«Улисс» Джеймса Джойса, как сегодня почти всем известно, это толстая книга, повествующая об одном-единственном дне жизни в Дублине — 16 июня 1904 года. Спустя ровно шестьдесят два года, 16 июня 1966 года, Кейт Фэнслер собралась на заседание Общества Джеймса Джойса, ежегодно торжественно отмечавшее «День Блума».

Придя в подобающее, на ее взгляд, поклоннице Джойса расположение духа, Кейт напомнила себе, что ей предстоит войти в книжный магазин «Готэмбук Март», где обосновалось Общество Джеймса Джойса, почти в тот же час, когда Леопольд Блум, герой «Улисса», вышел на пляж Сэндимаунта[1]. «И если бы я вообще обладала хоть каплей здравого смысла, — подумала Кейт, — то сама была бы на пляже». Но став временной хранительницей бумаг Сэмюэла Лингеруэлла и поэтому неожиданно оказавшись причастной к литературной корреспонденции Джеймса Джойса, Кейт сочла абсолютно уместным присутствовать на сегодняшнем торжестве.

«Готэм-бук Март», расположенный в Нью-Йорке на Сорок седьмой Западной улице, принимал членов Общества Джеймса Джойса в заднем помещении магазина. Кейт с некоторым удивлением обнаружила, как много тут собралось мужчин, — не только выдающихся ученых, специалистов по Джойсу, но и того сорта молодых людей, которых меньше всего ожидаешь увидеть на собрании литературного общества. Впрочем, за объяснением не приходилось далеко ходить. Готовя докторские диссертации по Джойсу, они надеялись наткнуться на некий секрет, найти до сих пор не найденную путеводную нить в лабиринте его трудов, обеспечив себе таким образом счастливую научную судьбу. Ибо вдобавок ко всем своим прочим магически притягательным качествам Джойс в настоящее время в Соединенных Штатах считался способным одаривать академической репутацией.

Кейт не была членом Общества Джеймса Джойса, но имя Сэмюэла Лингеруэлла гарантировало ей вход, радушный прием и бокал особенно любимого Джойсом швейцарского вина. «Одно точно, черт побери, — подумала Кейт через какое-то время. — Аспирант, которого я выберу, чтобы помог разобраться с бумагами Лингеруэлла, должен быть максимально далеким от Джойса, от Лоренса и в целом от современности. Не стремящимся сделать собственную карьеру на литературном наследии дорогого Сэма. В принципе, думаю, обожателем Джейн Остин. Который называет ее просто „Джейн“. Попрошу Грейс Нол порекомендовать подходящего кандидата».

Что и объясняет, каким образом Эммет Кроуфорд приехал провести лето в Араби.

ПАНСИОН[2]

— Кейт, — сказал Рид Амхерст, вытаскивая длинные ноги из маленького автомобиля, — ради всего святого, что ты тут делаешь? Если уж решила окунуться в деревенскую жизнь, могла бы известить меня для приличия. Я пережил сильный шок, вернувшись из Европы и найдя тебя обосновавшейся на какой-то пустынной вершине холма в Беркшире. Что стряслось с той коровой?

Прежде чем Кейт успела ответить, из-за угла дома вылетела рыжая кошка, преследуемая разгоряченным коричневым псом.

— Вот еще образцы местной фауны, — сообщила Кейт умиротворяющим, по ее мнению, тоном. — Заходи в дом и расскажи мне все о Новом Скотленд-Ярде. Корова ревет по своему теленку.

— Она потеряла его?

— Его у нее забрали; она позабудет об этом через пару дней. Как там Англия?

Рид вошел следом за Кейт в огромную сводчатую гостиную, в одном конце которой у большого камина были составлены кресла. Рядом располагалось нечто, определенно напоминавшее бар. Рид приличествующим шагом направился к камину, когда с ближайшей, но незамеченной им лестницы на них, словно из катапульты, вылетел маленький мальчик. Рид прикинул, нельзя ли катапультировать его обратно, и нехотя отказался от этой возможности.

— Посмотрим, ответишь ли ты на такой вопрос, — сказало крошечное существо мужского пола, игнорируя Рида. — Отчего быстрей умирают — от кровотечения или от нехватки воздуха?

