— Даже если мы объединимся с моими патанами, сил все равно недостаточно, — убеждал Байрам.

— Я согласен, — сказал Акбар важно. — Пошлю гонца с приказом Блант-бахадуру покинуть город и присоединиться ко мне.

Питер хотел возразить. Он понимал, что если султан однажды оттолкнет от себя Дели, то уже никогда не поднимется выше вождя патанов. Но только сам Ричард мог убедить Акбара, что султану нужно сражаться.

Ему очень хотелось, чтобы Ричард и Гила были здесь, в Лахоре, в безопасности.

Гонцы вернулись через неделю с известием, что встретили раджпутские патрули значительно севернее Дели, город окружен. Агра пала.

— Мы должны немедленно выступать, — умоляюще произнес Питер.

Акбар посмотрел на Байрама.

— У нас все еще недостаточно людей, мой государь, — настаивал Байрам. — Если Блант-бахадур удержит город до муссонов, Хему снимет осаду. К концу года мы соберем большое войско и победа будет гарантирована.

Акбар пристально посмотрел на него, а затем повернулся к Питеру:

— Мы должны верить в Блант-бахадура.

— Тогда позвольте мне идти к нему, — попросил Питер. — Я объясню ему ситуацию. Скажу, что мы ждем от него.

— Тебе не добраться, — возразил Байрам.

— И это наверняка будет пустой тратой времени, — пояснил Акбар. — Кроме того, Блант-бахадур — ветеран. Он и сам поймет, чего мы хотим от него.

Следующий месяц показался Питеру самым долгим в жизни. Он часами смотрел на юг: ждал, не появится ли гонец или не начнут ли собираться грозовые тучи. Дети видели своего отца таким мрачным и злым, каким раньше он никогда не был. Даже Хуана боялась прервать его раздумья.

Питер каждый день навещал Акбара. Молодой султан был потрясен смертью отца, однако внешне старался этого не показывать. Но время шло, его печаль притуплялась, а любознательная и восприимчивая натура стала откликаться не только на нынешнюю ситуацию, но и на вопрос о наследовании отцовской власти, если бы он смог покончить с Хему.

Он с нескрываемым скептицизмом относился к своим более чем скромным познаниям, сравнивая свое положение с блеском славы отца и особенно деда. Он понимал, что упустил время, не получив должного образования. Но все же стремился узнать как можно больше, уделяя по нескольку часов в день длительным беседам не только с мусульманскими фаворитами, братьями Шейхом Файзи и Абул Фазлом, которые обсуждали с ним вопросы исламского законодательства, но и, например, с Питером Блантом. Акбар пытался сравнить законы своей страны с европейскими и индусскими, а также с системой законов парсов, джайнов и буддистов. Он старался понять, почему так отличаются традиции разных народов.

— Мы, мусульмане, не едим свинину, потому что каждый может видеть: свинья — нечистое животное, — указывал он.

— Индусы же верят, что, если есть мясо коровы, потеряешь свою касту, — объяснял Абул Фазл.

— Как так? — поинтересовался Акбар. Однако Абул Фазл не мог этого объяснить.

Постепенно на юге стали собираться тучи. Но они еще окончательно не закрыли небо, когда в Лахор, пошатываясь от ран и усталости, прибыл гонец.

Его одежда превратилась в лохмотья. Он умирал от голода, но Питер сразу узнал в нем Абдула Хиссара, одного из тавачи Ричарда.

Хиссара накормили и напоили, а затем препроводили к султану.

— Расскажи мне о Блант-бахадуре, — приказал Акбар.

— Блант-бахадур мертв, ваше величество.

В зале воцарилась тишина. Пока визири переглядывались, Акбар посмотрел на Питера, разглядывающего побелевшие суставы пальцев, сильно сжатых в кулак.

— Расскажи мне о его смерти, — велел Акбар. Хиссар тяжело вздохнул.

— Тогда знайте, ваше величество, — начал он, — что раджа Бикрамджит и раджпуты сначала осадили Агру и взяли ее в результате предательства. Прабханкар-хаким был казнен ужасной смертью под стенами Дели. Затем раджпутская армия осадила Дели. Их было больше ста тысяч человек, ваше величество, со слонами и пушками.

— Разве у Блант-бахадура не было пушек? — спросил Акбар.

