– Хорошо, я возьму только малый набор, – усмехнулся он в ответ.

– Он ещё и потрошитель? – не удержалась Макгрегор.

– Учите историю, профессор. Оружие с пороховым зарядом было изобретено не так давно. До этого человечество успешно уничтожало само себя при помощи обычного заточенного железа, – усмехнулся Араб. – А кроме того, клинок не требует перезарядки, не перегревается и не клинит. Он просто делает своё дело.

– К тому же ещё и философ, – не сдержала иронии Ширли.

– Похоже, поездочка обещает быть весёлой, – усмехнулся Араб, поворачиваясь к директору.

Удручённо разведя руками, тот поморщился и, вздохнув, ответил:

– Я же говорил, что это наш последний шанс.

– Что вы имеете в виду? – тут же встрепенулась Ширли.

– Ничего особенного, – отмахнулся директор. – Нас здорово поджимают сроки. Вот и неё.

Усмехнувшись про себя артистизму, с которым директор выдал эту ложь, Араб попрощался и отправился домой. Взяв такси, он назвал адрес и задумчиво уставился в стекло. Через полчаса он вошёл в свой первый и единственный собственный дом и, отложив трость, устало опустился в кресло.

* * *

В десять ноль пять утра военнотранспортный самолёт ВВС вырулил на взлётную полосу и, запустив двигатели, начал разбег. Сидевшие на жёстких металлических сиденьях члены группы мрачно переглянулись и приготовились к долгому полёту.

В том, что этот полёт окажется долгим, никто из них не сомневался. И дело тут было вовсе не во времени, которое им предстояло провести в воздухе. Уже сразу после взлёта профессор Макгрегор принялась ныть, что сиденья жёсткие, что в самолёте не предусмотрены элементарные удобства, что ей хочется пить, и ещё два десятка всяких «что».

Первой её нытья не выдержала агент Кларк. Резко повернувшись к профессору, она сжала крепкий кулачок и, поднеся его к профессорскому носу, яростно прошипела:

– Или ты сейчас заткнёшься, или я тебе челюсть сломаю. Работать не помешает, а болтать попусту не будешь.

– Салли, не надо, – остановил её Араб ровным, совершенно спокойным голосом.

– При всём уважении, командир, но терпеть этот скулёж всю дорогу я физически не смогу, – мрачно отозвалась Кларк, бросив на профессора испепеляющий взгляд.

– Попробуйте просто уснуть, – с улыбкой посоветовал Араб.

– Под это нытьё? – фыркнула Салли.

– Отключитесь. Думайте о чёмнибудь приятном. Вас это тоже касается, профессор. Не стоит так сильно зацикливаться на собственной персоне. Поверьте, вы не самое большое светило в научном мире. Попробуйте быть немного проще.

– Ну вот что: не вам судить, какое я светило и какое место занимаю в науке. Что вы вообще знаете онауке? – взвилась от возмущения Ширли.

– О науке – не много, – легко согласился Араб, – но я достаточно много знаю о людях. В моём деле это жизненно необходимо. Расслабьтесь. Всё не так плохо, как кажется.

– Я действительно хочу пить, – ответила Ширли неожиданно жалобным голосом.

– Это не проблема, – усмехнулся Араб, доставая из своего видавшего виды рюкзака пластиковую бутылку.

– Что это? – настороженно спросила Ширли, с подозрением поглядывая на жидкость странного цвета.

– Крепкий чёрный чай. Без сахара и без всяких добавок. Отлично утоляет жажду. Попробуйте. Кстати, когда окажемся в джунглях, не вздумайте пить местную воду, предварительно не вскипятив ее. Это может быть смертельно опасно. И вообще, не стесняйтесь задавать вопросы. Если, конечно, хотите дожить до старости.

– Лучше бы это была диетическая кола, – вздохнула Ширли, сделав глоток из бутылки.

– А вы знаете, что любимый вами напиток изобрели случайно, создавая средство для чистки унитазов? – усмехнулся в ответ Араб. – А чай буддисты считают деревом, выросшим из век Будды.

– Что это ещё за ерунда? – удивлённо спросила Ширли.

– Это легенда. В некоторых странах ЮгоВосточной Азии Будду называли неистовым варваром в одной сандалии. Однажды во время медитации он неожиданно для себя уснул. И, проснувшись, вырвал себе веки за то, что они посмели закрыться, обманув его. В том месте, куда он отбросил часть своей плоти, выросло чайное дерево.

