В начале XVIII века протестантско-пуританская англосаксонская элита («васпы» — WASP'ы)[6] устремилась к неограниченной власти в Европе и в Новом Свете. Амбициозным замыслам островитян мешали, с одной стороны, континентальные державы, и в первую очередь мощная в военном отношении Швеция, извечный противник англичан Франция и папство, а с другой стороны, огромная Османская империя, которая контролировала черноморские проливы и значительную часть европейских территорий. О том, чтобы уничтожить своих противников силой оружия, не могло быть и речи. Для этого не хватило бы ни человеческих, ни материальных ресурсов старушки Англии. И тогда на помощь англосаксонскому истеблишменту пришла надежная, спаянная строгим ритуалом и проверенная веками сетевая масонская структура. В 1717 году была создана Великая ложа Англии. В 1721-м ее гроссмейстером был утвержден представитель правящего класса герцог Монтегю. В течение последующих трех веков в братстве состояли около двадцати принцев крови, четверо из которых стали впоследствии британскими монархами.

Провозглашаемые масонами идеи о свободе, равенстве и братстве, с одной стороны, привлекали к ним огромное число романтиков, искренне верящих в светлое будущее человечества, а с другой — целый рой авантюристов, желающих с помощью масонского ресурса (связи на всех уровнях социальной иерархии) решить свои личные задачи по обретению власти, статуса, денег. Масонство стало тем тайным оружием, которое англосаксонское руководство стало использовать для уничтожения изнутри своих конкурентов. Для «вербовки» представителей местных элит в масонские ложи, которые начали расти как грибы по всей Европе, использовались внешне привлекательные масонские традиции, ритуалы, униформа и таинства. Причем все это прикрывалось демонстрацией отказа от национальных, классовых и конфессиональных принципов. Зарождался либерализм. Появились первые ростки индивидуализма. На первый план вышли задачи обретения личностного счастья, задрапированные высокопарными тезисами о высшем предназначении человека.

Первой жертвой масонства стала Швеция, которая в Северной войне, умело спровоцированной англосаксами через русского царя Петра I, лишилась статуса великой державы и не могла более конкурировать с британцами на море. Второй — Османская империя, которая приблизительно в это же время попала под влияние хитрых английских дипломатов и стала проводить убийственную для себя внутреннюю и внешнюю политику.

Затем последовало окончательное подчинение Индии, где потомки великого Бабура, султаны империи Великих Моголов, перешли на содержание английской короны. А за это четыре тысячи вышколенных британских чиновников держали в страхе и повиновении огромную многомиллионную страну.

Франция, зараженная внедренным через масонскую сеть вирусом «борьбы за светлые идеалы человечества», разродилась в конечном счете революцией, которая потрясла современников и потомков жестокостью и потоками крови.

Но более всех досталось России, в которой были взломаны коды национальной идентичности, а два основных класса — крестьянство и дворянство все дальше и дальше стали удаляться друг от друга, лишая престол прочного основания, а страну — мира и процветания.

Так почему же русские превратились со временем в главную мишень WASP'ов?

В то время как на Британских островах после разрыва с Римом (1534) началось формирование нового цивилизационного проекта, WASP, власть в орде на огромном евразийском пространстве по праву законного наследия и силы перешла к московским князьям. Положив конец зависимости страны от ханов монгольской династии, Русь вступила в новый цикл своего исторического развития, который привел к объединению земель восточных славян вокруг Москвы. На глазах у изумленной Европы как бы ниоткуда возникло мощное государство со своей верой, собственной материальной базой, самобытным языком и культурой.

При этом уже тогда ресурсы Московии были весьма привлекательны для Европы. Особенно если учесть, что развитие промышленного производства предполагало использование значительного количества коксообразующей древесины. Ее запасы на территории Европы очень быстро иссякли, и взоры западных производителей обратились на восток.

Пользуясь тем, что малолетний царь Петр Алексеевич, напуганный в детстве боярским заговором и бунтом стрельцов, предпочитал общение с иностранцами в Немецкой слободе, была предпринята попытка уничтожения Русского проекта через посредство самого самодержца, который, казалось бы, сам и должен олицетворять такой проект. Главную роль в этом сыграли масоны Патрик Гордон, Франц Лефорт и Яков Брюс, яркие представители организаторов нарождающейся глобализации на англосаксонский манер. Пользуясь пристрастием юного царя ко всему иностранному, они сумели организовать его поездку в сердце «васповского проекта», в Голландию и Англию. Кстати, на момент так называемого Великого посольства эти две страны находились в состоянии династической унии, поскольку фактическим королем Англии в это время был голландский принц и статхаудер Вильгельм Оранский.

Из полуторагодовой поездки Петр Алексеевич вернулся с трехцветным торговым масонским флагом. Став убежденным союзником англичан и голландцев, он был полон решимости отобрать у турок Черное море, а у шведов — Балтийское. Задача масонов была блестяще решена. Англия без особых затрат и проблем втянула поднимающего голову русского медведя в разорительные войны на севере и юге. Таким образом, ей удалось с помощью молодой империи подорвать силы конкурентов, а Швецию вообще исключить из борьбы за мировое господство. При этом следует отметить, что строительство Санкт-Петербурга на костях русских крестьян было не столько «окном в Европу», сколько «окном в Россию», которое было прорублено исключительно в целях облегчения вывоза российского сырья, в первую очередь русского леса, для нужд бурно развивающейся английской промышленности.

Вербовка царя масонами осуществлялась с помощью технологий, которые впоследствии часто ими использовались для «захвата» элиты иных государств. Прежде всего это привитие так называемых цивилизационных ценностей, которые приводили к размыванию строгих норм морали. При этом самым привлекательным моментом в этом процессе было обретение личной свободы, в том числе в отношениях между полами. Это давало юному, еще не окрепшему организму надежду на получение порции удовольствий и удовлетворения. Причем то, что было невозможно в кремлевских стенах, считалось вполне допустимым за оградой Немецкой слободы, где опытный Лефорт на симпатичную наживку в виде Анны Монс сумел поймать не кого-нибудь, а первое лицо государства.

На первых порах Петра привлекла возможность чувственного восприятия жизни, толк в котором знали его новоявленные друзья. Он полюбил свободу отношений, ему понравилось курить и пить кофий, он пристрастился к вину и танцам, во время которых пары могли находиться в телесном контакте. Все это было далеко от нравственных воззрений русских, но ему это нравилось. К этому он пристрастил и неопытных, незрелых молодых людей, охочих до удовольствий. Так создавалась новая русская элита.

Но надо отдать должное Петру Алексеевичу. Будучи человеком гениальным, он со временем разобрался в истинных целях англосаксонской политики и не допустил окончательного подчинения Русского проекта ее интересам. Со второй половины царствования Петра, а затем и его преемников начинается рост экономической и военной мощи страны. Это обусловлено в том числе и частичным возвратом к исконно русским традициям. Однако неумение российских самодержцев разглядеть подводные камни в политике, неспособность их подняться над ситуацией и, подобно китайской обезьяне, следить за битвой тигра и дракона со стороны приводили к тому, что энергию проекта масонские манипуляторы очень умело направляли то на борьбу с поднимающей голову Пруссией, то на укрощение янычар. Во всяком случае, блистательная победа над Фридрихом Великим и ввод русских войск в Берлин во времена Елизаветы Петровны, так напугавшие британцев, особых дивидендов России не принесли, а разгром турок на Черном море, в Крыму и Бессарабии предоставил англичанам неограниченные возможности для колонизации Северной Америки и Индии.