Нина не поверила ни одному его слову.

— Ты просто где-то напился. Потом начал с кем-то базарить, и тебе разбили в кровь морду.

— Нет, — сказал Уиндер. — Все было совсем не так.

Кстати, если рассказать ей правду, то это ее только напугает. Джо сел и зажмурился от яркого солнца.

— Я так разочаровалась в тебе, — сказала Нина. Изучая синяки на его лице, она пыталась угадать, где он их заработал.

— Я ничего не пил, — убеждал ее Уиндер. — Это были грабители, вот и все.

Нина показала пальцем на бумажник.

— Грабители, Джо? Какие-то странные грабители.

— Их напугала проезжавшая машина.

— Не надо, Джо, ты не умеешь врать, — вздохнула Нина.

— Почему ты мне больше не веришь? — спросил Джо. — Почему ты больше не любишь меня?

Нина подозрительно посмотрела на него.

— Я чувствую запах духов. Ты вчера приводил сюда женщину?

— Нет, это женщина привезла меня сюда. Она увидела меня на шоссе Кард Саунд и предложила отвезти меня в полицию. Я попросил ее привезти меня сюда, чтобы обо мне позаботилась моя возлюбленная.

— Вы с ней трахались?

— Всего шесть или семь раз. — Джо пошел в ванную, встал под душ и едва не застонал от боли, когда попытался вдохнуть полной грудью. Потом он стал стонать в полный голос, так, что у него зазвенело в ушах. Он вернулся в спальню.

— Кто же будет заниматься любовью с таким чучелом?

— Только не я, — сказала Нина.

— И никто не будет. Кроме всего прочего, вчера я наполовину был слепым. Если бы мы начали трахаться, я мог бы по ошибке попасть ей в ухо.

Нина улыбнулась. Наконец-то.

Уиндер спросил, кто звонил ему так рано. Его разбудил телефонный звонок.

— Твой шеф, мистер Чарлз Челси. Он хотел тебе сообщить, что под мостом сегодня утром обнаружен труп повесившегося мужчины.

Джо Уиндер снова направился в душ. На этот раз он пустил из крана почти кипяток. Возможно, человек под мостом — это Ангел, а может быть, тот, который спас его от Ангела.

Когда он вышел из душа, перед ним стояла Нина, помахивая полотенцем. На ней был только бюстгальтер, больше ничего. Уиндер стал яростно вытирать волосы полотенцем.

— Зачем ты со мной это делаешь? — пробормотал он.

— Ты слышал, что я сказала? Про мертвеца? — Она сняла бюстгальтер и шагнула под душ. — Ты хоть догадался оставить мне горячей воды? Я собралась побрить ноги. — Она начала открывать краны и выругалась, когда пошла холодная вода.

— Извини, — сказал Уиндер, затем, повысив голос, чтобы перекричать шум воды, он проорал: — Так зачем Челси звонил мне по поводу этого мертвеца? Мост в пяти километрах от парка.

Нина ничего не ответила, она продолжала стоять под душем и брить ноги. Уиндер сел на унитаз и стал смотреть на клубы пара, поднимающегося над душем. «Еще полно горячей воды, — подумал он, — какие проблемы?»

Когда Нина вышла из душа, он заметил, как она красива.

— Королева! — воскликнул Уиндер.

— Перестань.

— Только не вытирайся, прошу тебя, не вытирайся никогда!

— Руки прочь! — Нина ударила его по рукам. — Быстро одевайся. Челси ждет тебя в своем офисе.

— Я позвоню и скажу, что заболел.

— Нет, ты не будешь ему звонить. Ты не можешь себе этого позволить. — Она обернула полотенце вокруг головы, сияя наготой. — Он, кстати, звонил не по поводу трупа, он звонил по поводу кита.

— Орки?

Нина открыла дверь ванной, чтобы рассеялся пар. Джо мгновенно схватил ее за талию. Он прижался щекой к ее мокрому бедру и начал мурлыкать мелодию «О, бедный, бедный я». Нина освободилась из его объятий и сказала:

— Как хорошо, что тебе не бьют морду каждый день.

Уиндер почувствовал, что у него не все ладно с головой. Он несколько раз моргнул, но даже когда пар из ванной улетучился, все повторилось. У него двоится в глазах! Эти мерзавцы здорово ему наподдали. Голый зад Нины предстал перед ним в виде четырех округлостей, словно сделанных из ослепительно белого фарфора.

— Ты не договорила. Он что-то сказал про кита? — рассеянно спросил Уиндер.

