— Мне нужно видеть Цыси, — сказал Джеймс.

— Она не хочет встречаться с вами. Как и все, она расстроена происходящим. Да и что вам даст эта встреча? Цыси больше не владеет ситуацией в стране. Вам бы уж скорее следовало повидаться с императором. — Он кисло улыбнулся. — Однако и он не хочет вас видеть.

— Вы знаете не хуже меня, Ли, что на самом деле Цыси полностью контролирует события.

— Это не так, Баррингтон. Ее величество отдыхает от общественной жизни.

— Тогда скажите, мне, действительно ли она истратила фонды флота на строительство для себя каменной копии колесного парохода «Миссисипи» на Орнаментальных Водах? Именно те фонды, которые позволили бы пополнить недостаток боеприпасов наших кораблей?

— Я ни о чем подобном не слышал, — ушел от ответа Ли. — За департамент флота отвечает принц Цюнь. Вам следует обратиться к нему.

— И он, конечно, тоже не хочет меня видеть. А вы, Ли, начали кривить душой.

Ли старательно прятал глаза.

— Порт-Артур неприступен, — повторил он. — Возложите свои надежды на это, Баррингтон.

Виктория проснулась. Удивительно, что она вообще могла спать, поскольку стоял непередаваемый и к тому же непрекращающийся шум. К непрерывному обстрелу с севера присоединился грохот орудий кораблей японского флота, подошедших к побережью и непрерывно бивших над городом по фортам на холмах. Вой снарядов, грохот разрывов и приглушенные расстоянием голоса усталых и перепуганных людей слились в жуткую какофонию. Но оттого, что все это носило постоянный характер, она перестала обращать на шум внимание, привыкла, как привыкают к постоянной головной боли. Тогда что же разбудило ее так внезапно?

Она села в постели и прислушалась к душераздирающим воплям, доносившимся из города. Виктория встала и подошла к окну — вопли стали громче. За спиной открылась дверь, и вошла Джоанна:

— Японцы преодолели перешеек.

Виктория обернулась к ней:

— Вот мы и пропали!

— Но на горах еще остаются форты...

— Если форты позволили японцам перейти перешеек, то не помешают им взять Порт-Артур, тетушка Джо.

— Послушай, — попыталась успокоить племянницу Джоанна. — Нам ничего не угрожает. Запомни это. Конечно, придется не выходить из дома несколько дней, пока не решится исход боя.

«Хорошо, если только не выходить из дома», — подумала Виктория. Пока дом Дженкинсов казался прибежищем если не мира и спокойствия, то, по меньшей мере, надежды укрыться от войны. Ни один японский снаряд не разорвался поблизости; все они летели выше, минуя город. Это обнадеживало. Судя по всему, японские командиры, несмотря на рассказы об их бесчеловечности и маниакальной решимости взять Порт-Артур штурмом, если потребуется, не собирались понапрасну убивать мирных граждан.

Деревья, среди которых располагался дом, полностью скрывали его от разрушительных свидетельств войны. В душах его обитателей тлела надежда, что ужасы войны минуют стороной этот маленький островок Англии — Артур Дженкинс вывешивал флаг Сообщества над домом — и оставят его нетронутым. Но надежда эта таяла с каждым днем. На третье утро после падения перешейка Виктория сидела на веранде и ей казалось, будто она слышит предсмертные крики сражающихся. Несмотря на то что дядя Артур Давно не покидал дом, а слуги не приходили, оставив дела на Джоанну, все знали: японцы с боями продвигаются по холмам и сейчас остановились, готовясь к решающему штурму. Как ей хотелось, чтобы губернатор капитулировал! Без сомнения, за все сделанное им его хозяева в Пекине сохранят жизнь ему и тем, кем он командовал. Однако артиллерийская канонада продолжалась.

Вдруг Виктория заметила движение между деревьями и взволнованно встала с места. По склону холма сразу за пределами поместья бежали люди. Даже на таком расстоянии она узнала в них китайских солдат, изможденных, грязных и напуганных, лишь немногие были при оружии. Зато несколько из них прикрывались от дождя зонтами. Эти зонтики стали для Виктории решающим показателем их боевых качеств. Они олицетворяли собой поражение, напоминая первые струйки воды, просачивающиеся через поврежденную плотину, которые предвосхищают наводнение. Тетя Джо тоже увидела солдат.

