- Онни, что ты забыла в комнате оппы? - выкрикнула озорница, заметив Лизу, и закричала кому-то по ту сторону экрана. - Омма, омма, у Джуни-оппа девушка в комнате.

   Джун почему-то захлопнул ноутбук и спрятал его под подушку.

   - Семья... Цыпленок... они думают, что я живу одна и могут огорчиться, когда узнают, что меня поселили не самым комфортным образом.

   - Э... Джун... мне показалось, что я понимаю, о чем говорила девочка. Она по-русски говорила, да? Это твоя сестренка?

   - Д-да... эта егоза требует от меня невыполнимых вещей. А понимать ее глупости нечего: просто некоторые слова похожи на русские "онни" это как они, а оппа - вроде припева в ваших песнях.

   - А что это значит на самом деле? - Лиза решила не настаивать. Может, ей и правда показалось. Все-таки братья ее кого угодно доведут до умопомрачения своими шутливыми разборками.

   Джун с непонятной улыбкой объяснил, что онни - это значит "старшая подруга", а оппа - "старшая сестра". По его словам выходило, что малышке-сестре Лиза понравилась, раз уж та не стала обзывать ее ни ведьмой, ни старухой, ни теткой.

   - Так тебя поэтому Даша зовет Джонни? То есть Джун-онни? Ты "букам" тоже про эти слова говорила? Я тоже хочу тебя так называть!

   - Нет, тебе нельзя! - возмутился почему-то Джун. - Ты такая же мелкая, как Ли Соль, вот и зови меня "оппа".

   - Да ну, смешно звучит!

   - Ничего не смешно! Зато мне приятно будет. Ну что тебе стоит? - состроил умильную кошачью, а может, и лисью мордочку Джун.

   - Хорошо, хорошо! - засмеялась Лиза. - Оппа! Нравится?

   - Не представляешь как!

   "Хоть в чем-то почувствую себя мужиком. Онни? Еще чего!"

   Интересно было, конечно, учить свою русскую девушку корейскому языку. Правда, Джун сомневался, что ей понравится его шутка, если вдруг она в самом деле решится выучить его первый родной язык и узнает, что он немного изменил значения довольно обычных слов.

   Рано утром он не утерпел и пошел искупаться: вода была прохладная и отлично освежала. Сегодня ясный ум ему был необходим как никогда. Вернувшись, юноша еще раз просмотрел контракт и остался им доволен. Поболтал с семьей. Малышка Ли Соль выпрашивала у него поход в "Лотте Ворлд", а он как мог отнекивался: эта мелочь ни за что ведь не проснется рано утром, а стоять часами в очереди ради сомнительного удовольствия расстаться с завтраком на особо крутом вираже какого-нибудь "Викинга" ему никак не хотелось. Впрочем, отказывался юноша только для виду: времени с сестренкой-ехидиной он проводил слишком мало, так что рано или поздно он даст ей себя убедит. А пока - пусть младшая тренируется: искусство вести мужчину в нужном направлении еще ни одной девушке не помешало. Уж он это знает на собственном опяте.

   Встреча сторон получилась в меру торжественной. Собрались на первом этаже номера "бук". Братья подписали обязательство в присутствии свидетелей - Валентина и молчаливой Вики, которая, как ни странно, знала английский даже лучше Джуна и с ходу указала ему, к счастью до появления героев дня, на пару ошибок. Джун по такому случаю даже в платье облачился. До того хорош он в нем был - просто тошно. И Цыпленок вокруг него чуть не хороводы водила.

   - Ну что, партнеры, заключим контракт? Вот, ознакомьтесь, будьте любезны.

   На трех экземплярах, состоящих из корейского оригинала и переводов на английский и русский, было написано, что граждане Южной Кореи Ли Хван и Ли Чжихван взяли у Ли Джун, своей двоюродной сестры, во временное пользование ее банковскую карточку и обязуются вернуть ее Ли Джун ровно через месяц (на публичном оглашении полного текста завещания их общего деда Ли Мугёля со всеми особыми замечаниями и дополнениями). Заемщики гарантируют своевременное пополнение счета до его состояния на момент подписания контракта и перечисление свыше указанной суммы 10 % от фактически потраченной суммы.

