Среди этих тьмы, холода и снега остатки несчастного человечества бродили по поверхности опустевшего мира. Они были охвачены ужасом — но их гнал из пещер ненасытный голод. Этим людям приходилось питаться корой немногих сохранившихся деревьев или телами погибших животных — а иногда даже друг другом.

Как мы еще узнаем дальше, картина всего этого сохранилась в легендах человечества.

Постепенно — на протяжении дней, недель, месяцев и лет — дожди и снегопады стихли. По мере того, как облака лишались своей влаги, они становились тоньше, а количество света увеличивалось.

Скоро света стало так много, что путешествующие по земле стали способны различать день и ночь. «И был вечер, и было утро: день один» (Быт. 1: 5).

День за днем становилось светлее и теплее. Снежные шапки стали таять. Началось колоссальное наводнение. Все прибережные части континентов покрылись водой. Ручьи стали могучими реками, а реки стали затоплять берега. Вода смыла часть осадочных пород, что привело к их реструктуризации. Кое-где после этого они расположились в виде слоев — эти осадочные породы называют слоистыми или шамплейнскими осадочными породами. После потопа в огромных речных долинах обнажились гравий и глина.

Семена и корни деревьев и растений, вымытые стремительными протоками, под влиянием увеличивающегося тепла начали прорастать. Унылая и лишенная половины своих цветов земля, покрытая белой, красной и синей глинами, а также камнями, снова приобрела зеленую бахрому.

Света становилось все больше. Тепло привело к увеличению испарения части воды, которая уже выпала из облаков.

Ледяные щиты таяли и их воды неслись вниз огромными наводнениями. Это было время штормов.

Разбежавшиеся люди собирались вместе. Они знали, что Солнце возвращается. Они знали, что время опустошения уходит. Эти люди разжигали огромные костры и приносили человеческие жертвы, чтобы вернуть Солнце назад. Указывая на горизонт, они пытались угадать, где появится Солнце, поскольку они потеряли все знания о сторонах света. И все это рассказывается в легендах.

Наконец это великое, похожее на бога, блистательное светило пробилось сквозь облака и взглянуло на разрушенную Землю.

О, что за радость овладела теми, кто глядел на него! Люди пали ниц. Они молились тому, которого за время ужасных событий стали считать великим повелителем жизни и света. Они сожгли или выбросили своих идолов с изображениями богов-животных, которым поклонялись в доледниковое время. Именно тогда началось почитание Солнца, которое сохраняется у многих народов вплоть до нашего времени.

И появление Солнца мы тоже находим в легендах.

С той далекой поры до настоящего времени мы живем под влиянием последствий падения кометы. Мягкое вечное лето третичного периода навсегда ушло. Продолжилась битва между Солнцем и ледяными щитами. Северный ветер стал приносить дыхание снегов, южный ветер стал частью борьбы против последствий работы кометы. Постоянное улучшение климата происходило все время после ледникового периода — и если на Землю не обрушится еще одна комета, наши потомки увидят, как тают последние снежные банки Гренландии, а на Шпицбергене вновь устанавливается климат миоцена.

«Предполагается, что тепло третичного периода было просто последствием остаточного тепла при охлаждении земного шара после того, как он был сильно накален — но многие факты это не подтверждают. К примеру, ископаемые растения, найденные в скалах нижнемеловых пород, в центральной Северной Америке, показывают, что на широте 35°-40° в меловой период климат был умеренным. Сохранившаяся в каменном угле флора указывает на влажную, ровную и теплую, но не жаркую погоду в каменноугольный период, за миллионы лет до третичного периода — и в трех тысячах миль южнее мест, где магнолии, тюльпанные деревья и листопадные кипарисы росли в более поздние времена. Некоторые весьма ученые и осторожные геологи даже утверждают, что было несколько ледниковых периодов, один из которых приходится на девонский период» («Popular Science Monthly», July, 1876, p. 283).

