- А это ты, - Олег кивнул на Сашку, - с брата своего спрашивай.

- А что я то сразу, - покрылся Сашка, - это они придумали, чтобы я встречался с Женей и спасал ее отца. Так что во всем виноваты они. Эти жулики и воры из партии власти, которые лепят свои стикеры на посылки с финской благотворительной помощью.

- Ну вот, мы нашли виноватых, - и Максим вскочил с постели и убежал в душ.

- Вот так всегда, - возмутился Сашка, - сначала отвлечет, а потом смоется.

Завтрак в доме Волковых продолжал эволюционировать. Поскольку прямые политические разговоры были благополучно запрещены Полиной несколько месяцев назад все старались подбирать нейтральную тему. Но этим утром все испортила сама мамочка, которую за вчерашний день успели несколько раз вывести из себя горе телевизионщики:

- Я после вчерашнего сумасшествия хожу, словно меня пыльным мешком из-за угла ударили. Провела в обществе этого милого существа час, а ощущения будто потратила на него неделю, - с пылом рассказывала Полина о своем опыте общения с продюсером, которого телеканал выделил для съемок телефильма о творческом пути модельера и том, как она совмещает это с постом Первой леди, - наивно полагая, что у меня глубоко патриотические взгляды, аналогичная биография и так далее они заранее приготовили сценарий… Ты бы видел это.

- Что они там насочиняли, - спросил Волков, - да они все извратили от начала до конца. Им кажется, что если скрыть мою работу на ведомство, это улучшит мой имидж. Далее – мои родители были скромными рабочими на фабрике.

Волков поперхнулся:

- Погоди, - не понял он, - твой отец был буржуа, от выходок которого мне было плохо. Он сорил деньгами, не вылезал из путешествий и умер в Африке от какой-то местной болезни.

- Спасибо, Дима, - процедила Полина сквозь зубы, - я все это помню. А им удобнее, если по телевизору покажут, что я с детства привыкла к простой жизни. Они считают, что богатые люди не воспринимаются зрителями, как существа положительные.

- Какое сумасшествие, - произнес Волков.

- Но это же правда, - вмешался Сашка, - ты вообще наше телевидение смотрел когда-нибудь?

- Каюсь, - ответил Волков, - я его не смотрю уже лет пять как. В силу хорошего языка предпочитаю смотреть что-то европейское.

- Вот видишь, - ответил Сашка, - сам отвечаешь на свой же вопрос. Между тем в нашем ящике смотреть ровным счетом не на что. Потому что вся телевизионная сетка жестоким образом отформатирована. И засчет этого, у всех окружающих складывается искреннее ощущение, что они живут в лучшей стране на Земле.

- Откуда сведения? – спросил Волков.

- Читаю часто Живой журнал[16] одного нашего известного сценариста. И там он рассказывает о тех вещах, которые являются требованиями при создании любой телепередачи. Мне особенно нравится то, как они подобным образом форматируют телесериалы. И в голову бы не пришло подобное. Представь себе – государство у нас по определению хорошее, и поэтому в истории невозможны отрицательные персонажи политики или полицейские. Таким образом жанр политического триллера у нас помирает совсем, а классический детектив нервно дергается в стороне, но уже при смерти. Далее. Это я особо люблю. Мотивация персонажей должна быть не просто прозрачна, а ясна даже дауну. Более того процесс мотивирования персонажей тоже должен быть интересным и длительным. Иными словами, все персонажи на старте у тебя представляют собой куски бревен, которые ты начинаешь шлифовать на ходу. Это называется реалистичность. И если отрицательный персонаж, которого ты серий двадцать мотивировал на то, что он отрицательный, то прежде чем, например, поджечь домик в лесу, он должен 20 серий на это интересно мотивироваться, а потом еще 20 серий искать спички. В любом сериале, который производят в Америке эти вещи совершаются почти молниеносно. Но по этому поводу мне очень нравится то, что они заявляют о западных сценаристах. По их мнению эти люди не профессиональны и не техничны. А в переводе с политкорректного – совершенно не ручные. Ведь там всем заправляет кто – правильно – главный автор и режиссер. А продюсер составляет им задание исключительно технического характера. У нас же – продюсер, это человек, который думает, что знает больше всех. Каковы последствия? Верно, на телеэкранах показывают дерьмо.

