Додумать я не успел – мы пришли. Арлис привел меня к аккуратному одноэтажному домику с небольшим садиком. Взлетев по крыльцу, он принялся изо всех сил барабанить во входную дверь. Прервавшись на некоторое время, чтобы передохнуть он пояснил свои действия:

– Стучать нужно погромче, а то бабушка Вирма немного глуховата.

И паренек снова принялся долбить в дверь. Где-то минут через пять он выдохся.

– Наверное, она сегодня на площади, – предположил он и стал медленно спускаться. Но не успел сделать и шага, как дверь отворилась и на пороге появилась старушка самого благообразного вида. Пестрый платок на голове, опрятное платье и чистый белый передник… А в руке деревянный половник. Она некоторое время разглядывала моего проводника, а потом заговорила:

– Арлисик, дорогой. Что же ты так тихо стучал, а я и не слышала. Стояла себе у плиты, вдруг слышу, кто-то скребется. Дай, думаю, посмотрю, небось, опять мальчишки у меня подсолнухи воруют. Выбежала, а тут ты, – она замолчала, но вдруг всплеснула руками. – Да что же это я тебя на пороге держу. Ты заходи, я как раз супчик сварила.

– Бабушка Вирма подождите, я вам тут постояльца привел, – закричал он и на всякий случай уточнил: – У вас ведь никого еще нету?

– Ась, квантирант новый, – бабка подслеповато уставилась на меня. – Пять золотых в месяц. Коли согласен, так заходи, чего на пороге топтаться.

Старушка развернулась и двинулась вглубь здания. Мы с Арлисом последовали за ней. Внутри домик выглядел так же аккуратно, как и снаружи. Чистенько так, опрятненько, вазы с цветами. На стенах кое-где висели картины, на полу лежали добротные ковры. Втроем мы прошли на кухню. Бабка махнула нам рукой, мол, садитесь за стол, раз уж приперлись, а сама пошла к плите. Там у нее, судя по запаху, варилось что-то очень вкусное. У меня даже желудок забурчал – такой дивный был запах. Я сразу вспомнил, что не ел уже несколько дней. И, примостившись за столом, принялся пожирать глазами кастрюльку на плите. К моей огромной радости, старушка не заставила себя долго ждать и сноровисто перенесла варево с плиты на стол. Едва дождавшись, когда мне наполнят тарелку, я накинулся на еду. И тут вышел некоторый конфуз – есть через небольшую прорезь в маске оказалось чрезвычайно неудобно. После нескольких неудачных попыток я разозлился и растер овощи в жидкую кашицу. Теперь есть стало гораздо удобнее, и я быстро управился со своей порцией, а затем и с добавкой.

Когда с едой было покончено, хозяйка собрала тарелки и удалилась. Вернувшись через несколько минут, она обратилась ко мне:

– Ну, пошли что ли комнату смотреть, – и, развернувшись, вышла из кухни.

Я последовал за ней. Пройдя до конца коридора, Вирма на ощупь выбрала ключ из связки (когда только успела ее достать) и отперла дверь. Пройдя вслед за ней в комнату, я осмотрелся. Кровать, стол, стул, шкаф, окно – в общем, ничего особенного, но все равно чувствовался какой-то уют. Как в родной квартире. За такое чувство я готов был заплатить даже запрошенную несусветную цену.

– Подходит? – спросила бабка, слеповато щурясь в мою сторону.

– Вполне, – ответил я, но, видя, что она меня не слышит, просто кивнул.

– Тогда, плати золотой за неделю вперед. А то знаю я вас: сначала поживете в свое удовольствие, а потом сбежите, побросав вещи.

Я, не торгуясь, отдал затребованную сумму. Во-первых, деньги не мои, а во-вторых, задерживаться я здесь не собираюсь. По крайней мере, дольше необходимого. Получив в свое безраздельное пользование комнату и ключ от нее, я сложил камзол и кольчугу в шкаф. После этого на мне остались только штаны, рубашка и плащ. Конечно, еще и оружие – оставлять его здесь, когда в городе орудует какой-то маньяк, мне виделось не самой лучшей идеей. Да и чувствовал я себя без него как-то не уютно.

Закрыв комнату и спрятав ключ в карман, я отправился на поиски Арлиса. Он обнаружился там же, где я его и оставил – за столом. Только теперь он уверенно трескал яблоко. И с таким удовольствием он это делал, что я даже начал ему немного завидовать.

