Но и вы, всезнающие и мудрые чужие дяди и тети, когда раздаете советы направо и налево, прикиньте, а помните ли вы хорошо ту благословенную и суматошную пору, когда сами были молодыми родителями. Или надеялись ими стать.

   - Нет, ну вы видели, какая нахалка? Набросилась на нас с претензиями, что Лизка испортила игрушку ее дочурки! - Инна донимала в автобусе разговорами "бук". Рома, на плече которого девушка прорыдала все время, пока Вика откачивала Самойлову, обратную дорогу проспал. - Не на ту напала!

   В самом деле, Инна все высказала этой горе-мамаше - и что за детьми надо следить лучше, и что Лиза на нее в суд подаст по правам человека, и что этот скандал журналисты в Сеть выложат, и что она, Инна, лично проследит, чтобы их семейку ни на один приличный пляж не пустили. А змея корейская, водоплавающая, к счастью, просто сидела под какой-то тряпкой, обсыхала и никак не реагировала на требования возместить ущерб. А потом просто встала и ушла. Так у нее это гордо и независимо получилось - как будто специально репетировала. А кто ее знает... может и репетировала.

   Готовящему к ужину дежурное блюдо - омлет Федору послышался шум мотора. Должно быть, возвращались их беспокойные постояльцы - студенты. Повар радовался безмерно тому, что его тайные отношения с двумя ненормальными подходят к концу. Теперь можно было и личной жизнью заняться. Поухаживать за Цып... за Лизой. До чего же липучее прозвище этой милой, спокойной, скоромной девушке дала верзила Ли Джун! На какую экскурсию, интересно, она отправилась? Из разговора с ее корейскими друзьями он так ничего и не понял - просто набрал и переслал сообщение.

   - Ну что, герой ножа и кастрюли, скучал? - появилась "долгожданная" Аллочка. - На-ка вот тебе гостинчик от зайчика.

   Рыжая протянула ему небольшую картонную коробку с ярким орнаментом.

   - Что там? - испуганно выдохнул парень.

   - Билет на луну в один конец! И суточный паек.

   Понятно. Эта обжора всех меряет по своей мерке и притащила ему липких турецких сладостей.

   - А ты знаешь, что это вообще-то оскорбление? Дарить дешевую еду, неизвестно кем приготовленную, настоящему кулинару.

   - А ты не воспринимай это как еду, - посоветовала Аллочка, хрустя плиткой шоколада. - Они клейкие - будешь есть, меньше рот будешь разевать.

   - Нормально, - озадаченно протянул Федор вслед невозмутимо повернувшейся к нему спиной и удалившейся, потряхивая на ходу хвостиками девушке.

   Он снова творчески попробовал пальцем на вкус и консистенцию смесь для омлета, но чуть не прикусил мизинец.

   - Слышь, парень, у тебя кипяточку не найдется? - спокойно, как так и надо, спросил громила - поклонник азиатки, который в последнее время что-то подозрительно много общавшийся с его Лизой. Василий, кажется. - Дашута сказала, что надо горячего чаю к их приезду приготовить. Заварка-то у нас с собой, а вот воду нагревать в ваших хоромах опасно.

   - И-и кого это вы встречаете свежезаваренным чаем? Правительственную делегацию?

   - Да, понимаешь, Лиза тонула, а Джун спасала, - вот их надо чаем отпаивать. Крепким.

   - Ну и дела... - огорченно присвистнул Федя. - Сделаем сейчас. У меня и термос есть. На вот, держи, а я попозже к ним загляну. Только я не понял - почему вы уже приехали, а они еще нет?

   Узнав, какими разными способами возвращаются путешественники из поездки, парень призадумался. А потом до него еще кое-что дошло: Джун была с Лизой, и та пострадала. Уж не замешаны ли в этом два "щедрых" и "дружелюбных" любителя декоративной косметики? Нет, хорошо, что он больше с ними никаких дел не имеет. Странная все-таки эта Джун...

   Она плыла в небе, как влюбленная на картине Марка Шагала, и ее кто-то обнимал - нежно и надежно, сильными руками. Мимо проплывали мягкие-мягкие облака, как сахарная вата, пушистые, разноцветные, ароматные. Кто-то шептал хриплым голосом, полным отчаяния, совершенно непонятного девушке, - "Не покидай меня, не уходи. Сейчас, когда мы наконец-то встретились, - это слишком жестоко". Лиза в ответ только смеялась. Ни к чему грустить и тревожиться, если они вместе!