— Да. — Нина стояла перед зеркалом и любовалась собой. — Челси сказал, что кит подох.

— Гм, — только и мог ответить Уиндер. Орки, кит-убийца, оказывается, сдох. — И что дальше?

— Что дальше — я не знаю. — Нина начала одеваться. — Он просил тебя явиться в парк как можно быстрее. Дело очень срочное — вот что он сказал.

— Нет, сначала мы заберемся в постель. — Уиндер подошел к Нине сзади. В зеркале он увидел, как его ладони обхватили ее груди. И все это двоилось. Он также увидел два лица и две шеи.

— Хорошо, Джо, — сказала Нина, поворачиваясь к нему, — но я должна тебе признаться — я очень в тебе разочарована.

— Все было совсем не так, как ты думаешь.

— …я согласилась только потому, что тебе плохо. — Нина бесстрастно взяла его за руку и повела к кровати. Она сбросила с себя трусики и развязала полотенце на голове. Уиндер хихикал, как идиот.

— Предупреждаю, — сказала Нина, — это не акт любви, а проявление жалости.

— Я на все согласен, — пробормотал Джо, — только давай оставим пока все разговоры.

— Ладно, оставим, — согласилась Нина.

История появления кита-убийцы Орки в «Стране Чудес и Развлечений» была окутана тайной. Его на стоящее имя (то есть имя, которое дали ему охотники за китами у берегов Британской Колумбии) было Самсон. Привезенный в бессознательном состоянии в один из морских парков Северной Калифорнии, он был обмерен. Длина этого мощного самца вида «orca» составляла двадцать девять футов семь дюймов. Самсон был крупнее других китов-убийц в морском аквариуме и оказался самым непослушным и непредсказуемым из всех. За первые шесть месяцев жизни в неволе он забил насмерть двух дельфинов и оторвал хвост у морского льва по кличке мистер Магси. Тренеры работали сверхурочно, чтобы научить новую звезду выполнять простейшие трюки — проскакивать сквозь пластиковое кольцо или выхватывать макрель из рук какой-нибудь красавицы. Все было бесполезно. Иногда он выполнял трюки с блеском, иногда затаивался на дне. В конце концов все дрессировщики отказались с ним работать. Тех, кто пытался прокатиться на его спине, чаще всего приходилось вытаскивать из воды в бессознательном состоянии.

Совершенно случайно обнаружилось, что Самсона страшно раздражает зеленый цвет. Это стало ясным, когда дрессировщики китов и дельфинов переоделись в зеленые костюмы. Предполагалось, что Самсон во время представления подхватит наяду с обнаженным бюстом и перенесет ее на другой край аквариума в объятия молодого человека, за что и будет вознагражден порцией мелкой рыбешки. Наступил долгожданный день первого шоу сезона. Самсон подхватил русалку, забросил ее на трибуну к зрителям, затем подплыл к тренеру в зеленом костюме, стащил его с лестницы и тоже забросил на трибуны. После этого он преспокойно ушел на глубину и затаился. Каждый раз, когда кто-нибудь из тренеров пытался выманить его наверх, он вылетал из воды, угрожающе клацая огромной пастью. Публика была в восторге, она думала, что это часть представления.

Менеджеры калифорнийского морского парка сочли за лучшее расстаться со своенравным животным. Они попытались продать его в другой морской парк, предварительно сменив киту имя на Рамю. Сделка происходила в то время, когда возобновились атаки природоохранных организаций на администрацию морских парков, делающих ставку на дрессированных китов-убийц. Они ратовали за внесение в законодательство поправок, запрещающих ловить китов для этих целей. Но для того чтобы продать уже дрессированного кита в это благоприятное время, пришлось пойти на замену имени, так как о ките Самсоне уже распространилась дурная слава.

Наконец, сделка была заключена. Самсона усыпили, поместили в прочную сетку, подвесив ее к днищу мощного вертолета. В течение всего полета, длившегося семнадцать часов, несколько специально нанятых служащих обливали кита морской водой. Однако когда животное было доставлено в Сарасоту, оно было настроено крайне агрессивно. За первые же пятнадцать минут своего пребывания в новом аквариуме оно нокаутировало в живот другого кита-убийцу и разорвало пластмассовый обруч, плававший на поверхности воды. Прошло несколько недель, но нрав новичка так и не изменился в лучшую сторону. В одно из воскресений кит неожиданно для всех прошелся на хвосте по поверхности аквариума, схватил с бортика туристку в зеленом платье, протащил ее один круг по аквариуму и затем выплюнул на трибуну, как косточку от маслины.