— У Блант-бахадура имелись пушки, но слишком мало. Мы стреляли. Удерживали стены, заделывали проломы. Отражали атаки раджпутов. И каждый день Блант-бахадур с надеждой смотрел на север.

Это прозвучало как упрек.

— Расскажи, как умер Блант-бахадур, — снова велел Акбар.

— Запасы продовольствия истощались, раджпуты перекрыли нам воду. Но мы продолжали сражаться. Уже не оставалось пороха для пушек. Многие были убиты. Остальные смалодушничали. Индусы в нашей армии верили, что смогут заключить мир с раджой. Они предъявили Блант-бахадуру ультиматум, что больше не будут сражаться, и потребовали сдать город.

— И он это сделал? — поразился Питер.

— Нет, молодой Блант. Когда он понял, что все потеряно, то собрал мусульман и, открыв ворота, обрушился на раджпутов с такой яростью, что почти обратил их в бегство. Но врагов было слишком много даже для таких отважных воинов, как он и его люди. Они были изрублены на куски.

— Он умер? Ты уверен в этом?

Мысль о том, что Ричард мог попасть в руки Хему живым, была невыносима.

— Я видел, как он упал, молодой Блант.

— Но ты-то, как я вижу, не упал, — заметил Акбар. — Расскажи мне об этом.

Хиссар судорожно сглотнул.

— Я хотел сопровождать Блант-бахадура в его последнем сражении, ваше величество, но он отказал в этом мне, а также своему сыну Махмуду. Нам двоим было приказано остаться на стенах, и если случится чудо и они останутся живы и прорубят дорогу через раджпутов, то нам следовало бежать в дом и попытаться спасти Блант-агу и Исканду-агу. Если же он погибнет, мы должны были ждать приказаний от женщин дома Бланта. Так мы и сделали. После того как узнали, что Блант-бахадур погиб.

— Что пожелали женщины?

— Исканда-ага убила себя и своего сына.

— А Блант-ага?

— Я не знаю, ваше величество. Она приказала Махмуду и мне бежать из города, если сможем, идти в Лахор и рассказать о случившемся.

— Ты хочешь сказать, что она собиралась остаться у Хему? — спросил Питер.

— Я не знаю. Уверен только, что она еще оставалась там, когда мы уходили.

— Махмуд Блант оставил там свою мать? — удивился Акбар.

— Вначале — да. Мы выбрались из города, но нас преследовали несколько раджпутов. Мы отъехали еще не так далеко, когда Махмуд Блант остановил лошадь. «Разве я трус? — сказал он мне. — Ты должен рассказать все падишаху». Затем он развернул коня и поскакал навстречу раджпутам, размахивая мечом. — Голос Хиссара надломился, и, казалось, он вот-вот зарыдает. — Я бы сделал то же самое, ваше величество... Но тогда некому было бы принести вам эти известия.

— Ты выполнил приказание, — сказал Акбар. — Это тоже почетно и требовало немалой смелости. Ты будешь награжден. А сейчас отдыхай.

Хиссар, пошатываясь, вышел из зала.

— Моя семья уничтожена, — прошептал Питер. Акбар посмотрел на Байрама.

— Было бы самоубийством идти с неподготовленным как следует войском, — запротестовал хан.

— Но мы выступим немедленно, — сказал Акбар.

— Это глупо, мой государь. Дожди могут начаться со дня на день.

— Ты будешь ждать... ждать... и ждать! — закричал Питер. — Ты вообще собираешься когда-нибудь, выступить против Хему?

— Как может юнец так разговаривать со мной? — возмутился Байрам.

— Может, потому что он потерял все свою семью, — спокойно сказал Акбар. — Но Байрам-хан прав, молодой Блант: нельзя действовать в сезон дождей. Мы подождем. Даю слово, твой дядя будет отомщен, когда закончатся дожди. — Он мрачно улыбнулся и добавил: — Я верну принадлежащее мне по праву.

Конечно, легче было от мысли, что Ричард убит в бою. Питер боялся даже представить, что его дядю могли притащить к Хему и надругаться над ним, посадив на кол. Он знал, как сильно Ричард в душе боялся такого конца, но, умер, как и жил — в сражении. Конечно, пятьдесят лет слишком мало, но никто не мог сказать, что он зря потратил хоть миг своей жизни. Был ли кто-нибудь другой на земле, кто обогнул бы мыс Доброй Надежды и прошел по суше от Дели до Лондона?