Девицы, принеся с собой рукоделие и выводя иглой на ткани замысловатые узоры, внимательно слушали Кветку. Её чистый нежный голос под игру гуслей убаюкивал. Ренхильд посоветовала Кветке пригласить девиц еще накануне, видя несвойственную для неё задумчивость и грусть. Кветка читала вслух давно знакомые ей строки, но в мыслях была далеко отсюда. Она думала о том, кто мог тайком оставить в её опочивальне нежданный подарок. Она вдруг подумала о Торхельме, но тут же отмела эту мысль как самую неправдоподобную. Нет, он был бы последним человеком в Гримнире, который смог бы сделать это, решила она, памятуя о его недавней холодной враждебности к ней. Но тут же память услужливо поднимала из глубин воспоминание о теплом взгляде, украдкой подаренном Кветке в конце состязаний.

  Леденящий душу крик разорвал ночную тишину замка. Кричала женщина. Кветке показалось, что это где-то недалеко от её опочивальни. Звук гуслей оборвался. Все девицы вскочили со своих мест, тревожно глядя друг на друга. Кветка схватила с сундука меч и бросилась за дверь. Караульный у её двери топтался на месте, не зная, как поступить: то ли бежать на страшный крик, то ли оставаться на карауле, охраняя госпожу. Кветка, подхватив факел, промчалась мимо, и стражник, спохватившись, что должен быть неотступно при ней, кинулся следом.

  Вдалеке по переходам с факелами уже бежали люди, гремя оружием. Кветка чуть было не запнулась о лежащую на каменном полу девицу. Опустившись на колени с холодеющим от страха сердцем, Кветка подняла факел повыше, стараясь рассмотреть лежащую ничком девицу. Ей вдруг показалось, что вдалеке по переходу метнулась огромная тень. Она вздрогнула, чуть не выронив факел. Глянув вниз, она похолодела: на ней было бархатное платье Кветки, которое она надевала несколько дней назад. Из-под него растекалась черная лужа крови, отражая свет факелов. Кветка осторожно перевернула девицу и приподняла, освобождая её лицо от спутанных волос. Это была молоденькая служанка, которую Эста прислала сегодня утром вместо прежней. Она стонала в беспамятстве. Кветка сунула факел стражнику и принялась рвать подол нижней рубахи, чтобы перевязать раны несчастной.

  - Помоги мне! - крикнула она, указав на платье девицы.

  Караульный разорвал дорогую ткань на теле раненной, обнажая страшные раны, казавшиеся в полумраке зияющими трещинами.

  - Кто же такое сотворил?! - выдохнул караульный.

  Кветка, не теряя ни мгновения, принялась останавливать кровь. Тут же подоспели караульные со двора, осветив каждый закоулок вокруг.

   К кёнигин спешил Торхельм. Он побледнел, увидев её на коленях, испачканную в крови. Кёниг в мгновение ока оказался подле неё. Взглянув на раны служанки, он, помрачнев, приказал унести несчастную и позвать лекаря.

  - Кто она? - сурово спросил Торхельм у караульного.

  - Это новая прислужница, она первый день убирала в моих покоях, вмешалась Кветка. - Мы услышали крик, и я нашла её здесь...

  - Я тоже слышал крик, когда был в караульной башне, - сузив глаза, молвил он. - Вам лучше вернуться в свои покои, госпожа.

  Торхельм на мгновение задержал взгляд на её мече.

  - Я сопровожу вас, - молвил кёниг, сказав что-то своему слуге. - Вам не нужно здесь находиться.

  Кветка не противилась, потрясенная увиденным. Торхельм поднял вверх факел, освещая путь. К ней вернулась прежняя робость, когда они вдвоем направились к покоям через темные коридоры замка. Она не заметила в его лице ни страха, ни волнения. Может, его бледность при виде Кветки в луже крови лишь помстилась ей?

  Когда они подошли к двери её опочивальни, кёниг резко остановился и поднял факел так, чтобы можно было рассмотреть её лицо.

  - Почему вы покинули свои покои? - строго спросил он.

  - Мы с девушками услышали страшный крик совсем близко, - растерялась Кветка.

  - В замке достаточно воинов, вы под их защитой. Что бы ни случилось, не нужно мчаться с мечом туда, где вас поджидает опасность, - сухо молвил он.

