Островитяне перестали слушаться своих вождей? Гость убедился в обратном. Если бы по прибытии на Ронгерик иройдж и алабы не установили строгого контроля над распределением пищи, если бы во время голода они не сплотили людей и не заставили их сообща бороться с призраком смерти, атолл Либокры был бы сейчас безлюден.

Каждый здоровый мужчина работал не на себя и свою семью, а на сообщество в целом. Мейсон не обнаружил в селении ни богатых, ни бедных. Рыбак-неудачник получал то же количество еды, что и самый искусный. Все, что удавалось добыть в лагуне или на земле, собиралось вместе и распределялось поровну между всеми обитателями. Кто контролировал распределение? «Правительство».

Всякий раз, когда Мейсон уточнял, кто отдал приказ — Джуда или алаб, ему отвечали, что данная мера была решена «правительством» в доме совета. В совет входили иройдж и алабы народа Бикини. Каждый алаб управлял одной или несколькими полосками земли, тянувшимися от лагуны до океана, — главный остров атолла был нарезан ломтями, как рождественский пирог.

Утром 10 февраля 1948 г. пастор открыл заседание совета молитвой:

— Боже, вдохнови правительство на верное решение всех дел. Пусть удача сопутствует достойным!

Джуда и алабы составили план работы на день. В упомянутое утро одну группу они отправили на ловлю рыбы, другую послали на плантацию, а третью назначили на уборку. Если кто-то чувствовал себя больным или неспособным справиться с задачей, он должен был заявить об этом «правительству».

— Рыбаки, возьмете обе пригодные пироги. Первая группа будет ловить в лагуне, вторая — ставить сети в океане.

Направленным на плантацию велено рыхлить землю вокруг саженцев кокосовых пальм. После обеда будут заготовлять пальмовое волокно, из которого женщины сплетут «сувениры»: вскоре должен прибыть торговый агент, скупавший местные поделки для сувенирных киосков в аэропортах.

Санитарной группе предстояло опылить ДДТ отхожие места и обновить развешанные по всей деревне липучки для мух.

— Так, — сказал Джуда. — Теперь посмотрим, что мы можем раздать сегодня из еды.

— Осталось немного ароурута с птичьего острова, — грустно произнес алаб Килон.

— Разделим корни на четыре котла, — распорядился Джуда.

«Правительство» острова отказалось от привилегий, здесь были все равны. Чтобы обеспечить выживание общины, деревня была разбита на четыре сектора, или квартала, — «буквона». В каждом квартале продовольствие распределял по семьям алаб. Вся имеющаяся еда, будь то рыба, плоды моря или кокосовые орехи, готовились ежедневно на четырех общественных кухнях — жизненных центрах буквонов. Ответственные лица следили за тем, чтобы каждый член общины получил свою порцию.

— Ароурута не хватит на всех, — предупредил один из алабов.

— Весь запас положим в котел. Первыми накормить стариков и детей, — решил совет. — Остальные подождут возвращения рыбаков.

Мейсон убедился, что дневное задание было тщательно выполнено, а пища раздана строго по указанию «правительства». На обед старики и дети получили болтушку из ароурута.

К вечеру вернулись с уловом рыбаки и выложили на песок восемь рыбин средней величины. Вторая группа; сетями поймала штук сто мелких рыбешек, большей частью ядовитых; их сложили отдельно. Алаб разложил всю добычу — хорошие и плохие рыбы — на четыре части.

— Если человек отведает маленький кусочек ядовитой рыбы, — объяснил иройдж этнографу, — с ним ничего страшного не случится. Зато это еда.

Либо голод, либо боли в желудке — другого выхода не было. Улов предназначался для взрослых, не получивших в полдень болтушку. Главы буквонов забрали свои доли в корзинки и унесли на общинные кухни.

«Захотел фруктов — подпрыгни и сорви», — сказал военный губернатор. Он был бы крайне удивлен, узнав, что народ Джуды жил сейчас скорее по заповедям коммуны, нежели доисторическим сбором корней и плодов. В условиях чрезвычайного положения никто не имел права, даже на своем участке, сорвать орех или плод пандануса без разрешения «правительства». А таковое давалось в исключительных случаях. Однако и тогда плод не попадал с дерева прямо в рот: его доставляли на коллективную кухню и брали на учет при распределении пищи.

