Сохранилась еще одна, более яркая версия перуанской легенды.

Перуанцы верили в бога по имени Ат-Ачучу, о котором мы уже говорили, создателя небес, Земли и всех вещей. От этого бога произошел первый человек, Гуамансури.

Этот первый смертный был вовлечен в события, которые, похоже, происходили в Эпоху огня.

Он спустился на землю и соблазнил сестру неких Гуачеминов, «несветящихся» или «темных», — то есть некоей темной силы. «Темные» захватили первого человека и убили его. Другими словами, темнота победила свет. Но не навсегда.

«Их сестра оказалась беременной и умерла во время родов, родив два яйца» — солнце и луну. «Из них появились два брата — Апокатекуиль и Пигерао».

Потом последовала великая битва — такая же, которую мы уже встречали во многих легендах, и которая всегда оканчивается, как в случае с Каином и Авелем, тем, что один брат убивает другого. В данном случае Апокатекуиль «оказался более могучим, притронувшись к трупу своей матери (Солнцу?), он ее оживил, после чего направился прочь и убил Гуачеминов (силы тьмы) и, по указанию Ат-Ачучу, освободил индейский народ из-под земли, перевернув землю золотой лопатой».

Другими словами, он вырыл их из пещеры, в которой они были погребены.

«По этой причине они поклонялись ему как своему создателю. Именно Ат-Ачучу, считали они, производит гром и молнии, бросая камни при помощи пращи; падающие молнии считаются его детьми. Несколько деревень имеют несколько его детей — по внешнему виду это маленькие, округлые и гладкие камни, которые имеют замечательное свойство приносить плодородие на поля и защищать их от молний» (Brinton, «Myths of the New World», p. 165).

Теперь снова возобновим наше путешествие. Я хочу собрать воедино легенды из разных мест. Вот еще одна цитата:

«Такахли (уже упомянутые нами такулли) северного побережья Тихого океана, юру кары боливийских Кордильер и мбокоби Парагвая имеют легенды, по которым разрушение мира произошло из-за всемирного пожара, который охватил Землю и поглотил все живое, кроме нескольких человек, которые укрылись в глубокой пещере» (Ibid., р. 217). Ботокуды из Бразилии полагали, что мир был однажды разрушен упавшей с неба Луной.

Теперь перенесемся севернее.

Согласно легендам чипевеев, когда-то жил один мальчик. Солнце сожгло и испортило его одежду из птичьей кожи, и мальчик поклялся отомстить. Он убедил свою сестру сделать петлю из ее волос. Мальчик устроил капкан в том месте, где Солнце должно было появиться из-за края солнечного диска. Поймав Солнце, он быстро привязал его, так что оно не могло подниматься.

«Животные, которые правили тогда на Земле, немедленно подняли большую суматоху. У них не было света. Они собрали совет, чтобы обсудить этот вопрос и назначить кого-нибудь, кто пошел бы и перерезал путы. Это была очень опасная задача, поскольку солнечные лучи сжигали всех, кто близко приближался. Наконец одно сонливое животное взялось за эту задачу, поскольку тогда оно было самым большим животным в мире» (мастодонт?); «когда оно поднялось, оно выглядело как гора. Сонливое животное отправилось к месту, где фыркало Солнце, у животного начала дымиться и гореть спина из-за сильного жара, и вершина его тела превратилась в огромную кучу золы. Тем не менее оно смогло порвать путы зубами и освободить Солнце, но с тех пор оно осталось очень малого размера, и в таком виде существует до сих пор».

Это может быть воспоминанием об исчезновении крупных млекопитающих (Tylor, «Early History of Mankind», p. 848). «Огромная куча золы» может представлять собой большие отложения глины и пыли.

У вейандотов (более известных под названием гуронов. — Примеч. перев.) в XVII веке рассказывали историю о мальчике, чей отец был убит и съеден медведем, а его мать — Великим зайцем. Мальчик был маленьким, но имел огромную силу. Он мог забраться по дереву до неба, как Малъчик-с-Пальчик.

«Мальчик расставил капкан для дичи, но когда он ночью поднялся, чтобы посмотреть в капканы, то увидел, что все вокруг все в огне. Его сестра сказала ему, что он случайно поймал Солнце. Когда мальчик, Чакабеч, отправился проверить это, так и оказалось. Но мальчик не осмелился подойти к Солнцу, чтобы его освободить. Случайно он нашел мышь и начал надувать ее, пока она не стала очень большой» (снова появляется тема мастодонта) «и стала способной освободить Солнце. Солнце возобновило свой путь по небу, но за то время, когда оно было в капкане, день на Земле уменьшился». Наступил период темноты (Le Jeune (1637), «Rdlations des Jesuits dans la Nouvelle France», vol. I, p. 54).