— Я бы сказала, от нехватки воздуха, — предположила Кейт.

Рид завороженно смотрел во все глаза.

— А вот и нет, вот и нет, вот и нет. Не угадала, так я и знал. Запомните. — Теперь мальчик жестикуляцией указал, что Рид тоже может извлечь пользу из его сообщения. — Если один человек тонет, а у другого из перерезанной артерии течет кровь, последний скончается первым. Смерть от нехватки кислорода наступает на девять минут позже, чем от потери крови. Кейт, хочешь пострелять понарошку?

— В данный момент я занята, — отказалась Кейт. — Где Уильям?

— Спорит с Эмметом насчет какого-то типа по имени Джеймс Джойс.

— Хорошо. Скажи Уильяму, чтобы перестал спорить о Джеймсе Джойсе и пострелял с тобой понарошку. Как я понимаю, сегодняшнее эссе готово?

— О'кей. Пойду за Уильямом. — Мальчишка развернулся и исчез с живостью, свидетельствующей о нежелательности дальнейшего обсуждения темы сегодняшнего эссе.

— Кейт… — начал Рид.

— Садись, — перебила его Кейт. — Дай я налью тебе выпить и попробую все объяснить.

— Я приехал всего на пару дней, — сказал Рид, садясь в кресло. — Звучит так, словно нас может втянуть в очередной «День сурка»[3]. Почему ты не известила меня, что переезжаешь в деревню? Кто этот мальчик? Кто такой Уильям? Кто такой Эммет? Не говоря уж об охваченной материнской скорбью корове, огненной кошке и преследующей ее собаке. И кто такой Джеймс Джойс?

— Но ведь тебе безусловно известно, кто такой Джеймс Джойс?

— Если ты имеешь в виду ирландского автора нескольких не поддающихся расшифровке книжек, то знаю. Но учитывая экстраординарные аспекты окружающей обстановки, он вполне может оказаться садовником. Ради Господа Бога, сядь и объясни. Я вернулся, пробыв в Англии всего-навсего шесть месяцев, и нахожу тебя переменившейся, переехавшей и преобразившейся.

— Ты добавил последнее лишь для того, чтобы получился законченный ряд.

— Я определенно никак не ожидал увидеть тебя живущей в одном доме с маленьким мальчиком. Сколько лет Уильяму и Эммету? — спросил Рид, словно его неожиданно потрясла жуткая мысль, будто Кейт взяла на себя труд обеспечить жильем большое количество маленьких мальчиков.

— Думаю, между двадцатью и тридцатью. Уильям Ленехан учит Лео, Лео рассказывает о разнообразных видах смерти, а Эммет Кроуфорд просматривает для меня кое-какие бумаги. Кошка принадлежит Эммету, пес — садовнику, которого зовут не Джеймс Джойс, а мистер Паскуале. Корова принадлежит фермеру, который живет ниже по дороге и пользуется нашей землей. Лео — мой племянник. Твое здоровье.

— Ну, несмотря на трехчасовой путь, которого я не предвидел, и на окружающую обстановку, которой я даже не мог вообразить, рад тебя видеть, Кейт.

— И я тебя тоже. В данных обстоятельствах рискну на гиперболу и скажу, что это просто отрада для утомленного взора.

— Тебя утомили все эти коровы, так что даже не принимаю это за комплимент. Я скучал по тебе, Кейт. В Англии все время думал…

— Кейт, — перебил его молодой человек, возникший в дверях, — если этой женщине дозволено входить в дом, я вынужден заявить о своей отставке. Добавлю для точности — с сожалением, поскольку коллекция восхитительная. Там есть одно письмо… Но я не могу допустить, чтобы эта женщина набрасывалась на меня, как на сладкий кекс, с возмутительно экстравагантными новостями на ваш счет, которые она выискивает и смакует, словно изюминки из того же кекса.

— Эммет, вы должны понять, что деревенские жители неизлечимо любопытны, как кошки. Только горожане способны игнорировать своих соседей. Скажите миссис Брэдфорд, что Лео — мой незаконный сын, я убила его отца и устраиваю здесь колонию многоженцев в надежде основать новую религию. Это утихомирит ее на какое-то время.