– Я не слышала этой легенды, – пожала плечами Ширли.

– Восточная философия – наука гуманитарная. А вы – любитель цифр. В этомто и проблема, – с улыбкой пожал плечами Араб.

Убрав бутылку в рюкзак, он откинулся на стену и прикрыл глаза. Увидев, что командир группы собирается вздремнуть, профессор Макгрегор возмущённо фыркнула и, развернувшись к нему всем корпусом, открыла рот, чтобы выдать очередную порцию возмущения.

Уловив её движение, Араб тут же открыл глаза и с чуть слышным раздражением спросил:

– Вам нужно чтото ещё, профессор?

– Я не понимаю, как вы можете спать в полёте? Разве вам не известно, что статистика падений самолётов…

– Послушайте, Ширли. Я понимаю, что вы – абсолютно гражданский человек, что вы – чистейший продукт своего века и своей страны, но ваше занудство превосходит все параметры стервозности даже по десятибалльной шкале. Чего вы от нас хотите? Чтобы мы всю дорогу сидели рядом с вами и, так же как и вы, сходили с ума от беспокойства? Поверьте, толку от этого не будет. Если этой калоше суждено грохнуться, она грохнется, и ничего тут не изменишь. Так что перестаньте гнусить и попытайтесь последовать нашему примеру. Попробуйте уснуть. В воздухе мы проведём почти двенадцать часов. Не стоит изводить себя столько времени.

– Двенадцать часов? – поражённо переспросила Ширли. – Да я с ума сойду за такое время!

– Вы так боитесь летать? – удивился Араб.

– Очень, – нехотя призналась она.

В ответ на это, агент Кларк издала презрительное фырканье. Удручённо покачав головой, Араб только развёл руками:

– Зачем же вы скрыли это от директора Сторма? Не сомневаюсь, он понял бы вас и подобрал бы вам замену.

– Я должна вырваться из своего института, – мрачно ответила Ширли, – а он обещал устроить мне перевод в любое научное заведение страны, если всё получится.

– Ну если обещал, то сделает, – кивнул в ответ Араб. – Его слову верить можно. Но это не значит, что вы можете отравлять жизнь всем, идущим рядом с вами. Чего ещё вы боитесь?

– Змей, пауков, летучих мышей, крыс, – принялась перечислять Ширли.

– О, боже! – взвыла агент Кларк. – И с таким набором фобий ты решилась участвовать в экспедиции?! Какой осёл тебя рекомендовал?! Ты хоть понимаешь, что ставишь всё дело под удар?!

– Спокойно, Кларк. Теперь уже ничего не исправишь, но по возвращении мне придётся сказать директору пару ласковых, – мрачно пообещал Араб.

– Это, конечно, здорово, но нашу проблему не решает, – пожала плечами Кларк.

– Я же сказал: будем использовать то, что есть под рукой.

– Это вы обо мне? – возмутилась Ширли.

– Не обо мне же, – фыркнула в ответ Кларк.

– Ну знаете ли, это уже слишком! Вы не имеете права меня так оскорблять! – подскочила Ширли вместе с сиденьем.

– Знаете, профессор, наше путешествие только началось, а вы уже мне изрядно надоели. Сядьте и помолчите. Сейчас ваши знания никому не нужны, поэтому просто помолчите, – резко ответил Араб.

– Короче говоря, заткнись, – перевела его слова на обычный язык агент Кларк.

Переведя взгляд с неё на Араба, Ширли вновь попыталась возмутиться, но, увидев, что оба спутника закрыли глаза и слушать её не собираются, обиженно замолчала. Эта блаженная тишина длилась весь перелёт до Манилы.

На авиабазу, неподалёку от столицы, самолёт приземлился во второй половине дня. Несмотря на долгий полёт и смену часовых поясов, Араб и Кларк чувствовали себя прекрасно, чего нельзя было сказать о профессоре. Злая, усталая и от этого ещё более раздражительная Ширли Макгрегор в таком состоянии больше всего напоминала разозлённую кошку: шипела, плевалась и бросалась на всё, что появлялось в поле её зрения.

От банальной драки группу спасло только то, что Ширли прекрасно понимала: физически ей с попутчиками не совладать. Но это не мешало ей изрыгать потоки яда и ненависти. Рот прекрасной профессорши не закрывался ни на минуту.