её за руки.

- Надеюсь, пленимарцы подгонят нам добрый ужин.

Бека выдавила из себя в ответ улыбку.

Они никогда не прощались друг с другом, и не заикались о том что любое из расставаний может оказаться последним.

Им было проще, пока она оставалась в Ауреннене под началом Клиа. Некоторые из её турмы также обрели среди ‘фейе свою любовь: это не было запрещено правилами, и, на самом деле, даже поощрялось. Дети-полукровки могли унаследовать способности к ауренфейской магии — то, чего постепенно лишалась Скала. С каждым годом в Ореску попадало всё меньше детей, наделенных от рождения способностью к волшебству. Не то, чтобы у Беки было такое сильное желание родить детей. Пока нет. И при том, что она всем сердцем любила Ниала, жизнь её была в служении Клиа. Ниал это понимал, а потому, как тлько они вернулись в Скалу, решил проблему, добровольно записавшись в разведчики. Они сыграли свадьбу с прекрасным ‘фейе в родительском доме Беки в Уотермиде, затем, по весне, оба вернулись на военную службу, здорово расстроив этим матушку Беки. Отец понимал её получше. У них с Микамом был одинаково беспокойный характер. У него были Алек с Серегилом и Наблюдатели. У неё — кавалерия.

Ниал склонился и поцеловал её, не обращая внимания на то, что на них смотрят часовые.

- Удачной охоты, любовь моя.

- И тебе, любимый.

Пока она шла обратно, к своим конникам, Бека чувствовала на себе его взгляд, однако так и не позволила себе оглянуться.

ГЕРЦОГ Рельтеус, высокий, темноглазый, выдающийся по всем статьям мужчина с тронутыми сединой волосами, не давал им сидеть без дела. В их первую ночь слежки за ним Серегил вскарабкался на стену заднего двора, однако дом слишком хорошо охранялся со всех сторон.

- Похоже, придётся идти через парадный вход, — пробормотал он.

- Надеюсь, наш приятель Селин не откажется помочь в этом, — ответил Алек.

В доме Герцога был единственный главный вход, наблюдать за которым не представляло особого труда, и всю следующую неделю он в обычные для горожан дневные часы входил и выходил через него — несколько раз во Дворец, как заметили они с интересом. Вечерами он также частенько отсутствовал, навещая — причём без своей супруги, Палмани, которая всё ещё не оправилась после родов — многочисленных приятелей, а также наведывался в салон Эрцгерцогини Алайи. Не сильно заморачиваясь на роли добросовестного мужа и отца, он провел несколько ночей на Улице Огней, захаживая в разные игорные дома и заглядывая в бордели. Как поняли Алек и Серегил, вниманием своим он одаривал исключительно женщин, например, — светловолосую девицу из дома Эйруал.

Переодевшись нищими или простыми работягами, Серегил с Алеком ухитрялись всюду следовать за ним по пятам. Здесь, в городе, где их слишком хорошо знали, было, конечно, рискованно втираться в компанию слуг, так что приходилось довольствоваться лишь слежкой на расстоянии и дожидаться удобного момента.

Улица Серебряной Луны была самым большим городским проспектом. Тут расположились и королевский Дворец, и особняки наиболее зажиточных дворян. Алек, чья очередь была нынче изображать из себя нищего однорукого калеку в рубище, приметил выезжающую из дома карету и успел уловить мелькнувшее в её открытом оконце лицо князя. Однако вместо того, чтобы направиться к Улице Огней, карета двинулась на запад. Последовать за ней было не трудно. Нынче выдался очередной душный денёк, так что многие господа теперь выбрались на прогулку — кто в карете, кто верхом, кто просто пешком. А такое столпотворение не располагало к быстрой езде.

Грязное, замотанное бинтами лицо Алека и его пустой рукав привлекали лишь взгляды отвращения или сочувствия, но никого не удивляли, ведь нищие были в этой части города обычным явлением. Волосы же свои он тщательно запрятал под грязный головной платок.

Он едва не потерял герцога из виду, когда карета вдруг свернула на Изумрудную Улицу. Алек только-только успел вывернуться из-под копыт пьяных всадников, чуть не растоптавших его, когда он ринулся через улицу, стараясь не отстать от неё, как карета заехала в резные ворота одного из особняков. Они с Серегилом не видели прежде, чтобы Рельтеус наведывался в это место.

Ворота остались открытыми, однако на страже стояло несколько вооруженных часовых в зеленых ливреях. Алек выждал немного, а затем заковылял в распахнутые ворота, держа перед собой деревянную плошку для подаяний.

- Подайте хоть пенни калеке, господа хорошие!

Один из стражей вытащил несколько монет и кинул их ему в плошку.

- А теперь проваливай, парень.

- Помилуй Вас бог, господин. Кто хозяин этого дома? — спросил Алек. — Есть ли в его сердце хоть капля сострадания? Или хотя бы корочка хлеба на кухне?

- Не хватало ещё, чтобы всякий попрошайка, вроде тебя, беспокоил маркиза Кирина! — вмешался другой стражник. — А ну-ка убирайся, не дожидаясь, пока я пожалую тебя своей дубинкой!

- Бить нищего не к добру, — ответил добрый стражник.

- Не к добру будет, если маркиз приметит, как эта тварь околачивается возле парадного. Убирайся, парень, разговор окончен!

Удовлетворившись, Алек отвесил им раболепный поклон и отошёл подальше, заняв наблюдательную позицию в тени дерева на противоположной стороне улицы. Он решил дождаться, пока чуть стемнеет, и тогда глянуть на всё получше, ведь Кирин упоминался в письме Принцессы Элани.