У живущих на самом севере Америки, поблизости от эскимосов, индейцев племени «собачьи ребра», встречается аналогичная легенда, но Чакабеч здесь фигурирует под именем Чапеви. Он тоже забирается на дерево и попадает на небо, но в погоне за белкой. Чапеви ставит капкан, изготовленный из волос его сестры и ловит Солнце. «Небеса немедленно потемнели. Семья Чапеви говорит ему: «Должно быть, ты сделал что-то неправильное, когда был наверху, поскольку у нас больше нет света». «Я сделал, — ответил он, — но это было неумышленно». Чапеви послал много животных, чтобы они разрезали капкан, но сильная жара превратила их всех в золу». Наконец крот, подобравшись под землей, перерезал капкан, но при этом потерял зрение, «и его нос и зубы с тех пор выглядят коричневыми и обгоревшими» (Richardson, «Narrative of Franklin’s Second Expedition», p. 291).

Коренные жители Сибири считают мамонтов огромными кротами, которые буравят землю и выбрасывают на поверхность целые горы. Попав под свет Солнца, мамонты умирают.

Эта легенда о пойманном Солнце возникла во времена, когда человечество на Земле еще не была разделено. Потому мы встречаем одну и ту же историю от Полинезии до Америки.

Мауи являлся в древности главным божеством Полинезии. Как и Та-Ватс из легенды индейцев, Мауи решил, что дни слишком коротки. Он хотел, чтобы Солнце замедлило свой ход, но этого добиться не удавалось. Потому он решил поймать Солнце в петлю, подобно мальчику из племени оджибвеев и юноше у вейандотов. Легенда утверждает, что изготовление петли положило начало искусству изготовления веревок. Мауи взял на охоту своих братьев. Они вооружились, подобно Самсону, челюстью. Но в отличие от Самсона они взяли не челюсть осла, а, весьма разумно, челюсти жен, поскольку эти челюсти была закалены долгой болтовней. Идти им пришлось долго, как и Та-Ватсу, до самого края Земли, откуда восходит Солнце.

Когда пришло Солнце, оно попало передними ногами в западню, тогда братья натянули веревки и Мауи с силой ударил его челюстью. Солнце вскрикнуло и зарычало. Братья держали Солнце в капкане много времени (это была Эпоха тьмы) и наконец отпустили его. Ослабевшее от ран (закрытое облаками) Солнце медленно поползло по своему пути. В этом мифе, видимо, челюсть Фенрира скандинавских легенд, которая простиралась от небес до земли, стала более правдоподобной для слушателей челюстью, которой ударили и разрушили Солнце.

Весьма любопытно, что Солнце в этой полинезийской легенде называется Ра — точно так же, как звучит имя бога Солнца в Древнем Египте, в то время как в Индостане солнечный бог называется Рама.

В другой полинезийской легенде мы читаем о персонаже, который был всем недоволен, и «даже пирог ему был не по сердцу». Семью этого капризного парня очень тревожили его разные идеи и предприятия. Этот персонаж был представителем прогрессивной, изобретательной расы людей. Парень строил огромный дом, но дни стали слишком коротки, и потому он, подобно Мауи, решил поймать Солнце в сети из веревок. Это никак не удавалось, но наконец он преуспел в своем предприятии и поймал Солнце. Благодаря этому этот добрый человек построил свой дом, но Солнце кричало и кричало, «пока остров Савайи почти не утонул» (Tyler, «Early Mankind», p. 347).

Как это ни странно, но мифы о привязанном веревкой Солнце можно найти даже в Европе. Легенда говорит:

«В Северной Германии горожане Боссума сидят в своих колокольнях и держат Солнце за шнур весь день; они ухаживают за ним ночью и выпускают его вновь утром. «В Рейнеке-лисе» день привязан веревками, и только эти веревки обеспечивают медленный ход времени. Перуанские инки считали, что Солнце подобно привязанному животному, которое ходит кругами по одному и тому же пути» (Ibid., р. 352). Таким образом они признавали, что Солнце — не бог, а слуга бога.