   - Приехали! - неожиданно громко объявил откуда-то сверху Костик.

   - Хрюша, зачем же так будить? Лизочек испугаться может! - с той же стороны обеспокоенный голос Жизели.

   - А где тот, с кем я плыла? - еще не отойдя ото сна, спросила девушка, но тут же вспомнила, что произошло, и поправилась. - Нет, это не наяву, это ладно, а Джун?

   Брат странно на нее посмотрел, но ответил, махнув рукой:

   - Да вон они подъезжают! Всю дорогу тащились за нами. То двигаются, то глохнут. Чувствую, что как только ступят на землю, Джун будет Вальку убивать.

   Подтверждением догадки Костика мол бы стать пулей вылетевший из-за руля их общий брат. Правда, Валя спешил в их сторону, а вовсе не удирал от не отстававшей от него Джун.

   - Моя звезда только что сказала мне кое-что весьма прискорбное!

   Звезда на редкость скромно стояла, скрестив руки на груди, и рассматривала Лизу, как причудливо извернувшуюся раковину. Взор ее, во всяком случае, двигался почти по спирали - от головы до пят, постоянно возвращаясь к лицу.

   "Где, интересно, моя сумка и эскизник? Сейчас бы ее зарисовать - когда не позирует специально. Но о чем это я думаю? Бедная Джун из-за меня рисковала здоровьем. И так у нее непростой день выдался! Хотя... если бы ее не понесла неведомая сила вслед за нами, то и драться с лженеграми не пришлось бы... Ой..."

   Взгляды их встретились, и Лиза снова оказалась в своем недавнем сне среди облаков. Это было как бесконечная картина, которую художник только задумал и предвкушает все радости работы над ней и все печали, все краски, и яркие и тусклые, и сияющие и темные, все дни и ночи у огромного пока еще не расписанного полотна. И эту картину Лиза хотела нарисовать не одна, а вместе с Джун. Она уже видела, как стоят вдвоем - плечо к плечу перед неизвестной дорогой. Но видела ли Джун то же самое? Ведь путь, который вообразила Лиза, был вовсе не дружбой. И это пугало и смущало.

   - И тишина... - поддразнил Костик.

   - Что такого прискорбного могла тебе наша Джуня сказать? - напомнила Жизель о причине спешки. Она захлопнула с третьей попытки дверцу машины и слегка привалилась к ней спиной.

   - Ты с ней, брат, осторожнее, а то окрутит тебя - и прощай свободные деньки! - заметил Костя.

   - Да? - почему-то Валя вздрогнул. - Неужели я ошибся? - но на робкий вопрос Лизы, в чем именно, отвечать отказался, а Джун пожала плечами и молча удалилась в их общий номер. Следом нерешительно направитлась и Лиза.

   - Постой, неугомонная спасательница! Мы тебя еще не отругали как следует! С нами пойдешь! - заявил Тин-Тин старший так, что сразу стало ясно: спорить с ним бесполезно. И девушка обрадовалась даже тому, что их с Джун первый разговор наедине после сделанного ею только что открытия, откладывается. Она только забежала и захватила одежду. Ее спасительница, судя по шуму воды, была в душе, и Лиза решила, что вполне может переодеться у братьев. Ведь чувствует себя она неплохо, а Джун, кажется, сейчас не в настроении.

   По дороге до хижины ее трех братьев Хрюша и Степашка просветили недоумевавшего Валю насчет особых талантов кореянки, и тот немало шуточек отпустил по поводу красавиц и их истинно девичьих увлечений. Лиза пыталась заступиться за свою дорогую Джун, и Жизель ее поддержала. Художнице тоже досталось: братья дуэтом распекали ее за бестолковость и импульсивность, за незнание народной мудрости о том, что, не зная броду, не надо лезть в воду. Девушка пыталась возражать. Она уверяла, что кто-то на нее наткнулся и поэтому она потеряла равновесие, когда тянулась за лягушонком, а потом от неожиданности - ведь море сразу у берега было для нее очень глубоким - забилась и стала тонуть. Но это рассердило разошедшихся братьев еще сильнее - по их мнению, вместо того чтобы падать, Лиза должна была накричать на неловкого обитателя пляжа и заставить его вытаскивать игрушку.