Когда Сэм поднялся на веранду, лампа, стоявшая на большом круглом дубовом столе, уже горела. Его мать, занятая шитьем, сидела около лампы. Дядя Билл наливал старику Джорджу Верни пиво из большого синего керамического кувшина, привезенного когда-то из Верратала еще дедушкой Сэма. Маленький Ти, прислушиваясь к разговору старших, играл на полу. Все сразу повернулись к Сэму, как будто его освещенное золотым ореолом лампы лицо было магнитным. Широко улыбаясь, Сэм медленно перевел взгляд с одного на другого: морщинистое, резко очерченное лицо матери, распущенные, упавшие на лоб каштановые волосы, яркая, заполнившая все глаза голубизна зрачков; лицо Джорджа Верни казалось каким-то древним, как у столетней статуи; у дяди Билла — круглое, красное, веселое лицо.

— Привет, мам, — сказал Сэм и, подойдя к ней, импульсивно, видимо, потому, что все еще ощущал поцелуй Силии, поцеловал ее в лоб.

— Что с тобой, Сэм, чему это я обязана? — удивленно спросила она, улыбаясь.

— Тому, что он целуется с девочками, — ответил за него Билл Хэнлон. — Это наследственная черта нашей семьи. Выпей с нами кружечку пива, паренек, — предложил он.

— Мне скоро идти на работу, — ответил Сэм, отрицательно покачав головой, и сел на скамейку в дальнем углу веранды.

— Он хочет, чтобы на службе голова у него была ясная, — заметил Билл Хэнлон, подвигая кружку с пивом к Джорджу Верни, который столовался в семье Дэмонов. — Ты когда-нибудь встречал таких? А ведь ему только восемнадцать. Весь в Карла, царство ему небесное, — добавил он, обращаясь к сестре. — Это немецкая дисциплина. В нашем роду таких не было.

— Должно быть, уже около девяти, Сэм, — сказала его мать.

— Правильно, без четверти девять, — согласился Сэм, взглянув на доставшиеся ему от отца золотые часы.

Поднимаясь по лестнице в свою комнату, Сэм встретил спускавшуюся вниз Пег. Он положил руку на перила и преградил ей путь.

— Почему это вы, девчонки, не можете держать язык за зубами?

На некрасивом мальчишеском лице Пег появились сначала испуг и удивление, а затем заиграла шаловливая улыбка.

— О, у нее не удержится ни одного слова! Глупо, что я сказала ей это.

— Придется дать тебе за это хороший подзатыльник. — Он замахнулся, чтобы шлепнуть ее, но она моментально подскочила по ступенькам на верхнюю площадку.

— А она что, пыталась отговорить тебя?

— Да.

— Ну и хорошо. Это еще больше закалит твою волю.

— Пег, но об этом теперь узнает весь город.

— Конечно, узнает. Если ты хочешь как-то отличаться от других, то за это надо платить… — Смеясь, она нырнула в свою комнату и захлопнула дверь.

Сэм постоял несколько секунд в нерешительности, затем повернулся и пошел вниз.

В девять тридцать вечера прибыл коммивояжер скобяных изделий из Чикаго, и Сэм Дэмон поселил его в четырнадцатый помер. Десятью минутами позднее, тоже с омахского поезда, прибыла пара по фамилии Ормсби, следовавшая к родственникам в Шеридан-Форкс. Сэм проводил их в большой двухместный двадцать седьмой номер. Потом он вернулся к конторскому столику Торшона на лестничной площадке второго этажа и записал время, в которое постояльцы просили разбудить их, и на отдельной бумажке — то, что они заказали на завтрак, чтобы оставить ее повару Мэлверну Личу, который приходил на работу в пять тридцать утра.

Затем снова наступила тишина. Лишь изредка с улицы доносилось цоканье копыт и низкий неравномерный гул голосов из бара, что слева от входной двери на первом этаже. Сэм просидел несколько секунд, прислушиваясь к ночным звукам, затем открыл большую потрепанную книгу в кожаном переплете, нашел отмеченное место и углубился в чтение.

Входная дверь на первом этаже медленно открылась. Посмотрев вниз — мистер Торнтон поставил свой столик на лестничной площадке так, чтобы сидящий за ним человек мог легко замечать всех, кто входит и выходит, — Сэм увидел освещенную пламенем газовой горелки рыжеволосую голову Теда Барлоу, который устремился в бар, ответил на негромкие приветствия нескольких завсегдатаев, потом вышел и, шагая через две ступеньки, поднялся по лестнице к Сэму.