- Вот тут я соглашусь, - вставила Полина, - я как-то была на кухне и попалось мне что-то наше. Регина смотрела. Я задержалась, но ненадолго. Потому что не выдержала этого фестиваля людей с харизмой бревна. Неужели у нас и в театре та же самая картина?

- Конечно, - ответил Сашка, - потому что настоящие таланты туда не пробиваются из-за засилья серости у которой больше связей и блата. А теперь мы пожинаем плоды всего этого безобразия, потому что телевидению и театру нужны типовые, форматные актеры. Такие же режиссеры и сверхформатные сценаристы. Но главная проблема в том, что в такой вот махине никогда ничего гениального не проскочит, так как любая гениальная идея остается за пределами этого пресловутого формата. Она есть неформат, отхождение от нормы.

- Что правда, то правда, - сказал Волков, - но у нас же есть и удачи. Вспомни «Не родись красивой»…

- Да ну, - сказал Сашка, - ты в курсе что этот сериал является купленным колумбийским форматом.

- Правда?

- Да, и оригинал значительно превосходит наш ремейк. В Стране продюсеры чаще всего выбирают для съемок уже состоявшиеся, успешные проекты. В высоких рейтингах которых они уверены на сто пятьдесят процентов. Потому что оригинальный сюжет снимать более рискованно и дороже. А в условиях тотального формата, такой сюжет может проскочить в самом небольшом проценте случаев. Отсюда и получаются эти жуткие вещи, что показывает наше телевидение. Типовые, форматные и скучные до ужаса.

- Хорошо, что я не смотрю наше телевидение, - подвел итог Максим, - судя по всему, лучше тратить время на чтение. Пользы будет намного больше.

- И то правда, - заметил Сашка, - хотя бы в книгах сейчас по прежнему сохраняется возможность научиться думать, а не читать по бумажке. На наше счастье партия власти еще не научилась читать. А то и с книгами было бы то же самое.

- Саша, - тактично отозвался Волков, - это ведь партия, которую я как бы все еще возглавляю. Ты не думал об этом?

- По-моему, после Таманска и этих финских посылок тебе стоило вообще от этой шарашкиной конторы отречься поскорее.

- А я считаю, что осуществленный мной разгон имел больший успех. Все увидели, что я тоже прислушиваюсь к мнению толпы и всяких Завальных. И думаю, что эффект был что надо.

- Ну да. А на сайте Завального это назвали показательными выступлениями и поркой провинившихся, которая не задела высшие эшелоны партийного руководства.

- По ним пока рано удар наносить, - сказал Волков, - но я уже составил список, который подлежит чистке. На мой взгляд тут еще много чего надо исправить.

- И как то само собой, - заметила Полина, - мы с телевидения перебрались на вашу любимую политику, о которой вы столько времени за едой не вспоминали.

- Ну раз уж вспомнили, - сказал Сашка, - давай не будем портить картины, а с завтрашнего дня табу возобновим.

- Разрешение выдано, - подняла руку Полина.

- В таком случае, - картинно потянулся Сашка, - господин премьер-министр и он же, в сущности, президент, в интернете все очень веселятся насчет нового закона, согласно которому все организации, финансируемые из-за границы, должны открыто об этом заявлять. В связи с чем вопрос, что ты будешь делать со своими подчиненными, которые, порой, не просто имеют доход за рубежом, а, порой, могут похвастаться даже видом на жительство в другой стране. Это будет предаваться огласке или в очередной раз мы услышим заверения о том, что вся эта информация – очередная провокация господина Завального сотоварищи?

- А как бы ты ответил на этот вопрос, - прищурился Волков.

- Чтобы ты потом украл у меня идею, в очередной раз? – усмехнулся Сашка.

- Даже если так. Ты мне сын или ехидна? – обиделся Волков.