- А в чем дело?

- Она и есть моя девушка, - Максим счастливо посмотрел на Женю и они поцеловались. Сашка так и застыл на месте.

- А ты, оказывается, зря времени не теряешь, - вымолвил он, - могу только поздравить вас обоих с неплохим выбором. Честное слово. Только, братец, хочу тебя расстроить.

- Чем? – испугался Максим.

- В отличие от тебя, мне известны политические взгляды твоей девушки. Не могу сказать, что я их разделяю полностью. Но старая консерва вроде ее отца из нее точно не выросла.

- Спасибо, Саша, - ответила Женя, - но у нас с тобой серьезное расхождение в одном вопросе…

- Да, - хлопнул себя Сашка по лбу, - расскажите мне оба, как вы не поубивали друг друга до сих пор?

- На тему, - не понял Максим.

Принесли меню, все трое начали изучать список. Сашка, не обращая внимания на присутствие официанта, сказал:

- Как это на тему. Макс у нас весь такой любитель природы, науки. И атеист. А Женя, ты же сама говорила, что относишься к религии…Черт. Я кажется понял.

Женя Сулянина улыбнулась ему:

- Если я говорила это при моем отце, то это не значит, что я действительно религиозный фанатик. Если я с грустными глазами говорила по телевизору, что поеду в церковь поставить свечку за погибших в той ужасной аварии парохода, то это не значит, что я глубоко верующая. Я просто читала свой текст, заранее написанный папиным пиарщиком. Что в этом такого?

- Извини, только сейчас это понял. Просто для меня – религия, это чума, от которой надо бежать со всех ног.

- Саша, - удивилась Женя, - а откуда такое отношение?

- Да потому что все люди, имеющие отношение к религии, с которыми я сталкивался, были редкостной падалью. В школе нам устроили в девятом классе предмет про «религиозное воспитание». Его вел какой-то совершенно озабоченный тип, который все время срывался на философствования на тему Страшного суда и прочей ерунды подобного плана. А потом его уволили, потому что он двух девчонок из нашего класса лапал. При этом уголовной ответственности ему не впаяли – мол церковь у нас неприкосновенна. Помимо этого в нашем доме была бабка. Подчеркиваю – именно бабка, не бабулька. У нее на почве религии был сдвиг страшнейший. Она считала, что нельзя жить «во грехе», у самой никогда не было не то что мужа, даже друга. Так и умерла старой девой. В свое время она у нас во дворе отмочила совершенно жуткую вещь. У нее под окном стояла скамейка. Там часто сидели влюбленные. Причем, чаще всего просто сидели, никому не мешали. Она их часто гоняла, чтобы они грех не сеяли у нее под окнами. А однажды на целующуюся пару вылила кастрюлю кипятка.

- Господи, - Женя зажмурилась.

- Парень отделался легкими ожогами, а девушка, в итоге осталась инвалидом, и лицо ей так и не восстановили. Она потом с собой покончила. А старуху эту оправдали, так как в суде умудрились доказать, что потерпевшие «оскорбляли чувства верующих»..

- Но это единичные случаи, - ответила Женя, - понимаешь, я не придерживаюсь позиции жесткого атеизма. Потому что вера, это светлое чувство. И я знаю людей, которые благодаря вере являются очень чистыми людьми. Они словно светятся изнутри.

- А еще они здорово торгуют своей верой в огромных каменных мавзолеях, именуемых храмами. Разве нет? – спросил Сашка.

- Тут я тебе не отвечу.

- Ну ты же была в главном соборе Озерска? Видела все эти бесчисленные лавочки с библиями, свечками, крестиками. И видела эти волшебные цены. Их восковые свечки можно купить на рынке в десять раз дешевле. И так со всем. Что же это за вера такая, которая работает не хуже корпорации вроде Макдональдса?

- По мне, - вмешался Максим, - вера – это слабость. Такой странный человеческий комплекс, который ему удобен, чтобы успокоить себя, болезного. Дать фантастическое объяснение чему-то сложному.

- Маська, - расстроилась Женя, - и ты туда же!

- Женя, - ответил Сашка, - любая вера это самообман. Да Макс тебе все равно больше может сказать, он же всего Докинза[13] перечитал.