– Ну что, пойдем еще куда-нибудь? – спросил он, вгрызаясь в сочный фрукт.

– Да, мне нужен кузнец, – сказал я, потирая маску, – или кто-нибудь еще, работающий по металлу. Только он должен быть лучшим в своем деле.

– Ну, эт запросто. Это тебе Межко нужен. Он у нас лучший кузнец в городе, да и столичным вряд ли чем уступает, – парень легко выскочил из-за стола и направился к выходу. По пути он прихватил еще одно яблоко из стоявшей у двери корзинки.

– Да и мужик он добрый. Когда я еще совсем ребенком был, он нам разные игрушки делал. И даже боевой шлем давал поносить, – между делом болтал Арлис, пока мы шли, – Да и вообще, все дарродцы люди хорошие – отзывчивые очень. Я вот как-то наконечник у копья братова погнул. Так Межко, увидев меня в слезах, быстро его перековал и ничего взамен не попросил. Правда, от брата мне тогда все равно попало, наверно, кто-то из соседей настучал.

Тем временем мы вышли к группе домов, стоявших отдельно от остального города.

– Это и есть наш Черный район, – продолжал трещать парень и я с удовольствием его слушал, потому что просто так идти было скучно. – В отличие от других городов мы обносим его не стеной, а по дарродской традиции окружили земляным валом и рвом с водой. Получился такой город в городе. И еще ни разу город не горел из-за кузнецов. Сам район на моей памяти уже раза три, а вот город ни разу.

Между тем мы прошли надо рвом по мостику и беспрепятственно прошли за вал. Здесь дома стояли подальше друг от друга, над каждым поднимался столб дыма. Обойдя стороной первых три кузни мы зашли, пожалуй, в самую неприметную. Не будь со мной Арлиса, я бы ее даже не заметил и прошел мимо.

Внутри стоял жуткий грохот. Причиной ему служили кузнецы. А вернее, мастер и молотобоец. Мастер держал клещами раскаленный металл и тихонько постукивал по нему молотком, показывая, куда подмастерью следует бить. Нас они не замечали, Арлис пытался обратить на себя внимание криком, но всегда попадал в удары молотобойца. Наконец он и сам понял, что надрывается зря и замолчал. Видимо, решил подождать, пока заготовка остынет, и ее положат в горн на разогрев. Вот тогда-то и можно будет поговорить. Ждать пришлось недолго, где-то через десяток ударов железяка остыла, и кузнец сунул ее обратно в горн для повторного разогрева. Только сделав это, он обратил на нас внимание.

– Здрасьте, дядь Межко. Как здоровье, как Ле…дочка ваша? – заговорил сразу паренек.

– И тебе по здорову Арлис, – огладил кузнец сильно опаленную бороду. – А на здоровье пока не жалуюсь. Да и Лейна в порядке. Он хитро посмотрел на краснеющего проводника.

– Ну, сказывай, зачем пожаловал? Да и спутник твой кто? – продолжил кузнец.

– О, это благородный дворянин. Он сказал, что ему нужен лучший кузнец города. И я сразу привел его к тебе, – расплылся в довольной улыбке парень.

– Лестно, очень лестно слышать. Ну-с, – обратился он ко мне, – чего же хочет благородный дворянин от скромного кузнеца?

– «Благородный господин», – передразнил я его и постучал по маске, – хочет снять это со своего лица. И за это…

Я прикинул содержимое своего кошеля, Там было где-то двести золотых, да еще мелочь серебром да медью. …готов щедро заплатить.

– Хм, позвольте мне посмотреть, – Межко подошел и осторожно коснулся маски. Пару секунд он внимательно рассматривал металл, а затем его зрачки расширились.

– Не может быть!!! – вырвалось у него.

– Давайте выйдем на воздух, что-то я стал плохо видеть, – кузнец приглашающее махнул рукой в сторону двери.

После полутемной кузни дневной свет показался ослепительно ярким. А пока я стоял и привыкал к нему, привычный к таким перепадам Межко внимательно ощупывал маску. Время от времени он цокал языком или бормотал себе что-то под нос.

– Нет, – наконец сказал он, – я не смогу это снять. Да и никто не сможет. Разве что вместе с головой.

– Но почему?! Неужели так трудно перекусить клещами пару цепочек, удерживающих маску? – негодовал я, неужели придется таскать эту железяку всю жизнь?!