Для покупки мешка риса стоимостью 15 долларов у администрации Маршалловых островов «правительство» Ронгерика собирало по 10 центов с головы. То же самое делалось для приобретения муки и сахара. Джуда ревностно следил за тем, чтобы каждый буквой получал равное количество провианта, доставлявшегося на судах. Совет предпринимал все меры, чтобы оттянуть тяжкий момент, провизию раздавали буквально по крупицам. Но вот настал день, когда амбар был пуст.

На всякий случай алабы решили ограничить выдачу воды из бассейнов:

— Первые дожди выпадут не раньше марта…

Отныне согласно «правительственному» постановлению в день на каждую хижину выдавали по одному ведру воды. И все же, несмотря на эти драконовские меры, емкости должны были опустеть в феврале.

За неделю Мейсон детально ознакомился с создавшимся положением на острове. Администрация Маршалловых островов направила с Кваджалейна на Ронгерик гидросамолет. Прибывшему чиновнику профессор Мейсон не дал перевести дух:

— Не надейтесь, что я приглашу вас в кабинет знакомиться с собранным материалом, а потом дам неделю на размышление. Счет идет на дни, даже на часы. Необходимо срочное вмешательство, ибо силы общины на исходе. Поймите меня правильно: речь идет о спасении жизни людей. Бикинийцы отчаялись, они считают, что здесь, на Ронгерике, им всем суждено умереть. Это проклятое место — «Джоб эмон» на их языке. «Не есть хорошо», — твердят они мне, в отчаянии ударяя о землю.

— О’кей, я отправлю летчика со срочной депешей комиссару: «Прошу немедленно выслать продовольствие и медикаменты».

На следующий день рано утром селение было разбужено ревом моторов: в лагуне сел самолет, битком набитый рисом, консервами, банками с фруктовым соком и порошковым молоком. На борту также находился врач. Он приступил к осмотру населения — женщин и детей в первую очередь.

— Н-да, еще немного и им бы понадобился не врач, а священник… Они в последней стадии дистрофии.

В эту ночь ребятишкам не пришлось вставать с циновки, чтобы пожевать листок или пососать пустую раковину, пытаясь обмануть голод. Бикинийцы не знали, что и думать — уж не сон ли все это?

А днем в лагуну прибыл катер с грузом усиленных флотских пайков для всех жителей. Запасов должно было хватить на неделю.

— С Кваджалейна вышел транспорт с тонной сухих продуктов для Ронгерика, — сообщил капитан.

Наконец, на рассвете следующего дня в обитель бикинийцев спустился с небес верховный комиссар собственной персоной. Профессор-этнограф, уже собравшийся возвращаться к себе на кафедру в Гонолулу, воспользовался нежданным визитом, чтобы поставить все точки над «i».

Провал «операции Ронгерик» следует отнести целиком и полностью на счет американской политики; с (бикинийцев должно быть снято подозрение в некомпетентности. Верхом несправедливости считать их вздорными детьми, способными лишь выклянчивать себе пропитание.

— Они прошли через все тяжкие испытания, сумев сохранить человеческое достоинство; в минуту отчаяния они не поддались панике; их дисциплинированность и выдержка замечательны. Вожди пользуются непререкаемым авторитетом. Теперь понятно, как островитяне смогли пустить корни на Бикини, не получая помощи ниоткуда: у них развито природное чувство выживания. Они доказали это жизнью нескольких поколений на родном атолле. В периоды засухи их предки и они сами не раз сталкивались с нехваткой питьевой воды, с трудностями и лишениями. Но голод, подобный нынешнему, — они не испытывали никогда.

— Почему же все-таки они не смогли прижиться на этом атолле? Разве он не такой, как другие?

— Далеко не такой. Деревья не плодоносят, рыбы мало, к тому же многие виды не пригодны для еды. Прозводство копры крайне малое, поэтому у них не было средств для покупки продуктов на стороне. Пожар нанес непоправимый ущерб…