  Кветка отвернулась, не желая показывать, что его слова задели её. Нет, она жестоко ошиблась, когда решила, что он переменился к ней.

  - На ней было мое платье. Я не знаю, откуда оно взялось, - бесстрастным голосом сообщила девушка. - Возможно, она тайком взяла его. Я, кажется, видела что-то.

  - Что вы видели? - его голос дрогнул, а немигающий взгляд был прикован к её бледному взволнованному лицу.

  - Огромную тень. Она мелькнула и исчезла за углом. Кто мог нанести ей такие раны? - Кветка подняла на кёнига вопрошающий взгляд.

  - Пока не знаю, - чуть помедлив, мягко ответил он. - У ваших дверей я поставлю десять отборных риттеров. Пусть девушки проведут эту ночь в ваших покоях. Что бы вы ни услышали, прошу вас не выходить до рассвета. Я своими глазами осмотрю каждый закоулок в замке.

  Кветка дрожала, у неё перед глазами еще стояло перекошенное болью и ужасом лицо прислужницы. Торхельм поспешил отворить перед ней дверь. Он поклонился и подождал, пока тяжелая дверь закрылась за ней. Ему навстречу уже шагали воины в полном боевом облачении, гремя мечами и боевыми топорами, чтобы до рассвета охранять покой кёнигин.

  Девицы переполошились при виде окровавленного платья госпожи. Кветка сухо рассказала им о том, что случилось внизу. Но даже её скупой рассказ не на шутку перепугал их. Кветка сама испытывала страх, вспоминая произошедшее. Ни меч, ни нож, ни топор не оставляли таких ран. Подобные рваные раны оставляет лишь зверь. Но Кветка не знала ни одного зверя такой величины, чтобы нанести столь обширные увечья и остаться незамеченным в замке. К тому же, ни один зверь не мог преодолеть высокие стены Сванберга и Мохайма.

  Девицы помогли Кветке поскорее переодеться и смыть с себя кровь. Она открыла сундуки и принялась осматривать свои платья. Всё было на месте, кроме того злополучного платья и плаща, оставленного Кветкой на ложе в день торжища.

  Видя страх девиц, она решила не задувать огонь и спать при свете. Когда все улеглись, Кветка незаметно положила подле себя меч, прислушиваясь к шагам и тихим разговорам риттеров за дверями.

  Весь остаток ночи до самого рассвета в замке не прекращались поиски неведомого татя. По приказу Торхельма из города прибыли отряды фридландских воинов, наводнивших замок. Утром Эста сообщила Кветке, что девица в беспамятстве и шепчет о каком-то звере. Торхельму удалось выяснить, что она тайком взяла платье кёнигин, чтобы пойти ночью на свидание к возлюбленному. Утром та намеревалась вернуть платье так, чтобы кёнигин ничего не заметила, но бедная служанка поплатилась за это.

  И всё же кровавая жатва в ту ночь не закончилась: ночью огромного зверя видел конюх, когда тот ворвался в конюшню. Конюх обмер от страха, и очнулся лишь тогда, когда зверь исчез, оставив растерзанной кобылу кёнигин. Кветка качнулась, не в силах поверить в гибель Желки. Не слушая протестов Ренхильд и Эсты, Кветка бросилась в конюшню. За ней по пятам следовали двое риттеров. Не обращая ни на кого внимания, она мчалась через двор. Вбежав в конюшню, девица увидела пустое стойло, в котором еще вчера стояла её кобыла.

   Кветка медленно побрела прочь, обессилено опустив плечи и не чувствуя холодного ветра. Вокруг неё толпились стража и челядь, и потому она не позволяла себе заплакать, хоть рыдания и душили её, мешая вздохнуть.

  Смутные подозрения закрались в душу: неужто неведомая тварь охотится на неё? Но если она и впрямь так неуловима, сильна, кровожадна и незаметна для караульных, что ей мешало явиться прямиком в опочивальню кёнигин и расправиться с ней? Она припомнила, что не видела свой плащ на служанке. Девица хотела было отправиться прямиком к Торхельму, чтобы рассказать о пропаже плаща и спросить, не находили ли они его недалеко от служанки, но передумала, вспомнив насмешливый взгляд Торхельма и решив вначале обратиться к Рунольфу. Сейчас Кветка чувствовала себя такой уязвимой, напуганной и уставшей, что была не в силах видеть кёнига.