О том, что хмель был хорошо знаком арьям и они его использовали для приготовления напитков, говорится в некоторых памятниках древнеиндийской литературы, где прямо указываются условия выращивания и сохранения этого растения. Так, в великом своде законов, в «Артхашастре» (III в. до н. э.), это растение перечисляется в составе «ценных деревьев» [8, с. 105] и названием его служит слово сомавалка [8, с. 608]. Там говорится, что «царь должен предоставлять брахманам леса для… разведения сомы» [с. 65], и сообщается, что на равнинах, «на высоких местах» есть «рощи растений сома» [с. 183]. Это можно понимать только как рощи деревьев, обвивая которые вызревает хмель. Следует процитировать также и комментарий к «Артхашастре»: «Сома — весьма древнее, очевидно вьющееся растение… Сомой называется и сок этого растения, хмельной напиток, который употребляется при жертвенных возлияниях и почитается священным. Его выжимают жрецы из стеблей растения сомы, затем омывают водой и процеживают через сито…» [с. 583].
Итак, выстраивается некий смысловой ряд: ячмень… хмель… и слово «пива». Есть и еще слова, наводящие на ту же мысль: а действительно, не была ли эта сома пивом?
Есть в санскрите и такие слова, как «сома-па» — пьющий сому, а есть и другое в том же значении — «сома-пивон». Но есть даже и такое, которое довольно точно указывает на избыточную любовь к соме: «сома-вамин» — перепивший сомы до рвоты. (Тут, как кажется, пояснений не требуется.)
Если мы остановимся на мысли о том, что в той глубочайшей древности арьи (а значит, и прочие предки индоевропейцев, бывшие их соседями, а возможно, частично и родней) знали сому как пиво, то проверим себя еще раз насчет ячменя. В самом полном словаре санскрита [90] мы обнаруживаем ряд слов, употребляемых в Ригведе, которые указывают на использование ячменя: «ява» — ячмень, «явамат» — выращивающий ячмень, «ява-ад» — поедающий ячмень, «явайю» — жаждущий этого зерна, «ява-ашир» — смешанный с ячменем, «яванала» — ячменная солома, и, наконец, следует прямо подчеркнуть слово «явья», бывшее именем группы ведических риши, которое напрямую связывает их смысл с процессом производства сомы именно с применением ячменя.
А как готовят пиво в нашей стране? Оказывается, есть разные способы — более просто делают деревенское пиво, более сложно — фабричное.
Судя по письменным указаниям, замачивают ячмень (можно рожь, пшеницу, овес), чтобы проросли зерна и образовался солод. Подсушенные затем зерна «затирают» — перетирают, дробят камнями, смешивают с водой, причем осахаривается крахмал, отфильтровывают сусло, кипятят с хмелем, добавляют дрожжи для брожения, снова очищают и разливают по сосудам. Есть уточнения, что можно обойтись и без дрожжей, их роль может играть естественно забродивший с сахарами солода крахмал зерна.
В Ригведе восхваляется лишь та группа жрецов, которая занималась замешиванием солодового затира, процеживанием сусла и наблюдением за бродильным процессом с последующим разливанием напитка по чанам. Но упоминается постоянно и некая работа по дроблению затира камнями — это был нелегкий труд, и занимались им, видимо, жрецы более низкой категории. Музыка же грохочущих камней воспевается не раз. Выявляется аналогия между описанным затиранием солодового зерна и деревенским затиранием. В Ригведе упоминается о том, что размол камнями проводился в больших кожаных мешках из бычьих шкур, и этим якобы поясняется «выдавливание сомы» из растения, а на деле добывался солод из зерна: «Выжимайте же сому камнями, полощите его в воде» [VIII, I]. При изготовлении деревенского пива проросшее зерно туго набивают в грубые мешки и тоже дробят камнями.
В новом интересном исследовании о варке пива Т. Андреевой [6] приводятся ценные материалы, собранные исследовательницей на русском Севере и полученные от стариков информаторов, хранящих старые рецепты. Пиво в больших количествах варили ко многим праздникам. И тот факт, что это считалось ритуально обязательным, говорит о большой древности традиции. Именно в этой статье описано это дробление проросшего зерна в мешках. В четвертой мандале (гимн 24) говорится о варке сомы, что и совпадает с привычным понятием пивоварения. И большой разницы в процессе не прослеживается (возвращаясь к вероятному отсутствию в древности дрожжей, скажем еще, что и в наше время иногда закваской служит настоянная в тепле смесь сусла, меда и муки, а о добавке именно меда к готовящейся соме вспоминается в Ригведе множество раз).
