Дальнейшая экскурсия прошла как в тумане - старинные бутылки, лежащие пыльными пирамидами в нишах, казались ей похожими одна на другую, новизна путешествия во тьму и в глубь веков притупилась, а загадка, подброшенная этими двумя, беспокоила. Да еще и тепло от дыхания Джун, державшейся близко и, стоило только Лизе запнуться, хватавшей ее под руку.

   Напряжение немного отпустило, когда настало время дегустации, и их пригласили в светлый зал, где на столах теплого, медового цвета были уже расставлены для каждого участника экскурсии бокалы. Лиза с сожалением посмотрела на соседку - ей-то нельзя было, но Джун ее успокоила, заявив, что на оборотной стороне билета уже присмотрела пару адресов магазинов в Ялте, куда они направятся следом для экскурсионной прогулки по городу. Несколько приятных покупок и пары часов свободного времени хватит, чтобы на днях восполнить пробел в винном образовании.

   - А потом - нам ведь каждому вручили грамоту о посещении царских подвалов - есть что на стенку повесить и гордиться, - иронично улыбнулась, усаживаясь рядом, кореянка. - Очень похоже на какой-то диплом или образовательный сертификат. Да на иностранном языке... Точно, приколочу у себя в кабинете - пусть родственники завидуют.

   - Так у тебя целый кабинет есть? Ты важная персона!

   Лиза подумала, что родственникам вероятно есть чему позавидовать такой разносторонней и невероятно привлекательной личности - и кроме каких-то бумажек. Началась церемония, во время которой о каждом вине собравшиеся узнавали что-то новое, а девушка не знала, чем любоваться - волшебными цветами закатного неба в разных состояниях в своем бокале или изящным профилем соседки.

   В отличие от братьев Лизы, тоскливо косящихся на предлагаемое проводящей дегустацию улыбчивой шатенкой средних лет, Джун обладал более сильной волей и мог себе позволить спокойно наблюдать за тем, как знакомые студенты и незнакомые туристы, говорящие на разных языках, пробуют напитки разной крепости. Он даже дал Цыпленку дружеский совет: не допивать то, что не понравилось, - ведь для того и стоят дополнительные бокалы, чтобы туда сливать то, что не хочется распробовать до конца. Шутка ли - девять образцов за раз попробовать!

   В конце все заметно оживились, и проблема непонимания была почти снята. Некоторые, как заведенные, щелкали кнопками камер, пытаясь оставить в памяти все, что видели. Некоторые, под воздействием момента, общались, вспоминая английские слова. А Лиза даже умудрилась заметить кое-кого раньше самого Джуна. Хорошо, что сказала ему об этом в полголоса:

   - Джун, мне почему-то один из этой парочки негров кажется знакомым. Ты его у нас в институте не видела?

   - Нет, в институте я их не видела, - пробормотал юноша и отвлек свою соседку от разглядывания по-театральному разодетых, но таких привычных для него типов.

   Чуть позже Джуну пришлось загораживать Лизу от чрезмерно дружелюбной пожилой пары из Японии. Цыпленок очень огорчалась, так как не могла понять, о чем они говорят. Немного поработал бесплатным переводчиком. "Мы из префектуры Кагосима, а вы?" - "А мы русские студенты!" - "Что, обе?" - "Россия - многонациональная страна..." - "А что вы изучаете?" - "Я всего лишь скромный книгоиздатель, а моя подруга станет великим художником" - "Это она так говорит?" - "Конечно, нет! Она по-японски еще очень плохо понимает. И вы ей не говорите, что я так думаю". Раскланявшись, распрощались. Цыпленок очень мило пыталась сделать реверанс, а Джун краем уха уловил, как пожилые влюбленные обменивались мнениями. Дама, покачивая головой, заявила, что они с Цыпленоком очень милые юные особы, жаль только, что одна совершенно необразованна - даже не может с умными людьми поговорить, а вторая, бедняжка, вряд ли когда выйдет замуж, с таким-то ростом. Ее спутник был полностью с ней согласен.

   "Не больно-то и хотелось", - усмехнулся Джун и вновь стал рассматривать Лизу. Девушка немного раскраснелась, глаза ее заблестели. Им бы на двоих бутылку хорошего вина - и на пикник на берег моря!

