- Я плавать не умею... - неожиданно заявила Лена.

Вот оно в чем дело. А я, дурак, удивлялся, почему, когда мы все купались, она сидела на берегу.

- Это не самое страшное, - успокоил ее Игорь. - Будешь держаться за пустую канистру.

- И все же, не стоит торопиться, - резонно заметила Лена. - Искупаться всегда успеем. Может, нас куда-нибудь да вынесет? Не в открытом же мы море, в самом то деле...

Ощущение, что мы находимся на гигантской карусели, с каждой минутой усиливалось. Движение автомобиля то ускорялось, то замедлялось, и промежутки  между изменениями скорости становились все короче. Как будто мы скользили по огромной спирали, и с каждым новым витком все ближе подбирались к ее центру. И заметил это не один я. Воцарившееся ненадолго спокойствие снова сменилось паникой.

- Похоже, о спасении вплавь можно забыть, - изрекла Света. - Нас засасывает в водоворот...

Валя снова закричала, а я поймал себя на мысли, что готов умереть прямо сейчас, только бы не слышать ее противного визжащего голоса. Подобная мысль, наверное, пришла не одному мне в голову. Сзади послышался отчетливый шлепок, Валя хрюкнула, и умолкла.

- Еще раз откроешь пасть, урою! - грозно заявила жена Игоря, совершенно позабыв, что недавно сама пребывала в истерике.

Карусель уже вертелась с умопомрачительной скоростью. Автомобиль проваливался все глубже в воронку, и я поспешил поднять окно, инстинктивно пытаясь продлить агонию.

Вскоре "Газель" резко провалилась в пустоту и, словно по слаломной дорожке стремительно понеслась куда-то вниз, в бездонное царство подводного мира.

Вопреки ожидаемому, посадка оказалась довольно мягкой. Конечно, автомобиль тряхнуло, но не настолько сильно, чтобы кто-нибудь из пассажиров серьезно пострадал. Единственной ощутимой потерей стал фонарик. Он сорвался со спинки, шлепнулся в воду и погас.

Наступившая темнота угнетала сильнее, чем страх неизбежной смерти.

Долго никто из нас не решался нарушить тишины. Мы мысленно готовили себя к тому, что сейчас на крышу автомобиля обрушатся тонны воды и превратят нас в лепешку. И такое, без преувеличения, можно было считать за счастье, иначе нас всех ожидала судьба моряков печально известного "Курска"

[1]

Наконец, когда через некоторое время мы, вопреки здравому смыслу, все еще оставались живы, Игорь чиркнул зажигалкой. Крохотный огонек на мгновенье озарил передок кабины, я уловил сладковатый аромат табачного дыма, и мне самому, ох как, захотелось закурить.

Конечно, в нашем положении такое было настоящим безумием. Кто знает, сколько в нашем распоряжении осталось живительного кислорода? Стоит ли сознательно приближать время кончины? Но соблазн был настолько велик, что я не выдержал.

Да и какая разница: минутой раньше или минутой позже, как казалось мне, трезво рассудил я. Перед смертью, говорят, не надышишься, так стоит ли усугублять свои мучения воздержанием от курения? Придя к такому выводу, я решительно достал сигарету, и также запалил зажигалку.

- Ой! - послышался за моей спиной недоуменный возглас Валюши. - Ребятки, а куда вода подевалась?

Я снова  запалил зажигалку и посмотрел под ноги.

Действительно, вода, донедавна заполнявшая почти половину салона автомобиля, исчезла. Не совсем бесследно. Резиновый коврик оставался влажным, в углублениях скопились небольшие лужицы, но по нему можно было ходить, не замочив ног.

Увиденное не укладывалось в голове. Или мы недавно подверглись массовому гипнозу, или, в самом деле, на наших глазах происходит нечто невероятное?

Все еще не веря собственным глазам, я придвинулся к окну и осторожно опустил стекло. Чуть-чуть, чтобы, если в него хлынет вода, сразу же успеть закрыть обратно. Только волнения оказались напрасными. Вместо ожидаемого потока, в узкую щель просочился теплый, и очень приятный на запах свежий воздух.

