Я снова подивился прозорливости моего приятеля. Я-то про процесс большевизации Советов знал...

-- Кстати Миша, когда будешь писать передовую, вспомни слова Гучкова про европейскую семью.

-- Это какие? А, вспомнил. "Мы должны все объединиться на одном - на продолжении войны, чтобы стать равноправными членами международной семьи". Эти?

-- Вот именно. Развей тему, что ради того, чтобы наших либералов в Европе приняли бы за своих, они готовы положить новые сотни тысяч русских людей.

--Да, это хорошая мысль. Обязательно проведу её в статье.

Изготовление экстренного номера - это дикий дурдом, гонка со временем. В моем времени такого уже не делали - на фига, если ТВ всё равно опередит? Но тут это было в порядке вещей. Так что ребята работали в формате аврала, но четко и слаженно. Впрочем, когда я работал в отделе новостей на телевидении, мы и не такое делали. Мы успели. В одиннадцать часов вечера номер вышел. И тут же пошел в продажу. Несмотря на позднее время, его раскупали со свистом, начиная чуть ли не от ворот типографии. Потому что мы оказались первыми. Тем более, мы сумели отразить два важнейших события дня - и оба из первых рук. И к тому же их связать. Я уже давно ввел практику пока ещё неизвестных здесь хэдлайнов - то есть надписей над заголовком, отражающих самое важное. На этот раз хедлайн гласил: "Корниловщина и либерализм - две стороны одной медали".

А ведь ещё пришлось писать материал и для "Правды". Создав его, я отправился туда на извозчике. Как оказалось, торопился я зря. Потому что у них и конь не валялся. Нет, Сталин бы газету выпустил. Но ЦК требовал отразить именно их мнение. А оно никак не могло сложиться. В конце концов, Виссарионович послал их подальше, но время было упущено.

А я вышел на свежий воздух и побрел по Троицкому мосту. Несмотря на дикую усталость, в голове продолжал вертеться главный вопрос: так что же случилось, вашу мать! И постепенно ответ начинал находиться...

Я вспомнил, что в германском руководстве было в 1917 году две группировки. Одни выступали за то, чтобы вывести Россию из войны, заключив с ней сепаратный взаимовыгодный мир. Здесь рулили дипломаты и стратегическая разведка, которая обреталась под "крышей" МИДа. Другие, а это были военные, хотели и дальше воевать на два фронта. Они продолжали верить в победу. В моей истории верх взяли вояки, кайзер повыгонял всех сторонников мира с важных постов. А почему? Так ведь после провала июньского наступления стало очевидно: воевать Россия не способна. А значит -- на фига тогда с ней заключать какие-то соглашения. Надо просто подождать, пока ситуация дойдет до ручки. Что и вышло. Но в этой истории наступления не было! Конечно, немецкая разведка отлично знала, что происходило в русских войсках. Но ведь донесения разведки никогда и нигде не воспринимались как истина в последней инстанции. Тем более, в эти времена, когда шпионская деятельность еще очень сильно отдавала кустарщиной. А если главари разведки и в самом деле примыкали к сторонникам заключения мира - так ведь большой вопрос, что они докладывали "наверх".

Между прочим, по сравнению с союзниками Российская армия смотрелась в этой истории не так уж и плохо. В мае на Западном фронте французские солдатики после бездарно проваленного наступления, прозванного "мясорубкой Нивеля", бунтовали только в путь. Волнения охватили 54 дивизии, а с фронта за несколько дней сдернули аж 20000 солдат. И ведь они драпали не так чтобы по кустам и в погреб - а внаглую захватывали грузовики и поезда.

Порядок, правда, навели, но тем не менее... Кстати, немецкая разведка это дело откровенно прошляпила. А ведь немцы имели шанс очень неплохо наподдать французам, пока у тех царил полный бардак.

