Или в Кабул? Да, в Кабул! Вот куда надо идти для того, чтобы отомстить Хему с помощью Хумаюна. Предположим, он, Ричард, смог бы добраться туда...

Они похоронили Рамдаса и остальных, послали к Саиду гонца с рассказом о случившемся, вскочили на коней и поскакали дальше так быстро, как только могли.

К счастью, в Канаудже их заверили, что ни один воин из отряда Мирана еще не добрался до города. Потерпев сокрушительное поражение, они просто боялись появляться на глаза Хему.

Таким образом, Блант намного опередил разбитых воинов и со своим маленьким отрядом скакал день и ночь, забирая свежих лошадей где только возможно. Теперь Ричард и Питер не тратили время на разговоры. Их праздные беседы в ожидании Рамдасовой стряпни по вечерам остались в прошлом.

Через неделю после того, как они покинули Канаудж, их усталые кони уже входили в Дели.

Стража городских ворот не сделала попытки остановить их, тем самым подтвердив предположение Ричарда, что план убийства был секретным, и о нем, кроме Хему, никто не знал.

Они направились прямо в дом к Гиле. Стемнело, и это оказалось им на руку. Хотя на улице толпилось еще множество людей, несколько человек узнали Блант-бахадура и его племянника. Тук-баши на воротах должен, конечно, доложить о них, как, впрочем, и обо всех входящих в город, но этот доклад едва ли достигнет дворца раньше утра.

Едва Питер и Ричард торопливо вошли в здание, ворота за ними закрылись.

Фирдат, домоправитель, онемел от удивления.

— Принцесса? Португальская ага? Они здесь, мой господин, но... — Парень выглядел совершенно потрясенным.

Питер уже бежал в дом, снимая свой лук, как будто ждал сопротивления врага.

Ричард устремился за ним, и вместе они столкнулись с Гилой.

— Ричард? О, Ричард! — Она бросилась в его объятия.

Блант крепко обнял и поцеловал жену, затем несколько отстранил ее от себя.

Гила была одета в белое сари печали.

— Где Хуана?

Питер уже исчез во внутренних покоях.

— Хему присылал за ней... — пробормотала Гила.

Неожиданно появился Питер, неся на руках свою жену. На лице Хуаны было несколько синяков, и когда Питер поставил ее на ноги, казалось, что она вот-вот упадет.

— Ее изнасиловали — сказал Питер потрясенно.

— Расскажи мне, что случилось, — попросил Ричард.

Хуана глубоко вздохнула.

— Этот человек, регент, послал за мной и сказал, что вы оба мертвы, убиты восставшими на востоке. Сообщил также, что хочет взять меня в свой гарем, но сначала должен посмотреть... что я могу предложить. Я боролась с ним, Ричард, боролась с ним и его евнухами, которые держали меня...

— Но ты убежала?

— Когда этот негодяй кончил, они подняли меня, и я напала на него и расцарапала все лицо. Он высек меня и отослал домой, заявив, что пошлет за мной снова, когда я научусь думать.

— Потом он прислал за мной, — прервала ее Гила.

— И ты тоже изнасилована? — с ужасом спросил Ричард.

Гила засмеялась:

— Даже Хему не стал бы насиловать свою тещу. Нет, он велел мне вразумить Хуану. Если, мол, я сделаю девушку более сговорчивой, он разрешит мне остаться в этом доме и возвысит моего сына до высшего командира. Мне не оставалось ничего иного, как попросить время подумать. Подумать о чем? Я не знаю до сих пор.

— Я убью его, — поклялся Питер.

— Обязательно, — согласился Ричард, — но не сейчас. Это было бы самоубийством. Мы должны немедленно уходить, искать могущественного союзника для нашей мести.

— В Персии? — воскликнула Гила.

Ричард покачал головой.

— В Кабуле. Я уже послал Саида туда.

Ее лицо вытянулось. С последними словами мужа она сникла еще больше.

— А Исканда?

Ричард вздохнул:

— Мы ничего не в силах сделать для нее в данный момент. Мы можем только молиться и надеяться, что даже Хему не уничтожит мать своего сына.

— Значит, мы убегаем, — горько сказал Питер. — Никогда не думал услышать от тебя такое предложение.