- Но у Докинза тоже, знаешь ли, - парировал Максим, - местами встречаются гремучие перегибы. Но его мысль о том, что ветхозаветный бог – самый жуткий отрицательный персонаж в истории художественной литературы, - бесподобна. И мне жалко тех, кто верует в такого психопата.

- И все равно, - не унималась Женя, - я не верю в бога вокруг которого водит хоровод наша церковь, но я знаю, что существует сила, которая следит за нами, и перед которой придется отвечать.

- Милая, - взмолился Максим, - да видел я тех, кто другой силе поклоняется. Одни баранов прямо в центре города на глазах у людей режут, другие с бубнами прыгают вокруг своей оси, Кришну зовут и свой дзэн ищут. И главное наши с тобой родители, которые вроде тут как власть, закрывают на все это свои глаза.

- Каждый имеет право на свою веру, - резонно заметила Женя.

- Да, согласен. Но не считаешь ли ты, что когда они во имя Аллаха пускают кровь этой животине на глазах у толпы воспитанников детского сада, из которых детей почитателей их божества от силы процентов пять-шесть – это перебор.

- А я тебе еще о другом напомню, - встал на добивание Сашка, - мне сразу вспоминаются тетушки, которые бродят по квартирам, предлагают поговорить об Иисусе, а после этого приглашают на вакханалии, которые называют молебнами и ломают людям психику.

- Паразиты от религии есть везде. Как и секты, - отрезала Женя.

- Верно. Только не забудь, - напомнил Максим, - что наше с тобой христианство в понимании ортодоксальных иудеев – самая настоящая секта.

Тут в разговор вмешался администратор зала, который стоял возле их столика и собирался втиснуться в дискуссию:

- Молодые люди, вы не заметили, что находитесь в общественном месте. На вас поступила жалоба. Я обязан потребовать, чтобы вы прекратили эти разговоры, в противном случае, мы будем вынуждены попросить вас уйти.

- С какой это стати? – возмутился Сашка.

- Здесь присутствуют люди верующие и вы должны уважать…, – воскликнул администратор, но его снова перебили.

- Пардон. Что я, простите, должен уважать?

- Вы должны уважать чувства верующих людей, - с напускным апломбом сказал администратор.

- Ой, зря вы, - сказал Сашка, - зря вы про эти их чувства сказали…Послушайте меня. Требование к уважению чувств верующих так же смешно, как требование уважать любой человеческий маразм. Если ты веришь в то, что детей приносит аист, то мы должны уважать твои чувства. Если ты веришь, что земля плоская, мы должны и это уважать. И издать для тебя специальный учебник географии. Еще варианты? А их много. Например в то, кто убил Лору Палмер[14]. А ведь есть разночтения. Некоторые считают, что ее папа, а некоторые, что кролик Багз Банни[15]. А теперь представь себе, что их количество не равно. Причем разница значительна. Почти 100 к одному. Только один верит, что это был папа. А все остальные утверждают, что это кролик, которого и в сериале то не было. Но они бегают и вопят что был. Может быть даже книгу выпустили, где он фигурирует. Выходит, получается, что следует верить в то, что ударило в голову наибольшему количеству людей? Нет, спасибо. Так что не в потусторонней силе дело. Вся проблема в том, что разные люди в разные времена употребляли слишком много галлюциногенных веществ. А потом прочитав то, что накатали ужаснулись и поняли, что из этого хороший культ выйдет. И сделали его. А потом еще и денег срубили на этом.

Администратор стоял, словно пораженный молнией. Тут к нему подошла дама. По ее натянутому лицу стало ясно, именно она автор жалобы:

- Молодой человек, - сказала она, - именно по отношению человека к религии можно понять то, насколько он образован, - интонация дамы выдавала учительницу старой закалки. Настолько она держала голос и отточено артикулировала слова. Этого было достаточно, чтобы Сашка накинулся на нее с еще большей силой.

- Простите, - ответил он с издевательской интонацией, - но я не могу адекватно воспринимать институт, который только двадцать лет назад признал, что Земля вращается вокруг солнца.