Охотничий поезд двигался неспешно и шумно: разговоры, смех, крики ловчих, лай собак и ржание лошадей. Когда охотники въехали под сень векового ельника, разговоры сами собой приутихли. Темный еловый лес сплошной непроходимой стеной обступал узкую дорогу. Солнечный свет едва просачивался меж верхушек деревьев и ложился косыми полосами на бурый еловый опад, устилавший дорогу. Лошади бесшумно ступали по ковру из иголок, а люди благоговейно притихли, словно в храме.

   Человек издревле боялся леса. Он давал ему всё, что нужно: кров и тепло, пищу и снадобья, но лес заключал в себе и много опасностей. Люди верили, что лес живой, и может как одарить человека, так и наказать. Кветка знала, что, приходя в него, она лишь гостья, и потому должно просить и брать ровно столько, сколько тебе и впрямь необходимо. Лишь тогда лесные духи не прогневаются и проводят с миром. Кёнигин видела, что люди Северных пределов, приняв нового бога, стали забывать законы мироздания и природы: они старались взять побольше и получше, объявляя своим то, что дано богами всем людям. Человек все больше уподоблялся неблагодарному сыну, который приходит в отчий дом разорять и разрушать.

  Занятая своими мыслями, Кветка не сразу заметила, как они выехали в поле, за которым виднелась опушка соснового леса, перемежавшегося редкими дубравами. На опушке леса она увидела небольшой замок серого камня с высокими зубчатыми стенами и подъемным мостом. Насколько ей удалось разглядеть, замок был окружен то ли неглубоким рвом, то ли оврагом.

  - Это Моосхольм. Замок Дагвора, - заметив пристальный взгляд Кветки, хмуро поведала Ренхильд.

  - Замок невелик, в отличие от притязаний хозяина, - насмешливо ответила девушка.

  Дагвор был ей неприятен, ибо у неё не было ни малейшего сомнения в том, что она столь же ненавистна другу кёнига, как и самому Гермару.

   Кветка была щедро одарена богами добротой, отзывчивостью, живым умом и веселым нравом. В этом она была похожа на свою мать Милану, которая как есть была достойна своего имени. Но от отца она взяла гордый нрав, который не позволял терпеть обиду, неправду и беззаконие. Эти свойства её души причудливо переплетались в ней, делая порывистой и чуткой. Вот и сейчас, видя неприкрытую вражду со стороны кёнига и Дагвора, Кветка была сбита с толку и возмущена, но, скрепя сердце, старалась не дать вырваться справедливому гневу наружу.

  Охотники разбились на небольшие кучки и разъехались по поляне. К Кветке подъехал Кёрст и передал пожелание кёнига явиться вместе с Рольдом на опушку леса, где собаки уже взяли след оленя. Рольд ободряюще кивнул кёнигин, давая понять, что не оставит её одну. Девушка пришпорила Желку и поскакала к лесной опушке по высокой траве, над которой порхали бабочки. Рог кёнига огласил поле, переполошив всех птиц на деревьях. Кветка и Рольд, приблизившись к Гермару и его риттерам, увидели, что кёниг в нетерпении ожидает их.

  - Эмбла, вам стоило бы не скрываться позади ловчих, а следовать за своим мужем и кёнигом! - прошипел Йохн, когда её лошадь поравнялась с конем храмовника.

  Кветка вспыхнула, но промолчала, опустив глаза долу, чтобы скрыть возмущение, полыхавшее в них. Гермар с затаенной радостью наблюдал за тем, как первосвященник отчитывает кёнигин с непререкаемым видом.

  - У госпожи Эмблы было важное дело, которое не позволило... - решительно начал Рольд, пытаясь заступиться за Кветку.

  - Мы собираемся охотиться и развлекаться, но почтенный Рольд продолжает досаждать нам делами, - ядовито перебил его Гермар.

  - Кёнигин должна быть всегда подле своего супруга, у неё нет иных дел, - назидательно добавил Йохн, испытывающе глядя на Кветку. - Лишь женщина, забывшая свой долг и веру, идущая на поводу у Темного и упорствующая в своих тяжких грехах, не признает мужа своим господином и всячески отдаляется от него.

  Йохн благообразно сложил ладони, словно приготовившись молиться, и закатил глаза к небу.

