В трапезной поднялась суматоха и толчея: многие поспешили к хозяину, чтобы первыми наполнить кубки и осушить их во здравие шпильмана и его спутницы.

   - Ох, Ульрих, да ты, я смотрю, ветрами подшит: когда успеваешь песни петь да пригожих девиц охмурять? - подмигнул шпильману хозяин.

  Кветка вспыхнула от стыда, поняв, что хозяин кивает в её сторону. Не успела она ответить на эту дерзость, как Ульрих вдруг взял её под локоть и увлек за собой в сторону. Распахнув первую же дверь, он втолкнул Кветку в затхлую темноту погреба.

  - Ульрих?!

  - Госпожа, там Дагвор! Нам лучше не попадаться ему на глаза.

  В полутьме лицо Ульриха было серьезным и напряженным. Подумав, что шпильман разыгрывает её, Кветкаа чуть приоткрыла дверь, за которой они прятались: у входа в мэтзель стоял Дагвор в черном кафтане и кожаной безрукавке, с мечом и кинжалом на поясе. Он внимательно вглядывался в лица присутствующих. Его напряженная зловещая фигура в черных одеяниях никак не вязалась с пестрой толпой жителей Сванберга.

  - Он не видел нас, - поспешил успокоить её Ульрих. - Я первым увидел его, нас скрыла толпа.

  - Почему я должна прятаться от него? - уязвлено спросила Кветка. - Разве не ты говорил, что кёнигин вольна быть там, где пожелает?

  - Только не в том случае, если кёниг желает избавиться от своей пригожей молодой супруги всеми силами, - не моргнув глазом, ответил шпильман.

  - В чем же мой проступок?

  - По законам - ни в чем. Но кёнигин, от которой желает избавиться кёниг, пляшущая со шпильманом, которого правитель ненавидит всей душой, дает ему возможность с поддержкой Йохна обвинить супругу в нечестии, право оставить её, и даже, если присовокупить к этому подозрение кёнигин в её приверженности к прежней вере, казнить.

  - Ты и раньше это знал? - похолодев, спросила она.

  - Я слишком долго знаю Гермара и его верного цепного пса, а также святошу Йохна, который ради процветания династии Игмара готов прикрывать своей рясой любые преступления отпрысков этого рода. Увидев рыскающего Дагвора, я лишь предположил, что задумали Гермар и Хьёрдис.

  Кветка только сейчас осознала, какая опасность нависла над ней. Теперь каждый её поступок и слово будут истолковываться против неё. Попадись она Дагвору на глаза во время пляски, Гермар и Йохн были бы только рады возможности использовать это против неё.

  - Великие боги! Дайте мне сил, - горько пробормотала Кветка, отвернувшись к двери. Сквозь щель было видно, как Дагвор покидает мэтзель.

  Ей захотелось немедля уйти, скрыться подальше, чтобы никого не видеть и всё хорошенько обдумать. Она сделала шаг к двери, но Ульрих вовремя удержал её за руку.

  - Госпожа, туда нельзя. Я уверен - он не ушел, а стоит на улице, - твердо сказал шпильман, словно предвидя возражения с её стороны.

  Но он ошибся, ибо девушка послушно остановилась.

  - Нам до утра сидеть здесь? - Кветка вопрошающе посмотрела в глаза мужчины, сердясь на саму себя за свою опрометчивость.

  - Здесь есть потайная дверь, о которой знает лишь хозяин и его прелестная дочь, которая и показала её мне, - белозубая улыбка шпильмана сверкнула в полумраке, заставив Кветку покраснеть.

  - А как же Ренхильд? - спохватилась Кветка. - Она ждет нас там!

  - Не беспокойтесь, я провожу вас к Рольду и вернусь к Ренхильд. Ей не придется скучать - в мэтзеле собрались самые видные юноши Сванберга.

  С этими словами он предложил свою руку кёнигин и повел её вглубь погреба меж рядами огромных бочек, заросших пылью и паутиной. В самом конце погреба они оказались в кромешной тьме. Он на мгновение выпустил её руку, что-то щелкнуло, и мимо Кветки пролетел легкий ветерок. Ульрих увлек её за собой, и они шагнули в прохладу весенней ночи. Когда глаза Кветки привыкли к темноте, она увидела, что находится в кривом грязном проулке. Она зябко поежилась, вспомнив, что оставила накидку в мэтзеле.

  - Возьмите мой плащ и укутайтесь хорошенько, чтобы люди Дагвора и Гермара не узнали вас, - шпильман протянул ей свою бархатную накидку, которую откидывал на перевязь.