— Трусы! Их непременно расстреляют, — предположила она, выйдя на веранду.

— Они утратили надежду на победу, — возразила Виктория. — Я думаю, чем раньше все кончится, тем лучше.

Все утро мимо их имения непрерывно шли солдаты. Сначала никто из них не обращал ни малейшего внимания на дом среди деревьев: все жители Порт- Артура знали, что он принадлежит преподобному Дженкинсу, который с годами стал очень уважаемым человеком в общине, и вовсе не оттого, что женился на женщине из семьи Баррингтонов.

Но вот когда семейство собралось за скромным ленчем, так как запасы продовольствия постепенно истощались, три солдата перелезли через забор и подошли к крыльцу. Джоанна вышла к ним поговорить.

— Что вам нужно? — спросила она.

— Мы останемся здесь, — ответил один из них — капрал.

— Ваше место в городе, — напомнила Джоанна.

— Нам туда нельзя — убьют. Мы останемся. Японцы здесь нас не потревожат. — Он показал на британский флаг. — Они не станут воевать с британцами.

Джоанна в нерешительности посмотрела на Артура, который вышел на веранду узнать, что происходит.

— Формально это будет означать, что мы укрываем солдат во время военных действий, — сказала она.

— Они — наши люди, — заметил Артур.

— А если вся армия решит встать лагерем на нашей земле?

— Не стоит утрировать, — возразил ей Артур, затем обратился к солдатам: — Вас не должны видеть. Пройдите в дом и спуститесь в погреб.

— Есть, мы все сделаем, как вы говорите, — радостно согласился капрал.

Они цепочкой прошли через дом, бросая любопытные взгляды на Викторию.

— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь, — сказала Джоанна.

— Мы представляем христианскую церковь и, таким образом, учение Христа, — строго одернул ее Артур.

Шло время, и крики продолжавших сражаться слышались совсем близко, на фоне артиллерийских разрывов отчетливее зазвучали винтовочные выстрелы. Дом Дженкинсов окружили смерть и разрушение. Джоанна отнесла воды и немного еды в подвал солдатам, а Виктория вернулась на веранду, чтобы иметь хоть какое-то представление о происходящем. Вскоре она увидела четырех женщин, спешащих среди деревьев, и в ближайшей из них узнала повариху Джоанны Чутэ.

Женщины выглядели очень напуганными; волосы Чутэ, всегда аккуратно уложенные на затылке, растрепались на одежде, зияли прорехи, так как им пришлось продираться через лес. Одна из них, достаточно старая, едва держалась на ногах от усталости.

— Это моя мать и сестры. Японцы в городе, мисс, — сообщила Чутэ Виктории. — Они убивают всех без разбору.

Виктория не поверила ей, но и прогнать не решилась.

— Лучше вам пройти в дом, — сказала она. — И не попадайтесь никому на глаза.

Джоанна направила их в подвал, где уже были солдаты.

— Как вы думаете, она сказала правду? — спросила Виктория.

Ее тетушка выглядела неуверенной.

— Они считаются цивилизованными...

Тут она взглянула мимо племянницы, на ворота.

— О Господи, — только и произнесла Джоанна.

Она увидела группу людей, спорящих напротив входа. Они были одеты не в синюю с белым униформу и высокие кепи японских солдат, а в довольно свободную одежду и вместо винтовок со штыками вооружены страшными двуручными мечами, засунутыми за пояс. И это явно были японцы.

— Они показывают на флаг, — уверенно сказала Виктория.

В этот момент Джоанна, удивив и встревожив Викторию, упала на колени и начала молиться. Виктория вбежала в дом.

— Дядя Артур! Тетушка Джо... — Артур Дженкинс поспешил за ней на веранду и взглянул на жену. — Я только сказала, что они показывают на флаг, — объяснила Виктория.

— То же самое, что делали тайпины перед тем, как взять ее, — пробормотал Артур.

— О Боже мой! Извините, дядя Артур, я не знала.