— У этого типа губа не дура, — присвистнул Дэнни, читая досье через плечо своего товарища.

— И в драгоценностях он тоже знает толк, — Бад показал на несколько цифр со множеством нулей.

— Да, — согласился Дэнни, — интересно, где он держит все эти драгоценности?

Бад бросил досье в сумку.

— Это для нас, — пояснил он, — старухе его не показывай, пока я не скажу.

— Я слышал, в Нью-Йорке есть место, где всю эту роскошь продают. «Картье» называется.

— Вот-вот, там он, видно, тоже побывал, — сказал Бад. Его внимание привлекла другая папка. Он открыл ее и посветил фонариком. В папке содержались ксерокопии вырезок из газет, а также три или четыре письма из Министерства юстиции. Письма были на официальных бланках, с тиснением, и чувствовалось, что за этим кроется что-то важное.

— О, Господи! — вскрикнул Бад, присмотревшись внимательней.

— Что там?

Бад перекинул папку Дэнни.

— Брось ее в сумку, и давай сматываться отсюда.

— И что это значит? — спросил Дэнни, читая оглавление.

— Это значит, что мы скоро будем богатыми, дружок, — сообщил ему Бад.

Дэнни поглядел на фамилию, отпечатанную на обложке досье.

— Как это произносится?

— Готти, — сказал Бад Шварц. — Рифмуется с «кости».

Рыться в вещах умершего человека в полуночный час — не самое веселое занятие на свете. Так считал Джо Уиндер. В лаборатории было холодно и тихо, как в морге. Здесь многие предметы еще хранили в себе присутствие Уилла Кучера: мятый халат на крючке, свадебная фотография на столе, недоеденный рулет в ящике стола, чек Уилла Кучера, по которому он так и не успел получить деньги.

Уиндер вздрогнул и продолжил свои поиски. Он методично просматривал досье на полевок и вскоре понял, в чем заключалась каждодневная работа Уилла Кучера. Каждый день он взвешивал эти создания, обмерял их, следил за рационом, показателем сна. Время от времени он брал анализы крови, мочи. Записи доктора были скупыми и невыразительными. Если его что-то и беспокоило, он не заносил это в свои бумаги.

Примерно через час поисков Уиндер натолкнулся на нечто заслуживающее внимание — серию цветных фотографий манговых полевок. Снимки были сделаны под разным углом явно с целью получить анатомические характеристики животных и очень отличались от фотографий, публиковавшихся в рекламе. На карточках были пометки: «Самка № 1», «Самец № 1». Несколько снимков самки, вероятно, сам Уилл Кучер пометил красным фломастером. На одной из фотографий красная стрелка показывала на крестец полевки, рядом была надпись «Ср. длину хвоста». На другой Кучер написал: «Сравни цвет меха у полевок — есть ли фаза белого меха?» На третьей фотографии рот животного был аккуратно поставлен на распорку, что позволяло видеть все зубы и небольшой язычок цвета индиго.

Было ясно, что самка полевки вызывала у Кучера беспокойство. Уиндер спрятал фотографии в портфель и перешел к следующей папке. В ней он нашел плохую ксерокопию научной статьи, озаглавленной: «Потеря ареала и исчезновение манговых полевок в Южной Флориде». Автор статьи Сара Хант, доктор наук из университета Роллинс. Кучер обвел фамилию женщины и поставил рядом знак вопроса. Статья была небольшой, всего страниц пять, но на ее полях стояли многочисленные пометки и вопросительные знаки, сделанные рукой Кучера. Уиндер пытался что-то понять в этих пометках, когда услышал за спиной скрип.

В проеме двери стоял Педро Луз — красный, запыхавшийся.

— Какого черта ты здесь делаешь? — заорал он.

Уиндер объяснил, что смотритель павильона дал ему ключ.

— Зачем?

— Мне нужно получить дополнительную информацию о полевках.

— Ха! — выдохнул Педро Луз и вошел в комнату. Скрип, как оказалось, производили колеса его передвижной капельницы, которую он увел из больницы и которая теперь служила ему для введения в организм анаболических стероидов. Прозрачная трубка тянулась от емкости с раствором к сгибу на его левой руке, игла была закреплена скотчем.