  Едва они прошли проулок, как оказались на той самой улице, где встретили Ульриха, но тот сразу же свернул с неё и повел Кветку задворками и безлюдными проулками.

  Вдруг две темные фигуры впереди преградили им путь. Шпильман поставил Кветку за своей спиной и вынул кинжал.

  - Ульрих? - голос высокого человека в темном плаще оказался голосом Рольда.

  Кветка облегченно вздохнула, а шпильман хмыкнул:

  - Досточтимый Рольд, вас не так то легко узнать в этом плаще безлунной ночью.

  - Где кёнигин и моя племянница?! Мои люди видели, как они разговаривали с тобой, - голос советника был полон тревоги.

  - Я здесь, Рольд, - Кветка скинула с себя плащ и подбежала к советнику.

  Рольд поклонился, и она не могла не заметить, как он облегченно вздохнул.

  - Ренхильд осталась в мэтзеле, нам пришлось уйти оттуда как можно скореё.

  Кветка и Ульрих всё рассказали советнику. Рольд тот час же послал слугу, который был при нем, в мэтзель за Ренхильд. Было видно, что шпильман и советник обеспокоены происшедшим. Кветку также терзала тревога. Спеша успокоить её, Рольд пробормотал:

  - Всё не так уж и плохо: Дагвор не видел вас в мэтзеле, нам срочно нужно вернуться в мой дом, завтра утром охота, и там я попытаюсь узнать, что задумал Гермар, и почему его верный пес приставлен следить за вами. Дагвор пришел ко мне в дом, и я сказал, что госпожа отдыхает и не желает никого принимать. Едва он ушел, я кинулся со своим слугой разыскивать вас. Не волнуйтесь, госпожа, боги помогут нам.

  После его слов Кветке стало немного спокойнее. Распрощавшись с Ульрихом, они без приключений вернулись в дом Рольда. Кветка сразу же поднялась в свою опочивальню, которую ей отвели на ночь гостеприимные хозяева. Она разделась, не зажигая светец, но мысли об опасности, которая ей угрожала, и шум праздника за окном не давали кёнигин сомкнуть глаз. Блики костров и факелов проникали сквозь неплотно прикрытые ставни и плясали на беленых стенах и коврах. Она попыталась забыть о своих невзгодах, подумав о доме и родителях. Наконец, усталость взяла свое, и Кветка уснула со светлой улыбкой на устах.

  Еще до первых петухов в дверь постучала Ренхильд - девушка сквозь сон услышала её торопливые шаги. Кветка резко вскочила и села на своем ложе, пытаясь вспомнить, где она - всю ночь ей снился дом, и вдруг помстилось, что матушка пришла будить её. Узнав опочивальню в доме Рольда, Кветка встала с ложа и побрела по студеному полу открывать дверь. Ренхильд стояла в одной рубахе, босая, с волной пламенеющих волос по плечам. Она бросилась Кветке на шею:

  - Хвала Единоликому и всем богам, что с тобой всё в порядке! Знала бы ты, сколько страху я натерпелась, когда вы с Ульрихом внезапно исчезли, а в дверях я увидела Дагвора.

  Кветка закрыла за девушкой дверь и принялась поспешно одеваться, спасаясь от предрассветной прохлады. Она озябла, выбравшись из-под мехового одеяла, и потому поверх тонкой рубахи поспешно натянула нижнее платье, а потом и голубое шерстяное платье с серебряным шитьем по краю подола и рукавов, захваченное из замка. Ренхильд, расписывая ужасы прошлого вечера, помогла кёнигин затянуть завязки на спине и рукавах. Расправив складки платья, Кветка опоясалась тонким пояском из мягкой кожи с серебряными бляшками.

  - Во всем виноват Ульрих! Это он привел нас в мэтзель, где собралось половина Сванберга. Он втянул вас в вирвель, - сетовала Ренхильд, заплетая волосы кёнигин в две толстые косы.

  - Нет. Ренхильд, не стоит пенять Ульриху, ведь я сама попросила отвести нас в "Два барашка" и согласилась участвовать в вирвеле, - примирительно улыбнулась девушка, одевая любимый перстень с сердоликом на большой палец - подарок отца.

  Ренхильд нахмурилась, продолжая убирать волосы госпожи. Наконец, когда обе косы были заплетены, племянница Рольда ушла к себе одеваться, а Кветка спустилась вниз, где в трапезной её уже ждал сам советник, одетый в простой, но опрятный охотничий кафтан. На голове мужчины красовалась бархатная шапка с меховой оторочкой и соколиным пером.