Так что, если подумать, нечего удивляться, что во Втором рейхе миротворцы взяли верх. Ведь русская армия сковывала 49% германо-австрийских войск. Поучалось - немцы решили удвоить свои силы на Западном фронте. Ведь, как ни крути, для Германии главным фронтом был Западный. Начиная войну, она собиралась воевать прежде всего с Францией. А остальные, ну, разве что, кроме Австро-Венгрии, могли вести себя ну очень по-разному.

В общем, дело кончилось хорошо и почти не больно. Народные массы удалось успокоить. Благо, Чернов числился типа революционером. Тем более, что Виктор Михайлович принадлежал к меньшинству социалистов-революционеров, которые всегда выступали против войны. Он даже присутствовал на знаменитой Циммервальдовской конференции*.

(*Международная социалистическая конференция в Циммервальде. Проводилась 5-8 сентября 1915 года наиболее радикальными российскими и европейскими социалистами, занявшими резко антивоенную позицию. Собственно, именно с неё начинается история Коминтерна.)

Хотя революционером он давно быть перестал. Да, по-моему, никогда им и не был. Как и многие в начале века, он рассчитывал, что власть испугается террора и пойдет на демократические реформы.

Но, как бы то ни было, вернувшийся в Питер вооруженный народ вел себя довольно мирно. Возможно, они "перегорели" в ожидании корниловцев. Хотя несколько офицеров были убиты, а какое-то количество получило травмы разной степени тяжести. Это те, кто имел глупость громко на улицах говорить, что сепаратный мир является предательством.

По этому поводу, кстати, я разразился статьей в "Рабочей окраине", под псевдонимом, разумеется. Она называлась "Кого мы предали?" В ней я поведал о своеобразном поведении союзничков, которые всю войну откровенно на нас ездили. Сведений из будущего я практически не использовал. Хватало и всем известных фактов. Просто в этом времени мышление у людей было другое, менее циничное - никто не мог поглядеть на вещи под таким углом. Сталин мою статью очень хвалил - он-то сразу понял, кто автор. Я продолжал сотрудничать с "Правдой" -- и мои материалы Виссарионович читал постоянно. Кстати, статья понравилась и Ленину. Хотя он был без понятия, что её написал сотрудник партийной газеты, с которым он вежливо здоровался при встречах в редакции. Ильич всем показывал материал, говоря - вот учитесь, как надо вести агитацию.

Статью перепечатали многие газеты, в ответ правые подняли вой. Дело тут даже не в моих талантах. Просто прямо выступать против мира было чревато. "Новое время" попробовало - так в её редакции устроили небольшой погром. И, судя по тому, как он проходил, никто его специально не организовывал. Ну, достала народ война! А наезжать на мою статью - это была вроде как литературная полемика. Хотя, честно говоря, никаких внятных аргументов выставить оппоненты не сумели--- всё тот же бред про всех уже доставшие общечеловеческие, простите "европейские гуманистические ценности", "святость союза" и так далее.

Сразу же после разгрома корниловщины всплыли сведения про офицерскую "пятую колонну" в городе. Кинулись ловить генерала Сидорина, который все основные события просидел в "Вилле Родэ". Но он, как и в моей истории, скрылся в неизвестном направлении с большой суммой денег.

По доходившим до нас сведениям, разнообразные представители Антанты и их местные подельщики метались по городу ошпаренными кошками, щедро раздавая деньги. В последнем особенно преуспели американцы - просто у них денег было больше. Я ждал, когда дойдет очередь до нас. Я дождался. Примерно через неделю после смены правительства Миша являлся в редакцию очень довольный.

-- Ты знаешь, я тут виделся с одним мистером. Он предлагал мне сто тысяч долларов сразу и хорошие деньги дальше, если я переду на сторону противников мира.

-- А ты?

-- За кого ты меня принимаешь? - Слегка обиделся мой коллега.

-- Я принимаю тебя за умного еврея. Тебе бы помешали сто тысяч? Взял бы - и послал бы их к черту. Они бы что, в суд на тебя бы подали?

Миша несколько опешил.

-- А что, в Америке так принято?

-- В Америке это нормальная деловая этика. Надул партнера, но если всё по закону - ты герой. Украл, не поймали - значит, ты герой.