Обычно исследователи Ригведы не сосредоточивают своего внимания на частых упоминаниях в текстах соломы и воспринимают ее в качестве подстилки из жертвенной соломы. А речь-то, вероятно, идет о другом — о том, что не только цедилка из овечьей шерсти (как почти все переводят указания на фильтровальное устройство) использовалась для очистки сусла от дробленого зерна, а впоследствии, после того как забродит, и от остатков хмелевых шишек. Использовалась для фильтрации также и солома: дно смесительного чана и сейчас устилается соломой, придавленной грузилами через ткань. Солому же кладут на палочки, положенные на венчик сосуда, в который сливается сусло. Через соломенную затычку в отверстии чана выпускается напиток. Так что солома не зря упоминается в Ригведе.
Вот процесс варки в древности неясен. Нет указаний на металлические сосуды, но постоянно — свыше 40 раз — в описаниях упоминаются емкости из дерева. Как в них прогревали смесь, как варили? Не от тех ли далеких времен сохранился широко применяемый у нас метод прогрева и даже доведения пива до кипения путем опускания в раствор раскаленных камней? Ведь в Ригведе постоянно восхищаются ревущими камнями — только ли теми, которыми дробят проросшее зерно?
Необходимо провести строгий технологический анализ гимнов, связанных с процессом приготовления «загадочной сомы».
В одном из новых изданных в Индии словарей, а именно у Апте [91], приводится слово «явасура», которое переводится как «пиво» и поясняется как «пьянящий напиток из ячменного зерна». Ничего нам не удалось больше обнаружить о нагревании и кипячении. Но нельзя молча проходить мимо, скажем, 89-го гимна восьмой мандалы, в котором жертвенный напиток, подносимый богу, определяется словом «гхарма» — теплый, нагретый, горячий, да еще в 83-м гимне девятой мандалы указывается, что «достигнуть этого» может лишь нечто «вареное», а «сырое» не может.
Необходимо всегда помнить о том, что под названием «сома» в Ведах упоминаются (или, по первому впечатлению, как-то вразнобой описываются) три вида напитка, носящего это название. Да и словарь санскрита указывает, что известны три вида сомы, различавшихся по исходным (или использованным частично?) материалам. Отдельно от приготовленной на ячмене сомы упоминаются и ее смеси с обычным или кислым молоком.
О чем можно думать, когда встречаются в гимнах слова о разных названиях этих смесей? Упомянутый выше «Указатель ведических имен и предметов» приводит эти названия: «гавашйр» — смесь с молоком, «дадхьяшйр» — смесь с кислым молоком и уже известное нам слово «явашйр» — ячменная смесь [89, с. 11]. Часто упоминается и смесь с медом, или добавка меда, или просто поименование сомы медом (в последнем нет ничего удивительного, ибо в Индии медом часто называют все, что мило для глаз или приятно на вкус, на слух и т. д.). А вот молоко с пивом как-то не вяжется. Но если это был отдельный молочный напиток, то, по логике вещей, он должен был бы соответствовать основным качествам сомы, и прежде всего быть опьяняющим. Тут на мысль приходит молочный самогон, известный всем кочевым народам, а стало быть, и кочевникам-арьям, имевшим достаточное количество молока в результате занятий скотоводством.
В гимне 103 седьмой мандалы довольно ясно говорится о длительном кипячении молока при изготовлении сомы. Спросите: какой сомы? И если это возгонка молока, заброженного сомой-хмелем, то легко понять, что и брахманы сидят вокруг в испарине, и, более того, становится понятным и многократное упоминание в разных гимнах сияющей капли — «Для Индры, о капля, растекайся вокруг». Эта капля не похожа на описываемую сому, которая бурным потоком льется сквозь цедилку. Только ли о цедилке надо думать, когда речь идет об очистке сомы? И о какой именно очистке в том или другом случае? Об очистке Через сито или о возгонке? Автором данное книги уже была опубликована статья с догадкой на эту тему [26], но здесь уместно будет повторить ту же мысль. Мы знаем, что и без хмеля любой, даже слегка прокисший, молочный продукт начинает бродить, и в должной степени закисания его можно подвергнуть возгонке и получить спиртной напиток. Поэтому напрашивается вывод, что слова в гимнах об «одевании сомы молоком» относятся не к приготовлению ячменного пива-сомы, а к возгонке, то есть к бесконечно повторяемой в гимнах некой его «очистке», не связанной с обильным проливанием сквозь фильтрующую цедилку. Не надо бы забывать, что слова «капля» и «поток» означают разные понятия.