Вокруг домика под номером три разрасталась толпа любопытствующих. К счастью, некоторые, до кого Лиза не достучалась, успели войти в столовую, а то здесь собралась бы вся база и окрестности. Пара собак неясного происхождения бегали вокруг со звонким лаем. Им было ясно, что происходит что-то необычное - и как тут не поучаствовать!

   С мест, как обычно, раздавались выкрики, авторов которых установить было трудно:

   - Неужели Самойлову наконец-то решили изолировать?

   - Бедная Лиза - не нашла понимания даже у девчонок!

   - Девчонки, да это ж тоска смертная будет без ее выходок!

   В процессе все как-то сговорились и дружно выкрикивали: "Свободу Лизе!", некоторые, правда, требовали "Икры на завтрак!"

   На шум подбежал Роман, и Лизе захотелось провалиться сквозь землю. Опять вокруг нее происходят странные вещи. Молодой человек пробился сквозь толпу, здороваясь рукопожатиями со знакомыми, узнал от Инны ее версию происходящего и покачал головой:

   - Ладно, Самойлова, сейчас что-нибудь придумаем.

   - Кто-нибудь видел Джун? - спросил он у толпы.

   И тут из-за угла вывернула бодрой походкой настоящая виновница шумихи. С утра она была также прекрасна, как и вечером. Небрежно раскинутые по плечам пряди глубокого черного цвета, алая ткань халата, изящными драпировками декорирующего стройную фигуру, оттеняла прекрасный цвет кожи. Ее глаза на мгновение изумленно округлились, а потом лицо вновь стало обычно невозмутимым. Как-то она умудрялась элегантно лавировать между людей, хотя в халате, который тебе велик, быть изящной трудно. Лизе это, во всяком случае не удавалось.

   - Всем доброго утра! Столовая находится чуть дальше! - поприветствовала она комитет по спасению Лизы. - Кстати, я слышала, что опоздавшим еду не дают.

   После этого скопление людей начало таять.

   Соседки Инны переглянулись и прыснули.

   - Вот я же говорила, - с важным видом заявила Аллочка. - Наша Принцесса в своем репертуаре. Опять только себя и видит.

   - Ну и что вы все здесь столпились? - недовольно спросила немногих оставшихся Джун.

   Лиза возмущенно застучала по стеклу, не найдя нужных слов.

   - Цыпленок, не шуми! - заикнулась было эта тюремщица, а потом до нее дошло.

   - Вот я дурак! - певуче протянула она, хлопнула себя по лбу ладонью, но спохватилась и придержала полу своего ярко-алого одеяния.

   - Дура! - не замедлила поправить ошибку Лиза.

   Джун даже на нее не обиделась, а сразу согласилась:

   - Вот именно!

   Девчонки-"буки" рассмеялись еще громче. Инна фыркнула. А Роман задумчиво взглянул на прекрасную кореянку и предложил всей компании идти наконец в столовую, а уж Лиза с соседкой их как-нибудь нагонят. Так они и поступили, а Жизель крикнула, уходя:

   - Джунечка, в следующий раз я дверь точно выбью.

   Джун принялась ощупывать свои карманы в поисках ключа и извлекла его на свет, когда сочувствующие Лизе товарищи скрылись в недрах пищеблока.

   - Шумная ты какая-то, - с порога заявила провинившаяся соседка, не чувствующая за собой вины. - Ну закрыл я тебя и что?

   - Закрыла!

   - Ладно! Подождать нельзя было? Сразу устраивать трагедию?

   - Ну ты... ну слов просто нет! - подскочила Лиза к высокой фигуре, сжав кулачки.

   - Ну нет и не надо - я как-нибудь переживу! - плавно отступая к кровати, усмехнулась эта язва.

   - Да из-за тебя опять вокруг меня скандал! - наступала Лиза.

   - Вот этого не надо! - мельком глянув на гору тряпок, Джун отобрала что-то жемчужно-серое. - Признаю, что закрыть тебя было не лучшей идеей. Но поднять шум из-за такого пустяка - это ты сама додумалась.

   - Это пустяк по-твоему? - обиделась окончательно Лиза.

   - Хорошо. А вот как бы ты поступила на моем месте? Просыпаюсь я рано. Ты спишь как убитая. Да у тебя над ухом хоть фейерверки взрывай - не проснешься, - чему-то улыбнулась самоуверенная кореянка и продолжила. - В доме полно дорогой техники...

