— Есть какие-нибудь новые идеи? — осведомился Джерри.

— Идей мне не занимать, — огрызнулась Кейт. — Только вот осуществить их… Я уж подумываю, что Алиса вовсе не была в Стране чудес: она просто пыталась расследовать убийство. Основные подозреваемые все время куда-то исчезают, оставляя после себя лишь улыбки, а остальные превращаются в морских свинок. Нам вручили по большой неуклюжей птице и пригласили сыграть в крокет. А когда мы быстро бежим вперед, оказывается, что мы на самом деле движемся в обратную сторону. Всего несколько дней назад у нас было некоторое количество вполне подходящих подозреваемых. А теперь все, что у нас есть, — это наследник убитой девушки, который не имеет к делу никакого отношения. Ну, лучше я тебе расскажу о нем.

Кейт подробно изложила историю о завещании Дженет Гаррисон и поведала о том, что Мессенджер узнал молодого человека на фотографии (о письме, обвиняющем ее в убийстве, она ничего не сказала). Джерри конечно же пришел в восторг, когда услышал, что это была фотография Барристера, и Кейт вынуждена была подвести его, как это сделал Рид предыдущим вечером, к осознанию того, что, как ни ошеломительна новость сама по себе, она, вероятно, ничего не дает.

— Наверняка все дело в Мессенджере. Этакий зловещий тип с обманчиво привлекательной внешностью. В конце концов, — продолжал Джерри, — мы не можем утверждать, что он не был как-то связан с Дженет Гаррисон. Ведь это только его слова.

— Но он отрицает, что слышал о ней до того, как узнал о ее убийстве.

— Ты хочешь сказать, после того, как сам ее прикончил.

— Тогда зачем бы ему опознавать фотографию и ввязываться в это дело?

— А он и не ввязывался: он втягивал Барристера. Видимо, он никак не ожидал, что след приведет к нему. Он не знал, что она оставила завещание.

— Если бы он не знал, что она оставила завещание, зачем тогда ему убивать ее? Ведь мотивом преступления считаются деньги.

— А если не деньги? То есть, может быть, и деньги, но он надеялся, что завещания не найдут?

— Джерри, твои мыслительные способности истощаются. Если бы завещания не нашли, то он не получил бы денег. Но какой бы у него ни был мотив, из Чикаго он не уезжал. И не выдвигай предположение, что он кого-то нанял, — я просто не вынесу еще одной дискуссии по этому поводу.

— Не думаю, что работа детектива способствует улучшению твоего настроения. Ты становишься раздражительной. Тебе определенно нужно отдохнуть.

— Единственное, что мне нужно, — это принять решение. Помолчи минутку и дай мне подумать. Пока что это не процесс, от которого я ожидаю видимых результатов, а лишь одна из форм деятельности, которая подходит для данного момента. Между прочим, если можно приготовить неплохой кофе, просто бросив размолотые зерна в кастрюльку, почему продается такое количество дорогостоящих кофеварок самых разных видов?

— Ты хотела бы услышать мою любимую речь насчет рекламы и переоценки ценностей в Америке? Я в этом здорово поднаторел и даже прославился тем, что отговорил родителей моей невесты от покупки инструмента для раскалывания льда, а ведь некий шустрый коммивояжер почти убедил их, что он совершенно необходим в хозяйстве. Возможно, если я начну свои рассуждения, они простимулируют твой мыслительный процесс. Готова? В древности объекты человеческих желаний подразделялись на две четкие группы: вещи, которые человек хотел иметь, потому что не мог без них обойтись, и вещи, которые он хотел иметь просто по собственной прихоти. Людям никогда не приходило в голову смешивать эти две группы или убеждать себя в том, что им необходимо то, что им нравится. Пуритане…

— Полиции точно известно, что Мессенджер не уезжал из Чикаго?

— Я и сам над этим думал, — признался Джерри. — Его коллеги подтверждают это. Говорят: да, наш Дэнни трудился весь день в лаборатории. Они слышали, как он разговаривает, или как позвякивают пробирки, или трещит пишущая машинка, но на то есть записи и магнитофонные пленки. Ты смотрела фильм «Лаура»? Что касается записей, разве те, кто летит из Чикаго в Нью-Йорк, не проходят регистрацию?