— Привет, ас. Что это ты читаешь?

Заложив страницу листиком бумаги, Сэм закрыл книгу.

— Так, ничего особенного. История. История революционных войн.

— Такой мелкий шрифт. Портишь себе глаза, а что будет потом, какая польза? — Барлоу щелкнул языком и присел на стоявшее справа от столика жесткое кресло из черного конского волоса. Он был на несколько лет старше Сэма. Низкорослый, коренастый, с носом, похожим на пуговицу, низким лбом и уже поредевшими спереди волосами. Вытащив из карманчика рубашки листочек бумаги, он развернул его и положил на стол перед Сэмом. — Вот состав их команды, смотри.

Сэм внимательно просмотрел список.

— Ну и чудак же этот Хэррисон, тоже набрал себе игрочков. У нас на подаче Гальдер. А кто такой Бёрчелл?

— Не знаю. Уолли говорит, какой-то новенький. Здоровенный парень. Два хороших удара — и команда получает очко.

Сэм свистнул.

— Ну ладно. Мы попробуем давать низкие и крученые мячи, посмотрим, как он будет реагировать. Ладно?

— Давай попробуем.

— Ну, а если он будет бить, тогда постараемся ловить и бросать поточнее.

Они засмеялись, потом еще раз просмотрели список и детально обсудили расстановку игроков в дальней части поля и другие тактические вопросы. Тед работал на сортировочной станции в компании «Юнион пасифик», но страстно увлекался бейсболом. Он играл кетчером, был помощником тренера и главным менеджером сборной команды Уолт-Уитмена «Уорриорс», каждое воскресенье игравшей на городском поле с командами из других городов. По мере того как шли годы и на мускулах начал появляться жирок, его надежды выйти в большой бейсбол слабели, но он все же не переставал мечтать об удачном сезоне и о сухом счете в игре с командой «Джосслин»; не исключена была даже возможность стать помощником тренера профессиональной команды главной лиги. А почему бы и не стать? Если «Уорриорс» смогла бы выиграть все игры в этом году, то неизвестно, чем бы все это кончилось. Энтузиазм Барлоу был заразителен. Когда Сэм Дэмон кончил среднюю школу, а в школьной команде он был лучшим подающим и бьющим, Тед уговорил его перейти подающим в команду «Уорриорс». Сэм и в этой команде оставался лучшим.

— Я долго обдумывал игру, — сказал Сэм.

— Какая-нибудь особая тактика?

Сэм улыбнулся и кивнул в знак согласия.

— Если у них будет игрок на третьей и к этому моменту никто не выйдет или выйдет только одни, то ты сделай вид, что готовишься к «сквизу». Третий и первый сторожа устремляются к базам. Подающий, разумеется, делает вид, что готовится бросить для «сквиза».

— А как же их игрок на третьей?

— В этом-то вся хитрость. Ты попросишь подачи для «сквиза». Как только я начну замахиваться, перехватчик рванется к третьей. Я даю обычный мяч в сторону, а ты, не раздумывая, возвращаешь его на базу. Если у третьей базы будет Стиви, то их игрок наверняка пробежит значительно дальше чем обычно, поэтому у нас появится возможность «наколоть» его. Все будет зависеть от своевременности и слаженности наших действий.

Барлоу прищурился, наклонил голову.

— Я припоминаю такую же игру… что-то аналогичное… Ты где узнал об этой тактике?

— Нигде не узнавал. Я выдумал ее сам, позавчера ночью. Барлоу нахмурил брови.

— Они не клюнут на такую приманку. Это команда второго класса.

— Мы тоже команда второго класса.

— Но несколько раз эту тактику применять нельзя. Это точно.

— А зачем несколько, только один раз, — улыбнулся Сэм. — В самый критический момент.

Барлоу посмотрел на Сэма, в его голубых глазах засверкали искорки.

— Ох и хитер ты! Ну ладно, давай попробуем.

— Но ты в этот момент прижми перчатку к колену или дан мне какой-нибудь другой ясный знак. Если я его не замечу и их бьющий ударит, то бедняга Стиви ничего уже не сделает.