Мало того, автор стремится показать нам, что они не только противостояли и победили, но и то, что это наши ребята, такие же, как и мы, — здесь включается чуть ли не церковный распев: вот оно, наше!

То есть у автора есть идея, и это хорошо. Он подбирает материал, чтобы эту идею подкрепить: песни, изобразительный ряд, монологи музыкантов. Но сама идея для меня неприемлема, она оскорбительна.

И вот почему. Как и во «Взломщике», здесь нет радости творчества, нет того светлого для каждого из музыкантов и их слушателей, что несет им всем рок-музыка. Допустим, что авторы решили, что это им не нужно. Но интересно другое. Когда я услышал первый раз с экрана фразу Гребенщикова о том, что тогда (имеются в виду 70-е годы) не было ничего, кроме рок-н-ролла, я посчитал это не совсем удачным выражением. Но фраза засела у меня в памяти, и потом, обдумывая ее, я пришел к очень странному выводу.

В свое время Вы, помнится, обсуждали в своих «Записках» тему «рок — учитель жизни» для молодых. Тогда Вы с этим тезисом не соглашались, но позже поняли, что в нем что-то есть. По сути, это перекликается с фразой БГ: если ничего, кроме рок-н-ролла, не было, то именно на нем училось поколение. Почему? Такая ситуация возникла в середине 70-х, когда кончилось хождение по рукам самиздата в нашей стране. Раньше вы могли в списках прочесть книгу, сборник стихов, статью, переписку. Потом это прекратилось по разным причинам: одни уехали, другие сели, третьи испугались. А те, кто не хотел принимать участие во всеобщем восхвалении существующего, вынуждены были молчать, не имея возможности вынести свою позицию на страницы печати и самиздата. И вот посреди этого вдруг появляются люди, которые не только поют, что хотят, но и записывают это на пленку, оформляют записи, ставят свои имена и фамилии, пускают в оборот. И это на фоне общего испуганного молчания! Причем, заметьте, делают они это совсем не потому, что исчез самиздат, а просто потому, что им так хочется: хочется сочинять песни, петь их, записывать и выпускать в свет подобие музыкальных альбомов — пусть не на пластмассе, так на магнитной ленте. Они даже не подозревали поначалу, что этого нельзя делать! Именно рок-музыка начала массовое наступление на стену молчания, и что самое оскорбительное для стены молчания — даже не замечая ее. Поэтому идея убежденного преодоления, которую проводит фильм «Рок», неверна. Это было уже следствием на негативную реакцию системы.

То есть первична была радость творчества — песни, записи, альбомы.

Это хорошо видно по самому удачному, на мой взгляд, фильму о роке — «Диалоги», — созданному на той же студии режиссером Николаем Обуховичем. Там показаны такая пропасть между теми, кто понимает, и теми, кто не понимает, такое отсутствие интереса к тому, чему мы противостоим, такое полное погружение в собственную радость жизни и творчества, что системе это должно быть просто оскорбительно. Ее не только не боятся, ее просто не замечают. Недаром этот фильм вызвал такое раздражение у некоторых идеологических работников.

Наша магнитофонная культура конца 70-х — начала 80-х годов нашла новый путь — не путь борьбы, а путь своего собственного независимого существования — при том, что авторов музыки действительно запрещали, увольняли с работы и т. п. Поэтому фраза БГ абсолютно оправданна. Когда молодые люди стали получать образцы свободного творчества на кассетах с указанием имен авторов, названия группы, они поняли, что перед ними чуть ли не единственные люди в стране, которые что-то говорят… Я слегка утрирую, конечно, но возьмите газеты и журналы десятилетней давности — что мы там прочтем?

Кстати, барды тоже молчали. А что им мешало выпустить свою кассету и пустить в народ? Нет, у них были концерты, как правило, камерные, в закрытых институтах. Широко расходились лишь записанные на подобных концертах песни Высоцкого.

