— Давайте просто терпеливо подождём, сенатор, — вздохнул Сторм и, не прощаясь, положил трубку.

Откинувшись на спинку кресла, он принялся обдумывать создавшееся положение. Куда этот проклятый наёмник умудрился засунуть девчонку? Что он с ней сделал? И главное, где её искать? Дом, построенный им на пляже, был сдан внаём, и там жили вполне респектабельные люди. Другой недвижимости у него в стране не было. Все отели в городе и пригороде уже старательно проверялись людьми из агентства. Оставался последний вариант. Частный дом. Но чей? Всех знакомых Араба старательно отслеживали, и все, кто мог бы оказать ему помощь в подобном деле, тоже проверялись. Отбросив эмоции, Сторм попытался сосредоточиться и хотя бы на минуту стать наёмником, осмелившимся провернуть такую операцию. По всему выходило, что Араб уже должен был быть за границей. Там, где длинные руки агентства не сумеют быстро до него дотянуться.

Но где тогда Сара? Значит, он спрятал её там, куда не сможет попасть посторонний. В том, что Араб не станет подвергать жизнь девушки опасности, директор не сомневался. Несмотря на всё своё негативное отношение к наёмнику, директор должен был признать, что Араб старательно избегал лишней крови. Это было его жизненное кредо, которого он придерживался при любых обстоятельствах. Даже бойня, учинённая наёмниками на острове, где находилась генетическая лаборатория, вполне вписывалась в эту схему. Ведь он защищал своих людей.

За размышлениями он просидел почти до самого вечера, только периодически связываясь с поисковыми группами и с каждым отрицательным ответом становясь всё мрачнее. Результатов не было. Но неожиданно во второй половине дня раздался телефонный звонок, и директор, сняв трубку, услышал голос, который так долго ждал. Но даже теперь Араб остался верен самому себе. Отлично зная, что все телефонные разговоры директора записываются, он принялся на что-то намекать и неожиданно вспомнил про собаку Сторма. Положив трубку, Сторм развёл руками и поднялся из-за стола. Но не успел он сделать и трёх шагов, как снова зазвонил телефон. На этот раз на линии оказался сенатор. К удивлению Сторма, кто-то уже сообщил ему о звонке Араба. Сделав себе в памяти пометку: выяснить, кто так старательно стучит на него сенатору, — Сторм подробно доложил ему о состоявшемся разговоре.

— Может, вы всё-таки объясните мне, что всё это значит и какое отношение к моей дочери имеет ваша собака? — не выдержав, заорал сенатор.

— Ещё не знаю, но он явно на что-то намекал, — проворчал Сторм, лихорадочно обдумывая ситуацию.

— И что же это? В чём намёк? И объясните мне наконец, при чём здесь ваша собака? — не унимался сенатор.

— Собака, собака… — задумчиво повторил Сторм. — Точно, собака! Я никогда не говорил ему, что у меня есть собака. Чёрт, этого не может быть!

— Что? В чём дело? О чём вы, чёрт вас побери? — снова заорал сенатор.

— Простите, сенатор, но мне нужно срочно попасть домой, — быстро ответил директор, швырнул трубку на рычаг и выскочил из кабинета.

Удивлению Менди не было предела. Впервые в жизни она увидела директора в таком состоянии. Больше того, она впервые в жизни увидела, как этот пожилой, солидный человек выскакивает из кабинета и не просто бежит, а по-настоящему несётся к выходу. Заглянув в кабинет, она на всякий случай, заперла дверь и, вернувшись на своё место, переложила пистолет из ящика стола на полочку, рядом с клавиатурой компьютера.

К своему дому директор Сторм летел с сиреной и с визгом сжигаемой на поворотах резины. Но как только его машина остановилась у подъезда, прямо перед ней, едва не дотянувшись капотом до широкого бампера, остановился лимузин сенатора Ливински. Выскочив из машины, директор кинулся к дверям, не обращая внимания на окрики сенатора. Одним движением распахнув дверь, директор ворвался в дом, громко подзывая к себе пса.