   В кармане светло-зеленых джинсов вибрировал телефон. Оказалось, он спешил сообщить хозяину о пришедшем сообщении.

   "Знаю твою тайну. Встретимся после экскурсии за оградой"

   "И кто это такой осведомленный, с засекреченным номером? Уж не те ли "бледнолицые" в гавайских рубахах и париках? Они, кто же еще! Вот только почему сообщение написано по-русски?" - Джуну не очень хотелось оставлять компанию студентов, и прежде всего своей хорошенькой соседки, но раз уж его решили обмануть старшие - почему бы не позволить им думать, что он обманут.

   Независимым тоном сообщив Цыпленку, что устал, то есть устала, от шума и будет в машине, Джун оставил девушку на попечение "бук" и отправился на долгожданную встречу.

   Обязательно этой рыжей обжоре было уезжать со всеми? Федор мрачно разглядывал обеденный зал, где половина мест пустовала, а половину занимали вновь прибывшие - еще не освоившиеся, оглядывавшие и столы, и еду со смесью надежды, недовольства, легкого испуга перед неизвестностью и насмешки.

   Его экстравагантные знакомые превзошли себя. Ладно, они отменили свою дурацкую просьбу усыпить красотку-кореянку. Но взамен он им мобильным переводчиком подрабатывал - переводил с корявого английского текст на русский да еще и отправлял его Джун, которая, оказывается, тоже была на какой-то экскурсии. Не проще ли было сразу писать по-своему - не вмешивая его? Нет, вид вечно жующей, надоедливой Аллочки сейчас был бы очень кстати.

   За кованой оградой, чьи копья изящно и грозно устремлялись прямо в пронзительно-голубое небо, его уже ждали.

   - Пришла, красотка?

   - А, это и в самом деле вы. Так я и думала.

   - Но как ты нас узнала, Ли Джун?

   - Заткнись, идиот.

   - И какую же мою тайну можете знать вы?

   - А то ты сама не догадываешься? И где уважительный поклон?

   - Просветите мое невежество, как старшие, братцы.

   - Это существо смеет называть нас "братцы"!

   - Успокойся, хён, она же правильно все говорит, как бы тебе это ни было неприятно.

   - Идиот! Еще хочешь получить? Я тебе уже говорил...

   - Хён, но ты сам ведь в это не веришь!

   - Я начинаю думать, что самая моя страшная тайна - это родство с вами, уважаемые братцы.

   - Джун, а почему ты не удивляешься, что мы тут?

   - Идиот, нашел, о чем спрашивать! Ее папаша наверняка за нами следит.

   - Да, действительно, братец, отцу больше и дел нет никаких. А может, мне ему сообщить, где вы? Может, он вас отправит в Африку, на съедение... то есть для компании Ричарду?

   Два экстравагантно разодетых и выкрашенных каким-то очень темным тональным средством, чуть ли ни ваксой для обуви, мужчины в афропариках недоумевающе переглянулись.

   - Вы бы хоть подумали, родственники, - покачал головой Джун. - Жара такая, а вы все поры на лице этой гадостью замазали. Поискали бы вы поскорее колонку, то есть уличный кран с водой.

   - И правда, кожа вся горит. Спасибо за совет.

   - Ты ее еще благодаришь, идиот! Не отвлекайся. Она ведь сбежать хочет.

   - А что меня и поблагодарить не за что? Мне вот на каникулах просто невыразимо приятно подчищать за вами хвосты. Взяли, бросили несчастного американца одного прожигать жизнь на сафари. А как же деловые с ним переговоры?

   - Черт побери! Совсем забыл про него. А ты, идиот, почему мне не напомнил?

   - Потому что я идиот, - буркнул младший из двоюродных братьев Джуна.

   - Да что с ней разговаривать! Тащи ее в машину. Тут где-то должен быть другой выезд.

   - Братец, не хочу тебя огорчать, но мне твоя идея не по вкусу.

   Пришлось непросто: уворачиваться от двоих, еще не до конца позабывших навыки борьбы и в общем-то сильных родственничков так, чтобы их не покалечить, было сложно. А увечить членов семьи - как-то непочтительно. Поэтому Джун был в затруднении, но неожиданное вмешательство избавило его от необходимости решать - сбежать от братцев или все-таки примерно настучать обоим по подвернувшимся частям тела.