— Для какого именно? — не понял Майк.

— В любой момент может сложиться так, что нам потребуется попасть куда-то именно на вертолёте, а я, скажем, не могу сесть за штурвал. Ранен или просто заболел. И что тогда? Пропадёт всё дело, только потому, что вы побоялись поверить в свои способности?

— Дело не в вере, — покачал головой Квон. — Каждый из нас отлично знает, на что способен. Тут другое. Как ты собираешься научить нас летать на этих штуках? Ведь у нас нет дополнительного топлива, чтобы проводить тренировочные полёты, а голая теория мало чем может помочь.

— Я же сказал, научу. Есть один способ, — решительно ответил Араб.

— Ну, тогда нам остаётся только положиться на твои слова, — ответил Майк.

— А вообще, парни, после этого приключения вам придётся всерьёз заняться своей подготовкой, — продолжал напирать Араб, попутно проверяя второй вертолёт. — Вы должны получить лётные карточки на вертолёт и легкомоторный самолёт, право на управление маломерными судами и как следует научиться стрелять.

— А что тебе не нравится в нашей стрельбе? — окончательно растерялся Квон.

— Всё. На данном этапе вы умеете только правильно держаться за оружие, но не пользоваться им.

— Ну, может, ты и прав, — нехотя признал Майк. — Мы больше привычны к рукопашной. Обычно, до стрельбы мы стараемся не доводить.

— Ну, это не всегда зависит от вас, — пожал плечами Араб. — А вообще, расскажите, что вы собирались делать, не будь меня?

— Для таких случаев у нас уже есть отработанная схема, — твёрдо ответил Квон. — Мы разбили бы лагерь прямо у тропы и дождались, когда они окружат нас. Оказавшись среди группы, мы начали бы работать.

— Кулаками?

— Да. Руки, шесты, в крайнем случае ножи. Огнестрельным оружием мы редко пользуемся, — ответил Майк с некоторым смущением.

— Это я заметил, — усмехнулся Араб. — Что ж, использовать эффект неожиданности достаточно умно, но не всегда срабатывает. Окажись их человек на пять больше, и вам пришлось бы туго.

— Помимо кулаков, мы используем ментальный удар.

— Как это?

— Объединяем силы и наносим один резкий удар. От неожиданности они замирают, и мы начинаем работать.

— Всё, в общем-то, логично, — задумчиво кивнул Араб, — но вся беда в том, что такие фокусы проходят только с плохо, точнее, стандартно подготовленными людьми. Столкнись вы в старые времена, даже ментальный удар не стал бы для вас спасением. Хороший стрелок сделает из вас решето в первые же десять секунд боя.

— После того, что мы сегодня увидели, я готов пересмотреть свои взгляды на нашу тактику, — мрачно кивнул Майк.

— Ну, не стоит так драматизировать, — чуть усмехнулся Араб. — Ещё десять-пятнадцать лет назад ваша тактика была бы самой выигрышной. Но жизнь не стоит на месте. Те времена, когда многие скорее хватались за нож, чем за автомат, к сожалению, заканчиваются. Пришло время не кулака, а ствола.

— А жаль, — грустно усмехнулся в ответ Квон.

— Поверь, мне тоже, — кивнул Араб. — Скажу вам откровенно: научиться пользоваться огнестрельным оружием мне пришлось только потому, что это диктуют правила современной войны. Даже служа срочную службу, я всегда предпочитал кинжал и метательный нож, а не автомат и гранаты.

— А где ты служил? — тут же спросил Майк.

— Прости, приятель, об этом я никому не могу рассказать, — покачал головой Араб. — Лучше расскажите мне о себе, — неожиданно попросил он.

Удивлённо переглянувшись, напарники растерянно уставились на него.

— Зачем тебе это? — осторожно спросил Квон.

— Раз уж нам предстоит стать одной командой и вы сами назначили меня своим командиром, я должен это знать, — пожал плечами Араб. — Это не праздное любопытство. Зная ваше прошлое и то, с чем вам приходилось иметь дело, я смогу использовать ваши познания в наших делах.

— Ну, тогда начну, пожалуй, я, — сверкнул белоснежными зубами Майк. — Родился в Канаде, всю юность прожил там. Ещё в колледже увлёкся рукопашным боем. Переехав после колледжа в Бразилию, всерьёз занялся копуэро. Сумел добиться хороших результатов и был призван кругом силы.

