- Я ... воля кайзера..., - прохрипел тот, судорожно махая свитком. Торхельм, не сразу заметив печать на свитке, выдернул послание из рук храмовника и швырнул того к стене.

  Кёниг быстро раскрыл свиток и пробежал глазами написанное. Жесткая складка пролегла в уголках его губ. Кветка стояла на месте, не веря в происходящее. Её сердце бешено рвалось из груди. В храме повисла гнетущая тишина. Торхельм отбросил свиток и двинулся на Йохна.

  - Ты послал к кайзеру гонца. Что ты написал в послании?! - лицо кёнига было бледным и таким страшным, что на него не в мочь было смотреть.

   Его глаза были точь-в-точь такими, как в том сражении, когда он шел на Кветку с мечом наизготовку.

  - Ты не посмеешь убить меня... - пролепетал Йохн. - Моя жизнь под защитой кайзера!

  Храмовник скорчился на полу, вжавшись в каменную стену. В глазах кёнига полыхала испепеляющая ненависть. Он неотвратимо надвигался на Йохна.

  - Торхельм! - дорогу ему заступил Лотар. - Этот пес и впрямь под защитой кайзера. Есть много других способов отдать ему должное, - едва слышно добавил он, прямо глядя на кёнига.

  - Нет! Он издохнет здесь и сейчас! - сталью зазвенел голос Торхельма.

  - Торхельм, - голос Кветки дрожал.

   Она догадывалась, что будет, если он убьет храмовника. Кветка подозревала, что из-за намерения жениться на ней, Торхельм потерял расположение кайзера, и теперь неизвестно, какие беды ждут молодого кёнига.

  При звуке ее голоса Торхельм повернулся к ней. Его взгляд потеплел. Не сводя с нее глаз, он коротко приказал Лотару:

  - Бросить этого пса в каменный мешок! Объяви, что венчание откладывается, и пошли за храмовником во Фридланд!

  - Ни один храмовник во всех Северных пределах не смеет тебя обвенчать с ней, Торхельм! Все они подчиняются воле кайзера! Ты не хуже меня это знаешь... - прошипел Йохн.

   Торхельм не удостоил его взглядом. Он взял за руку Кветку и увел её за собой через маленькую боковую дверь от застывших в изумлении и горячо обсуждающих произошедшее гостей. Он закрыл её своей спиной, храня ото всех любопытных взоров. Кветка не плакала и ни о чем не спрашивала, пока они шли к возку. Их тут же окружила стража. Торхельм, вопреки обыкновению, сел вместе с ней в возок. Его молчание пугало её.

  - Из-за меня ты впал в немилость, - подавленно прошептала она, когда возок тронулся в путь к замку.

  - Мне нет дела до его милостей. Мое войско в полтора раза больше. Я могу себе позволить не прислушиваться к его воле. Но ублюдок Йохн прав: теперь ни один храмовник не посмеет обвенчать нас, пока кайзер не даст на это своего согласие. Йохн послал к нему гонца и донес, что я женюсь на жене Гермара. Я подозреваю, как он очернил тебя в том письма. Ты можешь сама в этом убедиться.

  Торхельм передал Кветке свиток, которым Йохн так грозно потрясал.

  Она не ожидала, что кёниг даст прочесть столь важное послание. Кветка развернула свиток, в глубине души польщеная его доверием. Свиток был порядком измят за долгие дни пути из Грёвлана в Сванберг. Кветка жадно вчитывалась в изящные руны, выведенные рукой писца:

  "Доблестный кёниг Торхельм Альдорсон! Донесение храмовника Йохна из Сванберга повергло нас в недоумение и печаль. Наказав Гермара за его преступные деяния в отношении благородной Сёгрид, вы остались в Сванберге. Йохн сообщает о вашем намерении жениться на супруге Гермара, вашего заклятого врага, когда его тело едва успели предать погребению в усыпальнице нашего рода. Я начинаю верить словам Йохна и подозревать колдовство, которое исходит от кёнигин Эмблы и лишает вас воли и разума. Мы должны убедиться, что кёнигин не одержима Темным, и вы намереваетесь жениться по доброй воле. Потому я запрещаю всем храмовникам Северных пределов совершать обряд венчания до той поры, пока вы вместе с юной кёнигин не появитесь в Грёвлане, и я с помощью своих храмовников не удостоверюсь в невиновности и приверженности кёнигин Эмблы к храму Единоликого. Я страшусь того, что вы силой принудите Йохна обвенчать вас, потому спешу вас упредить, что ваше с кёнигин Эмблой потомство, если таковое будет, не сможет наследовать ваше имя и земли.".