  - Досточтимый Йохн, - с гулко стучащим сердцем вымолвила Кветка, прямо глядя в выцветшие глаза старца. - Прочтя Священные Свитки, я не видела ни слова о господстве мужа над женой. В моих краях союз мужчины и женщины - союз равных. Уж если в Священных Свитках нет ни слова о подобном законе, тогда вы могли бы поведать мне о нем в нашу первую встречу под сенью храма Единоликого.

  Слова Кветки повергли кёнига и старца в изумление. Оба смотрели на торжествующую в душе кёнигин с плохо скрытым опасением и подозрением.

  - Разумение грамоты женщиной есть тяжкое искушение для её неокрепшего разума, которое ввергает её в пучину греха, - Йохн произносил каждое слово с нажимом. - Женщина, в силу своего несовершенства, является игрушкой Темного, и потому должна во всем подчиняться мужчине, дабы её душа не погибла!

  - Неужто вам неизвестно, что женщина состоит из той же плоти и крови, что и мужчина? - Кветка с вызовом посмотрела на Йохна.

  - Довольно! - Гермар раздраженно вскинул руку. - Преподобный Йохн, я перепоручаю вам духовное воспитание кёнигин Эмблы. Она из тех краев, где не подозревают о пропасти между мужчиной и женщиной. Рог зовет! В путь!

  В лесу трубил рог ловчего. Это был знак, что олень загнан. Гермар, забыв обо всем, пришпорил коня и полетел навстречу любимой забаве. Кветка с негодованием посмотрела на Йохна, который поспешил вслед за кёнигом, бросив на девушку взгляд, полный плохо скрытого раздражения.

  Храмовник был не на шутку уязвлен дерзкими ответами кёнигин, но более всего его разлило умение девицы из диких земель читать и писать. Он был уверен, что там, откуда родом кёнигин, царят дикие и грубые нравы, а потому её знакомство со Священными свитками удивило и раздосадовало его. Это было неслыханно для девы, тем более, когда кёниг Гримнира с трудом выводил свое имя под приказами.

  - Йохн ваш враг, госпожа. Никогда не забывайте об этом и остерегайтесь его, - задумчиво глядя вслед удаляющемуся храмовнику, шепнул Рольд. - Едемте, нам нужно неотступно следовать за кёнигом.

  Кветка была раздосадована этим происшествием. Она знала, что Рольд прав, а Йохн ненавидит её с самого первого дня их встречи. Пустив вслед за Рольдом свою кобылку рысцой, она размышляла о том, не много ли врагов она успела приобрести за считанные дни пребывания в Гримнире. Чего стоят Йохн и Дагвор, а уж если вспомнить сестру и мать Дагвора, то Кветке вряд ли кто-нибудь позавидует. Утренняя тишина леса была нарушена топотом множества копыт, лязгом оружия и лаем псов. Сосновый лес с редким березняком и осинником словно затаился, а шум непрошеных гостей эхом гулял меж стволов деревьев. Кветка и Рольд скакали вслед за риттерами и ловчими, стараясь не отстать. Вдалеке надрывно лаяла спущенная свора - добыча была близка. Меж стволов замелькали темные плащи мечущихся охотников. Выехав на поляну, кёнигин увидела, как свора охотничьих псов с пенными мордами окружила и теснила молодую олениху. Гермар, соскочив с седла, проворно пробирался к ней с длинным кинжалом. Ловчие постарались отогнать псов и освободить путь кёнигу, и тот привычным быстрым движение погрузил кинжал в горло животного. Псы залаяли пуще прежнего, почуяв кровь. Гермар был в радостном возбуждении, упиваясь своей победой. Кветка отвернулась, не в силах более видеть безумный блеск его глаз. Риттеры и слуги обступили теплую тушу, лежащую на нежной весенней траве.

  - Этого оленя я дарую Йохну и его братии, - самодовольно изрек Гермар, вытирая кинжал пучком травы. - Почаще славьте меня в своих молитвах.

  Йохн отвесил поклон, выражая глубочайшую признательность кёнигу. Гермара распирала гордость и горячность. Он с прежним задором прыгнул в седло и прокричал:

  - Все по коням! Нас ждет еще один олень. Я долго охочусь за ним. Сегодня ему непременно быть на вертеле в моем замке!

  Он дико расхохотался, словно одержимый. Его слова были встречены одобрительными возгласами риттеров и ловчих. В глубине леса настойчиво зазвучал рог Дагвора.

  - Дагвор выследил оленя, он у Белых камней!