— Что изучал в колледже? — быстро спросил Араб.

— Экономика и финансы, — смущённо пожал плечами Майк.

— Бухгалтер?!

— Не совсем. Финансовый аналитик.

— Это здорово. В отряде всегда нужен человек, который мог бы профессионально заниматься материальной стороной дела. Учтём. Ну, а ты, Квон? Бежал из Гонконга или уже из социалистического Китая? — повернулся он к азиату, задавая вопрос по-китайски.

— Ты прав, брат. Я действительно китаец, но бежал не из Гонконга, а с Тибета.

— Вот как? И что же там делали твои родители? Искали Шамбалу? — усмехнулся Араб.

— Нет. Они были в составе боевых отрядов, оккупировавших Тибет. После выхода в отставку остались там. Там я и вырос, а после службы в армии оказался на Тайване. Зарабатывал кулаками на боях без правил. Приходилось голодать, ночевать на улицах. Родители к тому времени уже умерли, и власти забрали наш дом, поселив в нём другую семью военных. Я скитался больше десяти лет.

— А где драться научился? Только не говори мне, что в армии. Не поверю. Я слишком хорошо знаю, как учат в китайской армии рядовой состав, а на офицера ты не похож, — с твёрдой уверенностью сказал Араб.

— Это верно, офицером я так и не стал. Драться учился я ещё в детстве, в монастыре. Монахи оказались отличными учителями. Уже в пятнадцать лет я легко вставал против взрослых бойцов. Хватало и ловкости, и скорости движений.

— А после монастыря? Не думаю, что за десять лет ты успел пройти весь путь, от посвящённого до мастера.

— И снова ты прав, — кивнул Квон. — В армии я стал учеником одного известного в узких кругах полковника, мастера кунг-фу и командира группы разведки. Он отбирал в свой отряд талантливых ребят и делал из них настоящих убийц. Меня спасло только то, что я уже заканчивал свой срок службы. Он взял меня в группу как тренировочный мешок. Ну а уже после службы мне пришлось научиться драться, чтобы просто выжить.

— А как ты оказался в круге?

— Призвали, — пожал плечами Квон.

— Значит, кроме как воевать и драться, ты ничему научиться не успел?

— Выходит, что так, — грустно улыбнулся Квон.

— Ну, по крайней мере ты знаешь, что такое дисциплина и что бесцельных приказов не бывает, — улыбнулся в ответ Араб. — А самое главное, ты не боишься крови. В нашем деле это важно.

— Что будем делать с трупами? — неожиданно спросил Майк.

— Это и будет ваш первый урок, парни. Как избавляться от ненужных тел и правильно заметать следы. Как только подойдут крестьяне, отправимся.

— Они уже пришли, — тихо ответил Квон, кивком головы указывая на джунгли, из которых медленно выходила длинная процессия.

Первыми шли мужчины, сжимая в мозолистых руках старые, но ухоженные винтовки, топоры и мачете. Следом за ними шли женщины с детьми, и замыкали колонну старики. Увидев, что деревня цела и даже посевы не сильно вытоптаны, крестьяне разразились радостными криками и поспешили к своим лачугам.

Дождавшись, когда они успокоятся, Араб заложил два пальца в рот и издал лихой разбойничий посвист. Вскоре у вертолётов собралось всё мужское население деревни. Чуть подумав, Араб неожиданно заговорил на креольском, дикой смеси испанской, португальской и индейской речи. Именно этим языком пользовалось местное население во всех подобных глубинках.

Быстро объяснив индейцам, что именно ему нужно, Араб закрыл кабину вертолёта и, сделав воинам знак держаться рядом, решительно зашагал в гору. Крестьяне покорно потянулись следом за ним, не пытаясь возражать или спорить. Привычка управлять людьми сделала своё дело и сейчас. Ни у кого из индейцев даже не возникло сомнения в том, что этот странный человек имеет право указывать им, что делать.

Забрав тела, над которыми уже чёрной тучей кружили мириады мух, крестьяне уложили их на быстро срубленные жерди и понесли куда-то в джунгли. Не оборачиваясь и не обращая внимания на идущих рядом воинов, Араб решительно пошёл следом за индейцами.