— Полагаю, проходят. Существуют списки пассажиров на каждый рейс.

— Мессенджер мог назвать вымышленное имя или поехать поездом. Я считаю, что нашим следующим шагом должна быть беседа с доктором Дэниелем Мессенджером. Даже если окажется, что он чист, как только что выпавший снег, он может поведать нам что-нибудь интересное о Барристере, о его жизни или о его родственниках. Что мы теряем, кроме платы за билет на самолет до Чикаго и нескольких дней?

— Но у меня нет нескольких дней!

— Я знаю. А у меня нет денег на билет до Чикаго. Предлагаю сложить мое свободное время и твои деньги и послать меня. Обещаю на этот раз не проявлять никаких личных чувств. Дай мне возможность составить о нем впечатление.

Эта мысль уже приходила в голову Кейт. Ей самой ужасно хотелось мило поболтать с Дэниелем Мессенджером. Но она должна соблюдать привычный распорядок жизни; быть обвиненной в убийстве — это одно, а манкировать своими обязанностями — совершенно другое. Джерри больше, чем Кейт, доверял своим впечатлениям. И это не было его личной особенностью: он обладал гораздо большим здравым смыслом, чем можно было ожидать от такого молодого человека. Известно, что молодежь не может составить правильного мнения: Кейт видела слишком многих посредственных профессоров, пользующихся большой популярностью у студентов, в то время как блистательными, но немного скучноватыми преподавателями они пренебрегали. Студентов, наверное, вполне можно понять, но в данном случае Кейт не хотела рисковать и полагаться на впечатление двадцатилетнего юнца, который нахальством компенсирует недостаток мудрости. Предположим, Джерри вернется с определенным мнением, тем или иным? Стоит ли оно чего-нибудь?

Возможно, и нет. Но разве есть альтернатива? Кейт живо вспомнила один спор с Эмануэлем о психоанализе как о методе лечения. Она упирала на то, что это требует очень продолжительного времени, на большую стоимость, на отсутствие контроля как со стороны пациента, так и психоаналитика за процессом свободных ассоциаций и так далее и тому подобное. Эмануэль ничего этого не отрицал.

«Это грубый инструмент, — сказал он. — Но лучший из того, что мы имеем».

Возможно, Джерри не польстит такая аналогия, но Кейт провела ее для себя. Определенно, Джерри — тоже грубый инструмент, но лучшего у нее нет. В любом случае, кроме времени Джерри и своих денег, она ничего не теряет — к» тому же Джерри с его честностью и молодостью, возможно, вызовет меньшую враждебность у Мессенджера, чем она.

— Думаю, — сказала Кейт, — лучшим подходом будет поговорить с ним о Барристере, а не о нем самом. Если ты явно попытаешься заманить его в опасную ловушку и станешь выпытывать у него какие-то признания, ты восстановишь его против себя. Ясно, мне он не поверит. А вот если ты скажешь ему честно, что у нас неприятности и что мы нуждаемся в его помощи, то, возможно, узнаешь что-нибудь ценное. Если убийца он, тогда он попытается нас запутать и ты должен действовать очень тонко, иначе толку не будет никакого. Джерри, я хочу сказать, что если Мессенджер настолько умен, чтобы, с одной стороны, совершить убийство, а с другой — убедить полицию в собственной к нему непричастности, то ты его не поймаешь. Тем не менее, если он такой милый, как мы о нем думаем, он сможет помочь нам так, что нам и не снилось. Я не предлагаю тебе выступить в роли великого детектива и не хочу, чтобы ты притворился, будто следуешь моим советам, а на самом деле поступал как тебе вздумается.

Кейт вонзила в него пристальный взгляд, который напомнил Джерри Эмануэля в парке. Неужели она знает? В действительности Кейт просто сильно перестраховывалась: у нее были свои подозрения.

— Джерри, если ты и на этот раз станешь тянуть одеяло на себя, тогда все. Считай, что ты снова за рулем своего грузовика. И плакала твоя премия.

— И что я скажу Мессенджеру? Кто я такой?

— По-моему, нам стоит попытаться сказать правду. Я не заявляю, что от рождения правдива, да простит мне Бог, но этот приемчик вносит некоторое разнообразие в наши методы. Тебе нужно заехать домой за чемоданом?