Ледяные поля и дикий климат приполярных районов, а также холод, который ежегодно стал опускаться на Европу и Северную Америку, представляет остаток холода, вызванного испарением из-за выделенного кометой тепла и долгим отсутствием Солнца в эпоху тьмы. Каждое столкновение с кометой, таким образом, может привести к наступлению ледникового периода, который со временем пройдет. И наши бури ведут свое происхождение еще с того времени, когда на разных широтах боролись тепло и холод. Исходя из этого можно предположить, что климат третичного периода представляет собой истинный земной климат без внешних воздействий: то есть ровный, мягкий, теплый, без бурь. Подумайте — что за мир может быть без ураганов, циклонов, льда, снега и холода!

Теперь давайте обратимся к свидетельствам о том, что люди обитали на Земле во время появления осадочных пород, и что они сохранили до наших дней воспоминания о столкновении с кометой в своих мифах и легендах.

У примитивных народов взгляды на жизнь одного поколения целиком соответствуют взглядам прежних поколений. Интеллектуальная жизнь меняется от эпохи к эпохе не больше, чем цвет кожи или форма тела. Новые поколения испытывают те же эмоции, думают о том же и используют те же выражения. И этого следует ожидать, поскольку мозг является частью той же унаследованной материальной организации, как цвет глаз или форма носа.

Мысль человека работает автоматически. Человек думает не потому, что отдает себе приказ думать. Для него думать так же естественно, как хотеть есть и пить и испытывать другие первичные потребности. Мысли исходят из глубин человеческого существа, подобно цветкам, чьи корни уходят глубоко в землю.

Самка птицы говорит себе: «Время подходящее, и теперь, по своей свободной воле и по своему собственному решению, я снесу много яиц и выращу множество птенцов». Но она не осознает, что ею двигает не свободная воля, а физическая природа, которая обусловливала размножение всех предков этой птицы и которая будет диктовать поведение всех ее потомков до скончания дней. Механизм размножения запускается с определенным возрастом, с уровнем физического развития, с достатком солнечного тепла, пищи и прочих природных влияний. Если бы это было не так, то птицы были бы в состоянии остановить существование своей породы.

Все великие мысли вдохновляются Богом. Эти мысли являются инструментом, благодаря которому он улучшает нашу расу; они представляют собой комбинацию из ранее существующих понятий.

В истории встречаются всплески созидательной силы, когда появляются великие мысли, после чего, как говорят индусы, Брахма снова отправляется спать.

Но когда приходит лихорадка созидания, поэт, изобретатель или философ не могут больше сдерживать полет своей мысли, как не может птица остановить созревание яйца в своем теле или инстинкт продолжения рода, заставляющий ее выводить цыплят.

Человек, написавший шекспировские пьесы, заметил этот непроизвольный процесс, которым он не мог управлять даже при своем великом интеллекте. Шекспир писал:

«Наша поэзия — это смола, которая сочится

Оттуда, где получает питание».

Мысль возникает подобно чистой «медицинской смоле» арабского дерева, другими словами, мыслью нельзя управлять, как нельзя дереву управлять возникновением смолы.

В примитивных обществах люди имеют одну и ту же примитивную культуру на протяжении многих тысячелетий. Если у миллионов очагов была рассказана какая-нибудь сказка, то, скорее всего, она дойдет до следующих поколений в неизменном виде. Даже если у какого-то очага будет что-то добавлено — и добавлено очень ярко, — то это новое станет практически незаметным на фоне пересказов всех остальных. Одно изменение не в силах побороть традицию. В традиции правит большинство.

Однако когда волшебная история рассказывается следующему поколению, детям, сидящим с широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, они, естественно, не могут не поинтересоваться: «Где все это происходило?» Рассказчик должен удовлетворить это любопытство, и потому он отвечает: «Вон там, на вершине горы» или «Вон в той пещере».