   - Нет у меня никакой техники! - буркнула Лиза.

   - Не сомневаюсь, что у тебя нет. Не перебивай: в доме полно техники, а я собираюсь вернуться часам к семи... И как бы ты решила задачу на моем месте?

   Прижимая одежду к груди, Джун ждала ответа. Лиза задумалась. Действительно, что еще оставалось делать?

   - Стой-ка! Но ты же к семи не вернулась! - осенило Лизу.

   - Вот поэтому я и чувствую вину, - вдохнула соседка и мечтательным голосом продолжила. - Но вода была такая, что вылезать не хотелось. Вот я и... увлеклась.

   Джун закашлялась, как будто признание вины стало ей поперек горла, и рванула в ванную, бросив напоследок:

   - Хватит болтать. Бегом на завтрак, а я за тобой. Останусь из-за тебя без еды - не обижайся.

   Лиза недоверчиво смотрела на захлопнувшуюся перед ней дверь. Эта нахалка ей еще сделал ручкой, как будто отсылала проштрафившуюся горничную, к которой все же благоволила! Лиза еще и виновата, что ей не спится спокойно! Без еды она остаться боится! Вымахала - не каждый парень ростом сравнится - и еще жалуется!

   Поняв, что бесполезно сверлить дверь сердитым взглядом, девушка удалилась, гадая, как бы ей вбить вредной соседке, что она не права.

   Только очутившись в столовой на своем месте, Лиза поняла, что лучшим уроком было бы просто закрыть Джун, чтобы та почувствовала на себе, каково это. Но было несколько поздно. То, что придумала она, отменить было уже невозможно.

   Больше всего Джуна беспокоило, что, разговаривая с этой пигалицей, он часто делал ошибки. Точнее, часто говорил о себе в настоящем роде - мужском. С другими девчонками проблем не было. Джун этого не любил, тщательно избегал, но при случае мог почирикать со знакомыми студентками.

   - Как дела? Как выходные?

   - Да так, по магазинам прошлась, маникюрчик сделала, а ты?

   - Да вот Достоевского перечитала.

   - Ой, Джун, лучше бы ты тоже ногтями занялась! Французский маникюр - это, конечно, классика, но очень уж скучно.

   В таком духе. И совершенно спокойно. Благо, в детстве баба Аня записала маленького строптивца Джуна-Женечку в местный ТЮЗ. Она сочувствовала внуку, вынужденному всю жизнь играть, и хотела показать ему, что ничего страшного в этом нет. Просто до поры до времени его жизнь одна большая, сложная роль.

   - Ты, главное, сам помни, что ты наш дорогой внук - и все будет отлично.

   - Да кто ему даст забыть! - ворчал дед Петр. - Подъем в пять тридцать - и на зарядку. Сто раз отжаться, сто раз подтянуться и так далее. Внук полковника милиции не может быть хлюпиком, даже если твои родители и выдумывают всякую ерунду. Разбаловали они тебя, Евгений, ох разбаловали.

   Но даже старому вояке было ясно, что лучше терпеть внука в девичьих платьицах, но живого, чем в брючках, но в гробу.

   Сложнее было обманывать девчонок-бук, потому что к ним Джун относился почти как к сестрам. Они его забавляли и давали почувствовать дружеское тепло. Их посиделки и разговоры о книгах напоминали чем-то беседы с бабушкой Аней и дедом, а говорящая без обидняков Даша иногда вдруг становилась похожа на арабоджи Мугёля. Ну не буквально, но тоже как скажет что-нибудь - то хоть стой хоть падай.

   Когда Джун пришел на занятие первый раз, то все на него пялились, как на музейный экспонат. А когда попытался заговорить с однокурсниками, то они почему-то пугались и спешили отойти. Как же! Иностранка! Да еще такая красавица! И вдруг говорит по-русски! Было немного неудобно, в школе-то таких проблем не было. А тут перешептываются, чуть пальцем не показывают. Джун, конечно, принял гордый, независимый вид, пожал плечами и решил, что просто несколько лет посвятит учебе, раз уж тут неформальное общение накрылось медным тазом. Но Дашка встала рядом и сказала:

   - И чего? Я тоже узкоглазая, потому что калмычка! Или башкирка! А может, и вовсе эскимоска!