  - Кёнигин Эмбла, - горько повторила Кветка, питая отвращение к этому имени.

  Торхельм забрал у неё свиток с таким видом, будто она взяла по незнанию отравленную ядом вещь. Он обнял её и крепко прижал к своей груди.

  - Не произноси этого имени... Ты Кветка, моя Кветка. Для меня нет ничего слаще этого имени, - хрипло молвил он, неотрывно глядя на нее.

  - Что же теперь будет? Мы не можем обвенчаться. Я принесла тебе несчастье, вызвав гнев кайзера, и он никогда не разрешит стать мне твоей женой, - Кветка с отчаянием посмотрела в его светлые глаза, борясь со страхом за него.

  - Ты уже моя жена, перед богами и людьми! - твердо и спокойно сказал он, взяв её лицо в ладони и нежно глядя в глаза Квеки, полные смятения. - Воля кайзера бессильна, если уж ненависть к Гермару не заглушила пожар в моей груди - грустно усмехнулся он. - Я прикипел к тебе всем сердцем. Разве может кто-то разлучить нас?

  - Торхельм, разве кайзер может запретить кёнигу жениться?

  - Кайзер правитель Северных пределов и все храмовники подчинены ему. Он честолюбив, хитер и мстителен, - Торхельм отвел хмурый взор в сторону. - Во время моего последнего пребывания в Грёвлане, он всячески давал понять, что хочет отдать за меня свою внучку Бригитт. Я не ответил на его намеки.

  - Разве молва обманывает, говоря, что она красива? - её голос задрожал.

  - Я никогда бы не породнился с родом Игмара! Я единственный кёниг в Северных пределах, в чьих жилах не течет кровь этого проклятого богами рода. Они пришли во Фридланд с войной сто лет назад. Мой прадед выстоял, но какой ценой! Фридланд был обескровлен, и прадед принял новую веру, но лишь для виду, продолжая чтить Одина и Тора, - Торхельм с холодной яростью вспоминал прошедшее, боль от которого не утихла. - Я никогда бы не взглянул на Бригитт, пустую, холодную и надменную девицу, истинную внучку Эмблы!

   Возок остановился, подъехав к крыльцу.

  - Я немедля соберу совет, на котором решу, что вернее всего предпринять, дабы нас поскорее обвенчали. Поверь мне, скоро всё закончится, - промолвил Торхельм, крепко прижимая ее к себе.

  ***

  Кветка вышла в сад, ожидая, когда закончится совет в покоях кёнига. Она намеревалась переодеться, но, сняв украшения и венец, поняла, что не в силах расстаться с подвенечным платьем. Словно сняв его, она откажется от Торхельма и перестанет быть его невестой.

  В саду тихо шелестели травы и листья деревьев. Солнце едва проглядывало сквозь хмурые тучи. Всё обещало дождь и грозу к ночи. Кветка с тоской подумала, что, не вмешайся Йохн, они стали бы уже мужем и женой. На свадебном пиру они сидели бы сейчас рядом, и в честь жениха и невесты гости поднимали бы кубки и произносили заздравные речи.

  Кветка подошла к каменной стене, у которой она сошлась с кёнигом в день битвы. Дурные мысли и предчувствия терзали ее. Она готова была отдать все на свете за то, чтобы быть с ним. Как было бы всё просто, будь он обычным воином, а Кветка - дочерью кузнеца! Но думать об этом - только бередить душу. Кветка услышала шаги Торхельма за спиной. Он вошел в сад и остановился. Кёниг молча смотрел на нее, не в силах отвести глаз, словно хотел навсегда запомнить девушку такой: нежной и юной, с золотым шелком волос и блестящими очами, в которых затаились грусть и тревога.

  - Умоляю тебя, не скрывай от меня ничего! - молвила Кветка, испугавшись этого неподвижного и пристального взгляда.

  Он вздрогнул от ее мольбы, полной горечи и страдания.

  - Сегодня я уезжаю в Грёвлан, - твердо молвил Торхельм. - Два дня до Фридланда верхом и ночь на драккере до Грёвлана. Я встречусь с кайзером и опровергну наветы Йохна. Через шесть дней я буду здесь с благословлением кайзера! Я захвачу с собой храмовника из Фридланда, и мы тут же обвенчаемся! - Торхельм говорил спокойно и уверенно, чеканя каждое слово и не сводя с Кветки глаз.