- Ва-у! - непроизвольно вырвался из меня возглас радости, и я быстро опустил стекло до самого низу. - Ура! Спасены!

Я до половины высунулся из окна и поразился еще больше. Ничто снаружи не указывало на недавнюю грозу. Воздух оказался сухим, легкий ветерок приносил откуда-то запах выпаленной солнцем травы, а черное небо было густо усеяно яркими звездами.

"Наверное, мы таки умерли", - пронеслась в мозгу единственная мысль, способная более-менее объяснить происходящую метаморфозу. Но развиться во что-то более конкретное она не успела.

Корпус автомобиля внезапно содрогнулся от мощных ударов снаружи.

- Кого еще черт принес!

Игорь схватил монтировку, перепрыгнул с водительского места в салон, схватился за ручку и резко потянул ее. Дверца с трудом отодвинулась на несколько сантиметров. Я присветил зажигалкой. Из образовавшейся щели на нас смотрело бледное, изможденное лицо Вадима.

Светлана вскрикнула, а мое сердце мгновенно провалилось куда-то вниз от враз нахлынувшего панического ужаса.

 Теперь я больше не сомневался, что мы умерли...

Фонарик закатился в угол салона. От падения он не пострадал, и когда Игорь поменял батарейки, загорелся так же ярко, как и раньше.

Вооружившись осветительным прибором, мы с Игорем вышли из автомобиля, чтобы осмотреться на местности. Почва под ногами была сухой и твердой. От недостатка влаги превратившаяся в камень земля потрескалась, и трещины замысловатым узором расходились в разные стороны. Колеса автомобиля до половины вгрузли в землю и, казалось, намертво в нее вросли.

В общем, картина, которая предстала нашим глазам, была более чем невероятной. Пейзаж, совершенно оторванный от реальности. Той реальности, которую мы надеялись и рассчитывали увидеть. Мы словно бы находились посреди давно пересохшей лужи, а ведь по нашим подсчетам, гроза бушевала не более чем полчаса назад.

Игорь не мог сформулировать свое отношение к происходящему и то и дело разражался длинными непристойными тирадами. Правда, как я смог понять, его больше волновала не глобальная катаклизма, происшедшая с нами, а состояние автомобиля. Даже мне, человеку очень далекому от транспорта, было понятно, что состояние "Газели" — хуже некуда. Она была вся во вмятинах, в некоторых местах краска облупилась, а стекло на задней дверце покрылось паутиной трещин.

Конечно, Игорь был достоин снисхождения и заслуживал на некую долю сочувствия с моей стороны, однако, я сам пребывал в шоке, возможно, более сильном, чем он, а потому все его стенания не находили отклика в моем сердце. И не потому, что я был бесчувственной дубиной. Просто я знал или думал, что знаю, немножечко больше. Хотя теперь я уже совершенно ни в чем не был уверен.

Появление Вадима оказалось неожиданным только для меня. Света, вскрикнув, сразу же взяла себя в руки, и  я так и не смог полностью удостовериться, известно ли ей что-то, или нет? Правда, она наотрез отказалась перебираться в общий салон, и так и осталась сидеть на переднем сидении, хотя там было не совсем удобно. Но это ведь еще ни о чем не говорило. Она была своеобразной девчонкой, и неадекватное поведение вполне можно было отнести на счет обыкновенного женского каприза.

Игорь и Лена отнеслись к появлению потерявшегося члена нашей компании равнодушно, и это также можно было объяснить. За последнее время мы столько всего натерпелись, что было не до эмоций. Валюха смерила суженного презрительным взглядом. Нельзя было понять, обрадовалась ему, или, наоборот, огорчилась, что он не сгинул насовсем. Такие у них, наверное, были отношения. О том, что их семейная жизнь далека от идиллии было понятно сразу.

Вадим также не пожелал ничего объяснять. Молча прошел к заднему сидению, Лена и Валя сразу же перебрались наперед, буркнул нечто неразборчивое и завалился спать.