Эта идея пришла ему в голову, когда он лежал в больнице после укусов хорьков. Чудеса внутривенного питания произвели на него столь сильное впечатление, что он решил таким же образом вводить в организм анаболические стероиды. Эффективность и безопасность этого метода мало заботили Педро, ему был важен сам принцип: прямо Из бутылки средство поступало в кровь — просто как на автозаправке. Он сразу же почувствовал, как его охватил жар, мускулы, и без того распиравшие кожу, теперь словно кто-то опутал электродами и подавал в них разряды тока.

Уиндер с удивлением наблюдал, как Педро Луз осматривает самого себя, не скрывая восхищения своими мускулами.

— С тобой все в порядке? — спросил Уиндер.

Педро Луз поднял на него мутный взгляд и замигал.

— Неплохо ты поработал прошлой ночью, — язвительно заметил Уиндер.

— Сейчас все нормально, — не поняв сарказма, прорычал Педро. Он подошел к столу и положил свою лапу на портфель Уиндера. — У тебя нет разрешения на работу здесь в это время.

— Мистер Челси не будет возражать.

Упоминание о Челси не произвело на Педро ни малейшего впечатления. Он подошел и снял у Джо с головы листок.

— Посмотри, что у тебя на голове, мать твою, — прохрипел он.

— Я бродил по мангровым зарослям, — пояснил Уиндер. — Кстати, попробовал жареную змею. Неплохо.

— Портфель я забираю себе, — объявил Педро Луз. Он сунул портфель под мышку. — Он будет у меня до тех пор, пока ты мне не предъявишь письменное разрешение на работу здесь.

— Что у тебя в капельнице? — спросил Уиндер.

— Витамины, — соврал Педро. — А теперь убирайся отсюда.

— Знаешь, что я думаю? Я думаю, Что Уилла Кучера убили.

Педро Луз вдруг закрыл ладонями лицо, словно в него плеснули чем-то едким. Он щелкнул зубами так, что, казалось, они вот-вот вылетят.

— Ну, я пошел, — сказал Уиндер.

Педро Луз проводил его до двери.

— Ты, придурок, уж теперь-то я составлю на тебя полный отчет, не сомневайся, — пробурчал он Уиндеру в спину.

— Педро, тебе нужно отдохнуть.

— Доктора никто не убивал. Он сам наложил на себя руки.

— Я думаю иначе.

— Слушай, я был полицейским, я знаю разницу между убийством и самоубийством.

Когда Педро Луз отвернулся, чтобы закрыть дверь, Джо Уиндер подумал, не вырвать ли у него портфель и не убежать ли с ним. Педро Луз никогда не догнал бы его со своей капельницей.

Но Уиндер слишком долго раздумывал. Педро Луз перехватил его взгляд.

— Только попробуй, — предупредил он, — возьми и попробуй.

Фрэнсис Икс. Кингсбери и Джейк Гарп начали очередную партию игры в гольф в клубе «Океанский риф», который находился всего в нескольких милях от парка «Страна Чудес и Развлечений». Кингсбери играл в гольф в этом клубе два-три раза в неделю, хотя он не являлся членом клуба и у него не было никакой надежды стать им в будущем. Члены престижного гольф-клуба отказали ему в членстве в силу того, что он не мог предоставить достоверных сведений по некоторым важным моментам своей биографии, в частности, связанных и с его фамилией. Разъяренный отказом, Кингсбери решил отомстить тем, что назло являлся регулярно в клуб по приглашению своих многочисленных друзей. Среди них был и Джейк Гарп.

Джейк Гарп неохотно согласился сыграть партию в «девять лунок». Он не любил играть в гольф с богатыми партнерами, но в случае с Кингсбери эти партии входили в условия сделки. Игра с Кингсбери была неприятна ему еще и потому, что тот только и говорил, что о биржевом курсе акций Диснейленда. Если курс падал на один-два пункта, Кингсбери охватывала эйфория, если курс шел вверх, он был раздражителен и не мог сдержать своего гнева. Он называл Микки Мауса не иначе как «крысой» и отпускал беспрестанные шуточки по поводу неурядиц в парке-конкуренте. Вот и сейчас он завопил:

— У этих придурков опять беда — им пришлось срочно убирать робота, изображающего Никсона! Их Никсон начал линять!