— Хорошо, я возьму только малый набор, — усмехнулся он в ответ.

— Он ещё и потрошитель? — не удержалась Макгрегор.

— Учите историю, профессор. Оружие с пороховым зарядом было изобретено не так давно. До этого человечество успешно уничтожало само себя при помощи обычного заточенного железа, —

ус мехнулся Араб. — А кроме того, клинок не требует перезарядки, не перегревается и не клинит. Он просто делает своё дело.

— К тому же ещё и философ, — не сдержала иронии Ширли.

— Похоже, поездочка обещает быть весёлой, — усмехнулся Араб, поворачиваясь к директору.

Удручённо разведя руками, тот поморщился и, издохнув, ответил:

— Я же говорил, что это наш последний шанс.

— Что вы имеете в виду? — тут же встрепенулась Ширли.

— Ничего особенного, — отмахнулся директор. — Нас здорово поджимают сроки. Вот и неё.

Усмехнувшись про себя артистизму, с которым директор выдал эту ложь, Араб попрощался и отправился домой. Взяв такси, он назвал адрес и задумчиво уставился в стекло. Через полчаса он вошёл в свой первый и единственный собственный дом и, отложив трость, устало опустился в кресло.

В десять ноль пять утра военно-транспортный самолёт ВВС вырулил на взлётную полосу и, запустив двигатели, начал разбег. Сидевшие на жёстких металлических сиденьях члены группы мрачно переглянулись и приготовились к долгому полёту.

В том, что этот полёт окажется долгим, никто из них не сомневался. И дело тут было вовсе не во времени, которое им предстояло провести в воздухе. Уже сразу после взлёта профессор

Макгрегор принялась ныть, что сиденья жёсткие, что в самолёте не предусмотрены элементарные удобства, что ей хочется пить, и ещё два десятка всяких «что».

Первой её нытья не выдержала агент Кларк. Резко повернувшись к профессору, она сжала крепкий кулачок и, поднеся его к профессорскому носу, яростно прошипела:

— Или ты сейчас заткнёшься, или я тебе челюсть сломаю. Работать не помешает, а болтать попусту не будешь.

— Салли, не надо, — остановил её Араб ровным, совершенно спокойным голосом.

— При всём уважении, командир, но терпеть этот скулёж всю дорогу я физически не смогу, — мрачно отозвалась Кларк, бросив на профессора испепеляющий взгляд.

— Попробуйте просто уснуть, — с улыбкой посоветовав Араб.

— Под это нытьё? — фыркнула Салли.

— Отключитесь. Думайте о чём-нибудь приятном. Вас это тоже касается, профессор. Не стоит так сильно зацикливаться на собственной персоне. Поверьте, вы не самое большое светило в научном мире. Попробуйте быть немного проще.

— Ну вот что: не вам судить, какое я светило и какое место занимаю в науке. Что вы вообще знаете

о науке? — взвилась от возмущения Ширли.

— О науке — не много, — легко согласился Араб, — но я достаточно много знаю о людях. В моём деле это жизнен но необходимо. Расслабьтесь. Всё не так плохо, как кажется.

— Я действительно хочу пить, — ответила Ширли неожиданно жалобным голосом.

— Это не проблема, — усмехнулся Араб, достаная из своего видавшего виды рюкзака пластиковую бутылку.

— Что это? — настороженно спросила Ширли, с подозрением поглядывая на жидкость странного цвета.

— Крепкий чёрный чай. Без сахара и без всяких добавок. Отлично утоляет жажду. Попробуйте. Кстати, когда окажемся в джунглях, не вздумайте пить местную воду, предварительно не вскипятив ее. Это может быть смертельно опасно. И вообще, не стесняйтесь задавать вопросы. Если, конечно, хотите дожить до старости.

— Лучше бы это была диетическая кола, — вздохнула Ширли, сделав глоток из бутылки.

— А вы знаете, что любимый вами напиток изобрели случайно, создавая средство для чистки унитазов? — усмехнулся в ответ Араб. — А чай буддисты считают деревом, выросшим из век Будды.

— Что это ещё за ерунда? — удивлённо спросила Ширли.

— Это легенда. В некоторых странах Юго-Восточной Азии Будду называли неистовым варваром в одной сандалии. Однажды во время медитации он неожиданно для себя уснул. И, проснувшись, вырвал себе веки за то, что они посмели закрыться, обманув его. В том месте, куда он отбросил часть своей плоти, выросло чайное дерево.