— Мы сегодня бежим, чтобы завтра сражаться. Это ничтожество Хему не способен удержать трон Дели. Хему падет, и скинем его мы.

Меньше чем через час Ричард и Гила, Питер с Хуаной, трое их детей с няней Финдал покинули дом. Это было сделано тайно. Так что даже другие слуги не знали об их отъезде.

Они провели лошадей через северные ворота, а затем пустили их в галоп, направляясь в военный тренировочный лагерь, к которому был приписан Махмуд.

Здесь, после незначительных трудностей, Ричард получил возможность призвать молодого тавачи к себе, и на следующий день беглецы продолжили путь, теперь уже на северо-запад, в Пенджаб, в земли Сикандр-шаха.

Ведь другого пути в Кабул не было.

Ричард довольно часто сражался вместе с Сикандром в минувшие годы и считал его честным и деятельным человеком.

Но Сикандр относился весьма скептически к человеку, известному в последнее время как сборщик налогов у Хему.

— Ты пришел посадить меня на кол, Блант-бахадур? — спросил он. — И без армии?

— Я ушел от Хему, — ответил ему Ричард. — Или, скорее, он бросил меня.

Сикандр нахмурил брови.

— Хему собрался повернуть историю вспять и назвать себя раджой.

— А ты хочешь защитить Дом Сура? — Сикандр посмотрел на Ричарда еще более удивленно. — Значит, ты пришел предложить мне трон?

— Я пришел предупредить тебя, Сикандр-шах. Я знаю, что, как только Хему мобилизует армию и склонит на свою сторону Мубариз-шаха, он организует поход против тебя.

Сикандр задумчиво погладил бороду.

— Ты разве не слышал этого от своих шпионов?

— Я слышал это, — подтвердил Сикандр, — и поэтому спрашиваю: вы пришли сюда, чтобы сражаться за меня, Блант-бахадур?

— Я не верю, что вы можете потерпеть поражение от Хему, Сикандр-шах. Нет, я направляюсь в Кабул.

— Вы собираетесь поднять моголов против меня? Этого я не допущу.

— Послушайте меня, Сикандр-шах: Хему куда больший наш враг, чем Хумаюн. Однажды Хему падет, Хумаюн сможет получить свой трон обратно и наверняка подтвердит ваше право на Пенджаб. Разве вы можете желать большего?

Пальцы Сикандра снова потянулись к бороде.

— А я сам не могу претендовать на делийский трон?

— Вы?

Сикандр засмеялся.

— Вы отлично знаете, что это не под силу одному человеку. — Он задумался. — Мне по крайней мере. Я афганец, и здесь, в горах, мой народ. Я всегда считал, что у моего дяди чрезмерные амбиции. И не хочу править многонациональным государством.

— Даже здесь ваша власть ненадежна. Вы окружены враждебными силами. Моголы на севере, Хему на юго-востоке. Даже выжившим членам вашего семейства нельзя полностью доверять. Неужели вы надеетесь, что Мубариз-шах, сохранив свою власть, не попытается покорить вас? Как вы думаете удержаться в окружении стольких недругов? Не будет ли лучше заключить союз с одним человеком, которому вы бы верили?

Не в первый раз Ричард блефовал, играя на человеческой жадности и желании выжить или удержать то, что уже имеется.

Ведь Сикандру было так легко отослать их головы Хему в знак примирения.

Сикандр, немного подумав, кивнул.

— Поезжай к Моголу. — Он посмотрел за спину Ричарда, на женщин. — Твоя жена, дочь и сын останутся здесь до твоего возвращения с ответом Хумаюна. — Сикандр поднял палец, предупреждая протест Ричарда. — Они будут в безопасности, клянусь Пророком. — Он засмеялся. — До тех пор, пока ты не предашь меня.

Питер был потрясен.

— А если, предположим, Хумаюн встретит нас плохо? — спросил он.

— Тогда мы будем вынуждены вернуться и сражаться с Сикандром.

— Скажи мне, — поинтересовался Питер, — неужели вся жизнь на Востоке была прожита тобой на такой зыбкой почве?

— Повсюду жизнь такова, если находишься плечо к плечу с королями и принцами, — сказал Ричард. — Признайся, разве наш король не рубит головы в минуты неудовольствия? И помни: ты сам захотел ехать сюда.