   Рядам с подписями пометка мелким шрифтом: "Прочитал текст соглашения полностью. Все верно".

   Конечно, Ли Хван попытался спорить.

   - Что за грабительский процент?

   - Хён, подписывай и не спорь, - быстро прервал его Чжихван.

   - И то правда, что-то я погорячился. Извини, Джун, подписываю, и даже не буду просить доказательств, что у тебя на счету действительно столько денег, а не меньше.

   Вот и славно. Одну проблему решили. И если родственнички думают, что дело все в деньгах, то они глубоко заблуждаются. Дело в принципе. Ну и прецеденте. И в том, что они наконец-то уедут, считая, что получили желаемое. Додумались же! Подглядывать за ним! Да на здоровье. Если они действительно заполучили доказательство того, что он не девчонка, так даже лучше. Сам он сдаваться до конца срока не собирается, но гораздо спокойнее будет, когда они уедут и перестанут втягивать его, а главное, Лизу в неприятности.

   - Что ж, драгоценные мои родственники, рада была повидаться, надеюсь на встречу в родном городе при еще более приятных обстоятельствах - и не раньше, чем через месяц.

   Братья обещались уехать на следующий же день, остаток сегодняшнего посвятив улаживанию своих многочисленных материальных проблем (аренда автомобиля, оплата счетов в гостинице и прочее и прочее). И наконец-то Джун мог расслабиться, хотя бы на оставшиеся два дня. Уж во время сегодняшнего сеанса живописи от Лизы на голову ему никакие клоуны не свалятся.

   - Хён, что-то мне во всем этом не нравится...

   - А, ты тоже считаешь, что он потребовал огромного возмещения? А меня подписывать торопил еще! Но не бойся. Твой умный брат все предусмотрел.

   - Что же?

   - А ты, и правда, идиот. Мы с кем соглашение заключили? Кто наш добрый заимодавец?

   - Ли Джун.

   - Неверно! "наша двоюродная сестра Ли Джун".

   - И что?

   - Ты точно идиот! Возвратить деньги мы обязаны Ли Джун - девчонке, а ее не существует в природе! Этот зазнайка явно профан в составлении деловых бумаг, а как пыжился! Через месяц все будут знать, кто он.

   - То есть ты ему возвращать деньги не собираешься?

   - И карточку тоже.

   - А если дядя Тхэун и ее заблокирует?

   - Ну-ну, у этого сопляка Джуна гордости выше головы, а он и сам-то вытянулся. Не будет он жаловаться папочке.

   - И все-таки мне что-то тут не нравится.

   Удивительно, но как только Лиза перестала вычислять, какую линию провести и где должна быть тень, а просто начала рисовать своего любимого, он получался все лучше и лучше.

   - И чему улыбается мой Цыпленок? - небрежно поинтересовался ее натурщик, приноровившийся уже не менять принятой позы во время краткого обмена репликами.

   - Кстати, надо бы мне тебя тоже как-то называть, - не отвлекаясь от работы, бросила девушка.

   - Если тебе не нравится мое имя, то можешь пока меня называть "оппа".

   - Смешное слово же!

   - Нормальное корейское слово. И все-таки чему ты улыбаешься?

   Лиза объяснила, что в общем-то радуется его портрету. Джун, как обычно не спрашивая разрешения, подошел посмотреть и замер. А девушка осторожно поинтересовалась, желая услышать ответ и немного опасаясь:

   - Нравится?

   - Цыпленок... хм... Лиза... нет, Елизавета Аркадьевна... ты не просто гений... то что-то невообразимое! Как ты угадала, каким... нет, какой я хочу быть?!

   - Ничего не угадывала. Это ты и есть - я тебя так вижу.

   - Все время? - Джун внимательно посмотрел ей в глаза, прищурился почему-то тревожно.

   - Нет, конечно, - девушка почувствовала, как от улыбки морщится ее нос.

   - Это я только с тобой так теряю контроль? - юноша принялся мерить полянку шагами.

   Ему и нравился портрет и пугал: ведь нарисована была не девушка, вымышленная героиня его фальшивой жизни, а он сам. И такого никто девчонкой не назовет. Неужели его наивная, но талантливая девушка разгадала его тайну? А если и нет, то долго ли будет в неведении? Не пора ли ему признаться самому? Но будет ли это правильно?