Огромный мастифф, громко цокая когтями по паркету, выскочил в коридор, направляясь к нему от подвальной лестницы. Следом за директором в дом вошёл сенатор и, увидев пса, остановился. Быстро потрепав собаку по лобастой башке, Сторм осмотрелся и осторожно направился в сторону лестницы. Вошедшие следом за сенатором охранники, заметив его настороженность, слаженными движениями передёрнули затворы пистолетов и, обойдя Сторма, первыми двинулись по лестнице в подвал, привычно прикрывая друг друга по всем правилам. Сторм, ухватив сенатора за рукав, задержал его в коридоре, давая возможность своим парням проверить подвал.

Неожиданно из подвала показалась физиономия одного из парней.

— Директор, вам лучше самому взглянуть на это, — смущённо проворчал агент, бросая на сенатора непонятный взгляд.

Отпустив рукав сенатора, директор бросился в подвал чуть ли не бегом. Следом за ним, пыхтя и спотыкаясь, спускался сенатор. Но, едва они вошли, как с ходу остановились, словно наткнувшись на невидимую стену. Сторму хватило одно взгляда, чтобы понять невысказанную угрозу. Разложенные на полу плети и вибраторы, костюм в стиле садо-мазо и жёсткий ошейник, наглухо застёгнутый на шее девушки.

— Отстегните её и найдите какую-нибудь одежду, — приказал Сторм, устало приваливаясь к ближайшему шкафу.

— Что всё это значит, директор? — зашипел сенатор, не хуже разъярённой кобры. — Если он посмел прикоснуться к ней…

— Он её не трогал, — со вздохом ответил Сторм. — Это предупреждение.

— Кому? О чём? — растерялся сенатор.

— Нам обоим. Он показал нам, что ни мы сами, ни тем более наши близкие, не можем чувствовать себя в безопасности. А весь этот антураж говорит о том, что в следующий раз она может оказаться в каком-нибудь борделе, далеко отсюда.

— Откуда такая уверенность? — окончательно растерялся сенатор.

— Обратите внимание на то, что он обложил её вибраторами самых разных размеров и расцветок. По-моему, намёк вполне понятный. Отстегните её наконец, — зарычал он на возившихся с наручниками телохранителей. — И выньте кляп. Мне нужно с ней поговорить.

Вздрогнув от его рыка, один из телохранителей быстро расстегнул ремень, которым крепился шарик во рту у девушки. И только теперь Сторм в полной мере оценил полезность этого изобретения. Едва выплюнув силиконовую затычку, Сара разразилась такой тирадой, что оцепенели даже возившиеся с наручниками телохранители.

Удручённо покачав головой, сенатор шагнул к дочери и, взяв её жёсткими пальцами за подбородок, приказал:

— Придержи язык, Сара. Это уже не шутки.

— А не пошёл бы ты, папочка, куда подальше. Мне давно уже осточертели твои нотации. Да, отстегните меня наконец и помогите снять эту сбрую, — завопила девчонка, топая ногами и брызгая слюной.

— Это всё очень интересно, мисс, но вы должны сказать, что с вами произошло? Как случилось, что вы оказались пристёгнутой к трубе в моём подвале?

— Понятия не имею, — фыркнула в ответ Сара. — Машина заглохла, я вышла, чтобы позвать наших охранников, а вместо этого получила по морде и очнулась уже здесь.

— Вас ударили?

— Ну, если в вашем понятии получить по морде — это что-то другое, то да, меня ударили, — окрысилась девушка.

В этот момент наручники звякнули, расстегнувшись, и девица, морщась и охая, принялась растирать запястья. Быстро сняв свой пиджак, сенатор накинул его на плечи дочери и, повернувшись к Сторму, спросил:

— Что вы собираетесь предпринять по этому поводу?

— Ничего. Это было предупреждение, и, если мы попытаемся мстить, нас попросту уничтожат, — мрачно покачал головой Сторм.

— Выходит, вы знаете, кто меня сюда засунул? — с интересом спросила Сара.

— Знаю и могу поклясться на Библии, Торе и Коране одновременно, что вам лучше держаться от этого человека подальше. Целее будете.

— Кто он? — спросила Сара, и по тону девушки директор понял, что будет проще ответить, чем спорить.

— Бывший наёмник по прозвищу Араб. В прошлом он был лучшим в своём деле и, судя по всему, таким и остался. Похитить дочь сенатора, при этом не то что никого не убив, а даже никому мозоль не оттоптав, — это нужно уметь. И поверьте, юная мисс, если этот человек решит продать вас в один из восточных борделей, он это сделает. Сделает, несмотря на нашу охрану и на все деньги вашего отца.