— Но ведь можно же, — сказал Эдуардо, — выставить соответствующий счет на работы, которые будут выполняться в соответствии с законами — пусть и глупыми, — но покрыть все возможные издержки. Если, конечно, есть уверенность в регулярном поступлении платежей…

Мануэль поднял руку, чтобы прервать Эдуардо.

— А это — еще одна проблема. Ни в чем нельзя быть уверенным. Правительство всего месяц назад расторгло крупный контракт на поставку стали. И поступив так, — продолжил он, — оно обанкротило крупную международную компанию. Значит, у них достанет способностей поступить так и со мной. Но, если оно перестанет платить, на кого подавать в суд? На Высший военный совет?

— А что в портах?

— Порты забиты судами. На рейде стоят сто семьдесят судов, без всякой надежды неделями ожидая разгрузки. И вдобавок приходится еще платить по пять тысяч долларов в день за простой судна. Приоритет отдается только скоропортящимся грузам.

— Но ведь всегда есть выход из таких ситуаций, — сказал Эдуардо, потирая большим пальцем указательный.

— Взятка? Здесь это не работает, Эдуардо. Как же можно перепрыгнуть очередь из ста семидесяти судов, когда каждое из них уже заплатило портовому начальнику?! И не воображайте, что аренда домика для его любовницы сможет обеспечить вам решение вопроса.

Эдуардо замер, но ничего не сказал.

— Вы только подумайте, — продолжал Родригес, — если ситуация станет еще хуже, то портовое начальство окажется богаче вас.

Эдуардо засмеялся — впервые за три дня.

— Я вот что вам скажу, Эдуардо. Мы могли бы заработать гораздо больше на строительстве соляной шахты в Сибири.

Эдуардо засмеялся опять, и некоторые сотрудники «Прентино» и «Родригес», обедавшие за соседними столами, недоверчиво уставились на своих боссов.

— Вы ведь собирались получить большой контракт на строительство нового города Абуджи? — спросил Мануэль.

— Это так, — признался Эдуардо.

— Я сделал все, что в моих силах, чтобы этот контракт достался вам, — тихо сказал его собеседник.

— Что? — воскликнул Эдуардо, не веря своим ушам. — Но почему?

— Мне показалось, что Абуджа создаст империи «Прентино» такую головную боль, что даже вы, Эдуардо, не сможете справиться с ней. А это, возможно, расширит мои возможности дома. Ведь, случись что-то не так в Нигерии, чья голова первой окажется на плахе? Здешние жители называют Абуджу «ненужным городом».

— Ненужным городом? — повторил Эдуардо.

— Да, и вам не поможет требование предоплаты. Вы не хуже меня знаете, что нужно не меньше сотни ваших лучших специалистов, чтобы организовать работы по такому масштабному проекту. А их надо будет кормить, платить зарплату, обеспечивать жильем и, возможно, строить для них больницу и школу. Как только они поселятся здесь, вы не сможете снимать их с работ каждые две недели только потому, что правительство опоздало с обналичиванием чеков. Так не делается, и вы это знаете. — Родригес налил де Сильвейре еще один бокал вина.

— Я уже думал об этом, — сказал Эдуардо, отпивая из бокала, — но я рассчитывал, что при поддержке главы государства…

— Покойного главы государства.

— Я вас понимаю, Мануэль.

— Может быть, следующий глава государства поддержит вас, но что скажете о том, кто придет ему на смену? За последние три года в Нигерии было три переворота.

Эдуардо некоторое время молчал.

— Вы играете в нарды?

— Да. А почему вы спрашиваете?

— Должен же я хоть что-нибудь заработать, пока сижу здесь. — Мануэль засмеялся.

— Тогда пойдем ко мне, — предложил де Сильвейра. — Только учтите, я всегда выигрываю у своих сотрудников.

— Возможно, это им удается проиграть вам, — сказал Мануэль, вставая из-за стола и прихватывая за горлышко полупустую бутылку.

После этого два председателя обедали и ужинали вместе — как и их сотрудники. Эдуардо теперь можно было видеть за обедом без галстука, а Мануэль впервые за многие годы надел рубашку. К концу второй недели два соперника каждый день играли в настольный теннис, нарды и бридж по сто долларов за очко. И в конце каждого дня Эдуардо оставался должен Мануэлю по миллиону долларов, которые он с радостью менял на бутылку лучшего вина, какое было в отеле.