— Я не слышала этой легенды, — пожала плечами Ширли.

— Восточная философия — наука гуманитарная. А вы — любитель цифр. В этом-то и проблема, — с улыбкой пожал плечами Араб.

Убрав бутылку в рюкзак, он откинулся на стену и прикрыл глаза. Увидев, что командир группы собирается вздремнуть, профессор Макгрегор возмущённо фыркнула и, развернувшись к нему всем корпусом, открыла рот, чтобы выдать очередную порцию возмущения.

Уловив её движение, Араб тут же открыл глаза и с чуть слышным раздражением спросил:

— Вам нужно что-то ещё, профессор?

— Я не понимаю, как вы можете спать в полёте? Разве вам не известно, что статистика падений самолётов…

— Послушайте, Ширли. Я понимаю, что вы — абсолютно гражданский человек, что вы — чистейший продукт своего века и своей страны, но ваше занудство превосходит все параметры стервозности даже по десятибалльной шкале. Чего вы от нас хотите? Чтобы мы всю дорогу сидели рядом с вами и, так же как и вы, сходили с ума от беспокойства? Поверьте, толку от этого не будет. Если этой калоше суждено грохнуться, она грохнется, и ничего тут не изменишь. Так что перестаньте гнусить и попытайтесь последовать нашему примеру. Попробуйте уснуть. В воздухе мы проведём почти двенадцать часов. Не стоит изводить себя столько времени.

— Двенадцать часов? — поражённо переспросила Ширли. — Да я с ума сойду за такое время!

— Вы так боитесь летать? — удивился Араб.

— Очень, — нехотя призналась она.

В ответ на это, агент Кларк издала презрительное фырканье. Удручённо покачав головой, Араб только развёл руками:

— Зачем же вы скрыли это от директора Сторма? Не сомневаюсь, он понял бы вас и подобрал бы вам замену.

— Я должна вырваться из своего института, — мрачно ответила Ширли, — а он обещал устроить мне перевод в любое научное заведение страны, если всё получится.

— Ну если обещал, то сделает, — кивнул в ответ Араб. — Его слову верить можно. Но это не значит, что вы можете отравлять жизнь всем, идущим рядом с вами. Чего ещё вы боитесь?

– Змей, пауков, летучих мышей, крыс, — примялась перечислять Ширли.

— О, боже! — взвыла агент Кларк. — И с таким набором фобий ты решилась участвовать в экспедиции?! Какой осёл тебя рекомендовал?! Ты хоть понимаешь, что ставишь всё дело под удар?!

— Спокойно, Кларк. Теперь уже ничего не исправишь, но по возвращении мне придётся сказать директору пару ласковых, — мрачно пообещал Араб.

— Это, конечно, здорово, но нашу проблему не решает, — пожала плечами Кларк.

— Я же сказал: будем использовать то, что есть под рукой.

— Это вы обо мне? — возмутилась Ширли.

— Не обо мне же, — фыркнула в ответ Кларк.

— Ну знаете ли, это уже слишком! Вы не имеете права меня так оскорблять! — подскочила Ширли вместе с сиденьем.

— Знаете, профессор, наше путешествие только началось, а вы уже мне изрядно надоели. Сядьте и помолчите. Сейчас ваши знания никому не нужны, поэтому просто помолчите, — резко ответил Араб.

— Короче говоря, заткнись, — перевела его слова на обычный язык агент Кларк.

Переведя взгляд с неё на Араба, Ширли вновь попыталась возмутиться, но, увидев, что оба спутника закрыли глаза и слушать её не собираются, обиженно замолчала. Эта блаженная тишина длилась весь перелёт до Манилы.

На авиабазу, неподалёку от столицы, самолёт приземлился во второй половине дня. Несмотря на долгий полёт и смену часовых поясов, Араб и Кларк чувствовали себя прекрасно, чего нельзя было сказать о профессоре. Злая, усталая и от этого ещё более раздражительная Ширли Макгрегор в таком состоянии больше всего напоминала разозлённую кошку: шипела, плевалась и бросалась на всё, что появлялось в поле её зрения.

От банальной драки группу спасло только то, что Ширли прекрасно понимала: физически ей с попутчиками не совладать. Но это не мешало ей изрыгать потоки яда и ненависти. Рот прекрасной профессорши не закрывался ни на минуту.