Даже если предположить, что фильм «Рок» задумывался как просветительский для людей более старших поколений, тех же шестидесятников, то все равно от него будут в восторге лишь окололиберальные дамы, которые с удовольствием вспомнят, как их тоже не пускали на концерты или, наоборот, проводили. Почему старшие должны полюбить рок, увидев фильм Учителя? Только потому, что, как выяснилось, рокеры тоже любят своих детей? Приносят в роддом цветы? Мне лично это сюсюканье глубоко антипатично.

Те люди, для которых рок в новинку, наверное, поймут из фильма, что ДДТ — это не Валерий Леонтьев. Ну и что? Ну, поймут они, что рок — это не эстрада. Но ведь этого очень мало! Мне кажется неправильным объяснять этим людям, что рок!музыканты — тоже хорошие. Прежде всего они творцы. Они выплескивают свою душу. Мне кажется, что идея фильма могла состоять в том, чтобы у зрителей возникло уважение к музыкантам. На экране же мы видим фантастическое сюсюканье — вот Боб на Валдае, вот русские распевы… Это не попытка поднять зрителя до уровня творцов, а желание снизить уровень людей, показанных в фильме. Это явный компромисс, на что рок никогда не шел, а если шел, то на этом рок-музыка для этого исполнителя кончалась.

Да, в фильме «Рок» есть и удачные кадры (кстати, оператор Дмитрий Масс как никто умеет снимать музыкантов), и удачные диалоги и сцены, но направление фильма, его настрой, по-моему, фальшивы. Его можно, пожалуй, смотреть как своего рода научно!популярный фильм об отечественном роке. И только. Может быть, я был на этот раз излишне резок, простите.

Ваш Андрей.

Рок-дилетант — Андрею Гаврилову

Дорогой друг!

Ваши доводы и заключения, хоть они и резки, кажутся мне очень убедительными. Но они убедительны, так сказать, в идеале. То есть Ваша точка зрения, безусловно, истинна, но при одном условии: если рок-музыка занимает нормальное положение в обществе и культуре.

У нас же положение рок!музыки и рок!музыкантов до сих пор таково, что им, а скорее их почитателям все время приходится отмываться от грубых и грязных обвинений.

Воспользуюсь совершенно фантастическим допущением. Предположим, по какой-то причине, благодаря стараниям средств массовой информации или идеологических органов, в обществе воцарилось бы стойкое убеждение, что практически все оперные певцы, допустим, педерасты. При таком положении дел, наверное, было бы благом выпустить фильм, развенчивающий это убеждение и показывающий нам оперных артистов, прежде всего, как обыкновенных людей, без отклонений от нормы. И в таком фильме мысль о том, что они творцы и испытывают радость от своего творчества, неминуемо отошла бы на задний план.

Конечно, называть такой фильм «Оперой» было бы, по крайней мере, опрометчиво, так что Вы совершенно правы: по существу, в фильме «Рок» речь идет не о роке, а о молодых музыкантах, играющих рок и волею общественных судеб оказавшихся изгоями культуры и общества. Ведь дело обстояло так, что само слово «рокер», стоящее в музыкальном ряду и родственное словам «симфонист», «джазмен», «бард», оказалось чуть ли не синонимом слову «антисоветчик» и прекрасно вписывалось в ряд: «хулиган», «наркоман», «подонок» и проч.

Кстати, давно хочется разъяснить для публики возникшую у нас двойственность в употреблении слова «рокер». Рокерами называют себя молодые музыканты, играющие рок. Этимология слова прозрачна и не вызывает вопросов. Но почему!то в прессе рокерами называют также молодых мотоциклистов, разъезжающих по ночам на бешеной скорости по улицам. Они к року не имеют никакого отношения. Путаница возникла из-за похожести слова «раггар» (а также «роггар», «роггер» или «роккер» — транскрипция этого слова различна, см. словарь-справочник «Новые слова и значения». М., 1984), обозначающего в шведском языке («raggare») участника банды хулиганов, разъезжающих на автомобилях и мотоциклах. Наши журналисты, не знакомые с тонкостями этимологии и транскрипции, переиначили их в «рокеров», попутно создав еще один негативный оттенок понятия «рок». Получалось, что рок каким-то образом причастен к поведению этих «ангелов ада», как их называли на Западе.