Подполковника Али видели не менее сорока тысяч нигерийцев примерно в таком же количестве мест по всей стране, но поймать его решительно не удавалось. По настоянию президента аэропорты оставались закрытыми, но связь восстановилась, что, наконец, позволило Эдуардо позвонить в Бразилию и отправить телексы. Его братья и жена направляли сообщения каждый час, умоляя его любой ценой вернуться в Бразилию: в его отсутствие не могли быть заключены крупнейшие контракты по всему миру. Ответы Эдуардо были неизменны: пока Али на свободе, аэропорты останутся закрытыми.

За ужином во вторник вечером Эдуардо объяснял Мануэлю, почему сборная Бразилии проиграла Кубок мира. Мануэль отклонил яростные нападки Эдуардо как необоснованные и предвзятые. За последние три недели это был единственный предмет, по которому они не согласились друг с другом.

— Я всю вину за фиаско возлагаю на Загало.

— Нет, нет, нельзя винить тренера, — сказал Мануэль. — Вина лежит на тех некомпетентных специалистах, которые понимают в футболе меньше вашего, а полезли отбирать игроков. Нельзя было убирать из ворот Леао, и уж во всяком случае после проигрыша Аргентине в прошлом году надо было понять, что наши методы устарели. Нужно атаковать и атаковать, чтобы забивать.

— Чепуха. У нас до сих пор самая надежная защита.

— Что означает отсутствие иных надежд, кроме как на нулевую ничью.

— Никогда… — начал было Эдуардо.

— Извините, сэр.

Эдуардо поднял глаза: рядом стоял его личный секретарь, очень встревоженный.

— Да, в чем дело?

— Срочный телекс из Бразилии.

Эдуардо прочитал первый абзац, изысканно извинился перед Мануэлем, сказав, что покинет его на несколько минут. Тот вежливо кивнул. Эдуардо вышел из ресторана, и вслед за ним, не закончив трапезы, — еще семнадцать человек. Все они собрались в его апартаментах, куда подтянулись и остальные сотрудники. Де Сильвейра сел в углу комнаты. Никто не проронил ни слова, пока он внимательно изучал содержание телекса. Теперь он явственно ощутил, как долго сидит в Лагосе под арестом.

Телекс, присланный его братом Карлосом, касался панамериканского дорожного проекта — восьмиполосного шоссе, которое соединит Бразилию с Мексикой. «Прентино» выиграла на тендере контракт на строительство участка, проходящего по амазонским джунглям, и должна была предоставить банковские гарантии, должным образом подписанные и заверенные к полудню вторника, то есть завтрашнего дня. Но Эдуардо совершенно забыл, какой именно вторник имелся в виду, и теперь он должен был подписать документ завтра в полдень.

— Ну и в чем проблема? — спросил де Сильвейра секретаря. — «Банк Бразилии» ведь уже достиг с Альфредо соглашения по гарантиям. Что мешает Карлосу подписать соглашение в мое отсутствие?

— Поскольку возникли трудности со страхованием, мексиканцы требуют, чтобы ответственность за контракт теперь взяла на себя еще одна компания. Иначе лондонский «Ллойд» не возьмется за покрытие всех рисков. Все подробности на странице семь.

Эдуардо быстро перелистал сообщение. Оказывается, братья попытались оказать давление на «Ллойд», но безрезультатно. «Попробовали бы лучше уговорить старую деву принять участие в групповухе», — подумал Эдуардо. Именно такие слова он сказал бы им, будь он в Бразилии. Мексиканское правительство настаивало на том, чтобы в реализации проекта приняла участие еще одна международная строительная компания, с которой согласился бы «Ллойд». Иначе завтра соглашение не будет подписано.

— Оставайтесь на месте, — сказал Эдуардо своим сотрудникам и вернулся в ресторан, а длинная лента телекса волочилась за ним. Родригес наблюдал за его быстрым приближением.

— Вы выглядите так, будто у вас проблемы.

— Так оно и есть, — подтвердил Эдуардо. — Прочитайте это.