В отличие от Египта, по мнению Шпенглера, «в Китае вместо мощных пилоновых стен, встречающих приближающегося, вступает стена призраков (инь-пи), маскирующая вход. Китаец прошмыгивает в жизнь с самого момента следования дао жизненной тропы; и как Нильская долина относится к холмистым равнинам Хуанхэ, так и закованный в камень храмовый путь относится к переплетенным тропам китайской садовой архитектуры… В то время как египтянин проходит предначертанный железной необходимостью путь до конца, китаец бродит по своему миру; и оттого ему сопутствуют не каменные каньоны с гладко отполированными стенами, ведущими к божеству, а сама приветливая природа». Несмотря на местные отличия, господство линейности проявлялось и в мировосприятии других оседлых цивилизаций.
Линейный порядок проявлялся и в письменности, которая создавалась всюду, где возникали цивилизованные государства. Ранее первобытный человек собирал информацию о мире с помощью зрения, слуха, вкуса, обоняния и осязания. Он хранил ее в устных рассказах, рисунках, танцах, мелодиях, ритуалах. Их понимание было доступно лишь тем, кто обладал такой же культурой восприятия и изложения действительности. Цивилизация научилась перерабатывать сведения об окружающей действительности в линии из условных знаков, которые каждый мог прочесть.
Создание письменности стало характерным признаком первых цивилизованных культур. Вторая сигнальная система — речевая, возникшая еще у предков человека, получила дополнение в виде знаков, изображенных на какой-либо поверхности. Объясняя значение создания записанных знаний для развития человеческого общества, Соломон Ганди писал: ‘В первобытные времена человек должен был полагаться на органы своего тела. Ему приходилось поднимать тяжести и обрабатывать почву своими руками, ходить своими ногами, накапливать знания в своей памяти и осуществлять простые математические операции своими мозгами. Цивилизация развивается по мере изобретения орудий труда. Машины выполняют нашу работу, книги и энциклопедии хранят наши знания, символы, формулы и таблицы думают за нас и осуществляют математические операции». Письмо позволило освободить мозг от необходимости хранить информацию «на всякий случай» и в то же время сберегать в записях гораздо больший объем полезных и нужных сведений об окружающем мире.
Появление у второй сигнальной системы дополнительного инструмента отразило те глубокие перемены, которые произошли в языке людей. Конкретность языка первобытных племен утрачивалась по мере отрыва людей от того пространства, в котором они веками жили, и от той традиции, которая поддерживалась ими тысячелетиями. Пределы круга, в котором находились знакомые соплеменникам люди, животные, растения, приметы физического мира, раздвинулись. Пользоваться лишь конкретными понятиями для того, чтобы ориентироваться в этом огромном мире, стало невозможно, и язык обретал все большее число обобщенных понятий, которые служили для более удобной классификации признаков и явлений окружающего мира. Порядок классификации, который складывался в цивилизованном обществе, отличался большей четкостью, чем сложные и зачастую противоречивые способы деления видимого и воображаемого мира, к которым прибегали первобытные люди. Понятия в языках цивилизованных народов выстраивались в линейных и иерархических порядках, что позволяло сознанию легче ориентироваться в массе предметов, явлений и событий, подниматься над конкретикой и оперировать гораздо большим объемом информации. С помощью более обобщенной и универсальной классификации выходцы из разных общин могли легче понимать друг друга в общем труде.
Линейные способы организации общества, проявившиеся в письме, выражались и в новой профессиональной классификации. Если у первых людей их связи с природой, творениями других людей, а также между собой, между видимым и невидимым миром переплетались в прочный и нередко запутанный клубок, в котором все было собрано вместе «на всякий случай» и его могли распутать лишь члены отдельного племени, то люди речных общин стремились выплести из различных клубков знаний о мире отдельные нити общественно важных знаний, занятий и творений. Эти прочные нити были подобны металлическим проволокам, которые сплетались в провода новых профессий, а по ним шел ток энергии ноосферы.
Широкомасштабная кооперация людей требовала все более сложной специализации. Как отмечал де Кэмп; до сих лор «человеческое общество знало только двух специалистов: племенного жреца, или шамана, и вождя племени, или военачальника. По мере развития специализации появились торговцы, врачи, поэты, кузнецы и ремесленники всякого рода. Вместо того, чтобы самим строить свои дома, делать телеги и лодки, рыть колодцы, люди начали покупать их у работников, которые были искусны в этих ремеслах. Вскоре ремесла развились до такой степени, что даже опытный и умудренный жизнью работник не мог знать все о своем ремесле». В законах Хаммурали (1750 год до н. э.) перечислены десять профессий (кирпичники, ткачи, кузнецы, плотники, судостроители, домостроители и другие), но этот перечень вовсе не исчерпывал все многочисленные ремесла того времени. Во времена XX династии Египта (1204–1087 годы до н. э.) на строительных работах были заняты самые разные специалисты: горнорабочие, каменотесы, «ломатели камней», штукатуры, резчики, носильщики камня, строители стен, «смыкатели»-кладки, живописцы. В своеобразном терминологическом словаре того времени упомянуты пять различных специальностей пекарей. Оружейное дело представлено изготовителем брони, колесничным мастером, мастером по стрелам, изготовителем луков.
Коллективы, которые, по оценке Спрейга де Кэмпа, были способны на изобретения один раз за сто лет, лишь за счет объединения общин многократно увеличивали скорость появления новаторских идей и воплощения их в жизнь. Новые научно-производственные коллективы создавались на основе знаний и опыта по профессиональному признаку. Рост производства продовольственных продуктов освободил многих людей от необходимости непосредственно заниматься добыванием пищи для себя и своей семьи. Они могли специализироваться на производстве других изделий. Благодаря этому люди открывали все новые возможности Преобразовывать природные материалы во все более совершенные предметы потреблениям орудия труда.
Как и в дальнейшем в истории человечества, кооперация и специализация способствовали новым открытиям и изобретениям, а также росту производительности труда, что вызвало появление избыточной продукции. Это обстоятельство, в свою очередь, помогло развитию продуктообмена, а затем товарообмена. Люди установили, что избыточный продукт, имевший ничтожно малую значимость для одних людей, мог быть жизненно необходимым для других. Это открытие способствовало установлению многочисленных новых линейных связей между продуктами и людьми, стимулировало обмен веществ в общественном организме. Товарный обмен стал еще одним мощным волшебным преобразователем, о котором давно мечтали люди. Самый простой рынок или базар был магическим механизмом, с помощью которого ненужные или малонужные веши могли быть превращены в предметы, крайне необходимые для людей.
Превращение изделия в товар усиливало специализацию производства. Выживание человека зависело не от его умения обеспечить себя всем необходимым для удовлетворения своих потребностей, а от способности производить все больше и больше ненужных ему предметов. Источником жизненной энергии становился рынок. С его помощью любое изделие, любая услуга превращались в тысячи предметов и услуг, необходимых для жизнедеятельности человека. Механизм рыночных отношений заставлял людей производить свои товары во все большем количестве и все более совершенного качества. Благодаря рынку общество не только более полно удовлетворяло потребности людей, но и приобрело механизм роста производства, улучшения его качества, повышения производительности труда.
Товары все активнее перемещались внутри государств и за их пределами. Звериные и охотничьи тропы становились дорогами, по которым передвигались люди с различными изделиями, а трансконтинентальные пути миграции животных превращались В торговые маршруты. Развитию товарообмена особенно способствовали водные магистрали. Еще охотники и собиратели открыли, что по реке можно передвигаться на большие расстояния, но, лишь став земледельцами, люди стали использовать ее течение для регулярной перевозки грузов.